– Знать бы, сколько до этого балка... всё как-то.
– Ну и знал бы. И что? – Серега подгребал, доворачивая нос. Что, бегом побежал бы?
– Нет, ну как. – Мишка замолчал, думая о чем-то – в любом случае, сегодня надо добираться. Хоть и по темному идти.
– Пойдем... чего сидите, давайте погребем... километр в час – тоже дело, – Васька полоскал весло в воде.
Мишка с Серегой нехотя взялись за весла. Но Мишка тут же и положил свое. Встал, держась за мотор. Впереди вся река была перегорожена белым колеблющимся полем. Он удивленно посмотрел на друзей.
– Может, на моторе? – предложил Васька. Лодка задранным носом врезалась в ледяную кашу. Медленно шла. Мотор ревел, Васька с Сере-гой помогали веслами. Втыкали в белое пластинчатое месиво и упирались. Казалось, что они движутся вместе со всей этой массой.
Проползли. Вытащили с собой ледяные острова шуги и теперь они плыли рядом, покачиваясь на волнах. Мишка заглушился, встал и посмотрел вперед. Чисто было.
– Ну, вроде ничего. Не замерзшая... эта каша, – он посмотрел на ребят, как будто ища подтверждения, – километров двадцать еще... даже если не грести, это десять часов. Дойдем сегодня.
Мишка хитрил. Это было понятно по его бодрому голосу, в котором совсем не было уверенности.
Они еще несколько раз пробились сквозь небольшие заторы и даже немного осмелели и взбодрились, но когда впереди на крутом повороте показалось огромное, уходящее за поворот белое поле, настороженно притихли. Река с тихим безразличным шелестом засасывалась под него. Даже приближаться было страшновато. Закрутили головами. Мишка завел мотор, встал и смотрел, куда сунуться, но хорошего решения у него не было. Везде было плохо.
Они врезались в белую кашу и, пролетев метров пятнадцать, замерли. Лодка нагребла перед собой. Мотор ревел без толку – они висели на шуге – винт еле захватывал воду. Все снежное поле колебалось густыми волнами. Мишка включил задний ход, но лодка даже не дернулась, и он заглушил мотор.
Тихо стало, только слышно было, как вода, с шумом обтекая винт, уходит под лодку. Васька взял весло, осторожно пролез на нос, попробовал разгрести впереди, но вскоре обескураженно сел. Посмотрел на ребят и покачал головой.
– Так, мужики, – Мишка зачем-то снял перчатки и взял весло, лицо у него было хмурым и растерянным, – давайте развернем ее, что ли?
Они довольно долго пыхтели, выбирая из-под лодки шугу и отбрасывая ее в стороны, взмокли, но развернули совсем немного.
– Нет, – Мишка сдался первым, сел и бросил весло. – Надо на землю выбираться, тут мелко должно быть.
Васька сунул весло в воду, но до дна не достал.
– Ну хорошо, – Серега стоял и глядел на берег, – как-нибудь, может, и выберемся. И что?
– Веревку вот... попробуем за веревку.
– Не вытащим, – покачал головой Васька, – лодка тяжелая.
Не складывалось. Они глухо застыли среди реки. Небо между тем затягивалось. Полетел мелкий снежок. Ситуация была ужасно глупая – до берега недалеко, до чистой воды – еще ближе, но тот проход, что они сдуру пробили, уже плотно затянуло шугой. В другой раз можно было бы и посмеяться над собственной глупостью, теперь же Мишка только злился на себя, совершенно не зная, что делать.
– Давайте еще раз, – Серега все глядел на берег, – если одному выйти и перетаскать на веревке шмотки? Так?! – он задумался. Или всем, что ли, тогда на берег?!
– Как только?.. – Васька попробовал рукой ледяное крошево.
– Тут и глубины-то метра полтора-два, – Мишка грыз заусенец на пальце, – только плыть не получится... а пока дойдешь... нет, идти нельзя!
– Да-а! – Серега сел на гермик напротив ребят. – Впоролись! Надо было обносить.
Мишка уже прокрутил в голове массу вариантов, даже думал – не перекантоваться ли какнибудь ночь, чтобы подмерзло, но ничего не подходило. До берега было метров тридцать ледяной воды, покрытой шугой. Надо решаться. Непонятно как, но надо.
– Ладно, – Мишка начал снимать куртку, – Серег, достань полотенце, и шмотки... вон в гермик.
– Ты чего? – уставились на него друзья.
– Я поплыву, – добавил Серега.
– Я пойду! – в Васькином голосе не было сомнений. – Ты давай делай, что тебе сказали. В гермик шмотки засунь!
– Так, мужики, я вас сюда затащил, я и пойду! – попытался возразить Мишка.
– Ладно, не дергайся, может, всем еще придется, – Васька уже снял куртку, сапоги, сел на борт и расстегнул штаны. Мишка вытряхнул небольшой гермомешок, в котором лежали запчасти, стал засовывать Васькины вещи.
– Тут неглубоко должно быть. – говорил быстро Мишка, – но... может, его веревкой обвязать, а, Серег?
– Всё, – Васька стоял голый, ежась и растирая могучий волосатый торс и плечи, – смотрите, чтоб не застряла.
Он зажал веревку зубами, балансируя, пробежал по борту ближе к носу и прыгнул бомбочкой. С головой ушел. Шуга вздрогнула вязко и тут же сомкнулась. Мужики ждали, что он вынырнет, но Васька не появлялся, только веревка продолжала уверенно уходить из Мишкиных рук.
Васька вынырнул, разбрасывая ледяную крошку, на полпути к берегу, там оказалось по колено, побежал, проваливаясь в шугу и высоко выбрасывая ноги. Выскочил на берег, и, приплясывая на снегу и извиваясь всем телом, заорал:
– Шмотки давай!
Подтащил гермик, вытряхнул прямо на снег и, встав на него ногами, стал вытираться.
– Вы чего не купаетесь? – дрожь перебивала ему дыхание. – Вода теплая! – не унимался, растирая полотенцем спину. Смотреть на него было тяжело. Мужики стояли замерев, и каждому хотелось снять куртку и бросить ему под ноги. Или накрыть.
Они перетащили все на берег. Последним Васька тянул «буфет», который оставлял за собой ровную прямую борозду. Привязали лодку. Васька уперся за веревку, мужики помогали веслами и с грехом пополам, с матерками, нос они развернули, но дальше лодка не шла.
– Не пойдет, – Мишка опять стал снимать куртку.
– Ты куда?.. С ума сошел?! Только что болел. Погоди, вон Васька.
– Вы чего там? – Васька, шел к ним, держа отвороты сапог. – Дайте-ка весло! – Он не дошел совсем немного.
И они опять принялись разгребать из-под лодки, а Васька разбрасывал проход.
Вытащили. Перекуривали, приходя в себя.
– Ты как, дядь Вась, – спросил Мишка, – не замерз? Может, чайку сварим?
– Да не-е-ет! – добродушно рассмеялся Васька. – Я даже и не заметил, ноги только, кажется, порезал... и спину, – передернул плечами, – щи-пет, – и он стал наваливать на себя вещи.
День получился ломовой. Они досуха выжгли бензин, потом гребли почти всю дорогу, но прошли всего одиннадцать километров. Восемь раз или десять, – они уже сбились со счета, – пришлось обносить забитые шугой ямы. К концу дня лодка была полупустая. Постепенно побросали лишнее. Бензобак, ящик с блеснами, дробовые патроны. Половину мяса оставили. Последние обносы делали всего в две ходки. Сначала перли лодку с мотором, потом вещи брали за один раз. Было около десяти вечера, когда Мишка предложил завязывать.
Причалили. Лодку прижало течением к заберегу. Вода неприятно холодно зашипела шугой вдоль борта. Васька постучал веслом, потом осторожно вылез на кромку. Лед держал.
– Давайте вылезайте, что ли, туристы, – Васька стоял прикрываясь от ветра, – надо вытаскивать. Вылезайте, ети ее мать! – добавил беззлобно. Лицо было серое от усталости и холода.
Серега вылез. Мишка стал выбрасывать вещи. Потом вытащили лодку. Васька предлагал дотянуть ее к кустам, но сил уже не было. Серега упал на гермики:
– Ой, пристрелите меня, братцы... ради любви к ближнему! У меня совсем отмерзли ножки, и ручки
