– Ладно, слушай. «Лживая сука, которую вы защищаете, украла»…
– О господи… – только и смогла прошептать Тара. – Но Джейн и Отэм… Почему?
– Я собираюсь выяснить все в ближайшее время.
– Ты думаешь, этот человек может… прибегнуть к насилию?
Губы Клинта сжались.
– Все возможно.
Тара вздрогнула. Она была рада, что Джейн сегодня осталась у Дэвида с Мариссой и не видела этих мерзких писем.
– Я должен сдать его в лабораторию, – сказал Клинт мрачно. – Может, удастся найти какие-то следы.
– Да, конечно, – ответила Тара нерешительно. Но ей ужасно не хотелось, чтобы он уходил. Это было очень эгоистично и совершенно не похоже на нее.
Она помнила, что снаружи выставлена охрана. Но ей была нужна не охрана, а Клинт, его теплота, его надежные руки.
Ей нужна была не просто ночь любви или несколько ночей, пока Клинт не откроет загадку писем, – она хотела его навсегда.
Это открытие шокировало Тару.
Она решительно вздернула подбородок и широко распахнула дверь.
– Я надеюсь, ты что-нибудь найдешь.
Клинт не двинулся с места.
– Я сказал, что должен сдать это письмо в лабораторию. Но я не сказал, что собираюсь это сделать.
– Не поняла?
– Я не понесу письмо в лабораторию.
– Но ты же должен! Обязан! Немедленно! Нам нужно разобраться с этим как можно скорее.
– Мы разберемся.
Клинт достал мобильный телефон.
– Дуг, срочно приезжай на Данкан-Хилл, 3351. – Сунув телефон обратно в карман, он посмотрел на Тару. – Мой помощник доставит письмо в лабораторию.
Тара так и стояла перед открытой дверью. Холодный веерок обдувал ее разгоряченные щеки.
– Если ты остаешься только для того, чтобы защитить меня, то…
– То что?
Собрав в кулак всю свою волю, Тара посмотрела ему прямо в глаза.
– То я в этом не нуждаюсь.
– Я же сказал: привыкай, что я все время буду рядом.
– Ради Джейн!
Клинт повертел в руках конверт, на котором стояло ее имя.
– И ради тебя тоже.
– Я сама способна…
– Это не обсуждается, Тара!
Они были как лед и пламень. Не лучшая комбинация для ведения переговоров, попыток найти компромисс… И решения сердечных дел.
Она взглянула на него со всем высокомерием, на которое была способна. Но все же закрыла дверь.
– Но учти, я собираюсь идти спать, и я…
– Иди.
– Что? Но… Но как ты выйдешь отсюда?
– Я никуда не собираюсь. Пристроюсь тут.
И Клинт уселся на диван.
Горячая волна окатила Тару с головы до ног…
Тара знала: не по силам.
– Если у тебя найдется подушка и одеяло…
– Конечно. Что-нибудь еще? – тупо пробормотала Тара.
– Я думаю, больше ничего. – Клинт вытянулся на диване и насмешливо посмотрел ей в глаза. – Разве что ты придешь пожелать мне спокойной ночи.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Тара и теперь спала все в той же кровати, что и в юности: соснового дерева, с четырьмя резными столбиками. Двенадцатилетняя Тара увидела ее в каком-то каталоге и упорно откладывала каждый пенни, чтобы купить ее.
Ее мать сочла покупку разумной и практичной, но Таре не было до этого дела. То был кусочек ее мира, место, которое принадлежало только ей, где она могла скрыться ото всех и мечтать, о чем ей угодно.
Но этим вечером, укладываясь на накрахмаленные простыни, Тара не чувствовала себя защищенной.
Сегодня ей не удалось укрыться под одеялом от окружающего мира.
В ее доме находился мужчина.
Клинт Эндовер занимал ее мысли и тут. Она так и видела его перед собой, лежащего на диване, руки закинуты за голову.
Тару бросало то в жар, то в холод, неукротимое желание бродило в ее крови. Совершенно измученная, она зажгла свет и поглядела на часы.
Тара застонала.
А как она может уснуть, когда в ее голове роятся такие видения?
Ваниль и еще какой-то странный аромат, созданный, наверное, специально для того, чтобы сводить с ума забредших сюда мужчин.
Клинт заворочался на диване, слишком маленьком для мужчины его роста. Но это не имело значения, потому что он в любом случае не собирался спать. Во-первых, он ждал звонка своего помощника, который должен был сообщить ему результаты экспертизы. Во-вторых, он боялся, что ему опять приснится его вечный кошмар, он будет кричать во сне и разбудит Тару.
Мягкие шаги прервали его дремотные мысли. Клинт прислушался. Кто-то прошел по коридору в сторону кухни.
Тоненький чих раскатился эхом по пустому дому. Он усмехнулся.
– Не спится?
Шаги замерли, потом робкий голосок произнес:
– Что, прости?
Пошарив по стене, Клинт включил бра. Бледный мягкий свет заполнил комнату.
– Или ты любишь закусывать по ночам?
Она не отвечала, и Клинт уже подумал, что она ретировалась в свою комнату. Но потом ее голова робко просунулась в дверной проем.
– Обычно нет.
Она выглядела такой симпатичной без косметики, зеленые глаза сияли теплым светом, волосы были очень мило растрепаны.
Но это ощущение невинности растаяло, когда она вошла в комнату.
