пропорциональна телу, была почти совершенно круглая и покрыта сильно вьющимися густыми волосами цвета папоротника. Сверху можно было заметить край одного большого, мясистого уха. Похоже, оно росло, как у дяди Вернона, прямо из плеч, а шея была такой короткой, что, казалось, ее не было вообще. Широкую спину прикрывало что-то, напоминающее грязную коричневатую блузу, сделанную из грубо сшитых шкур животных и когда Грауп дышал, она выглядела будто натянутой на грубых швах, соединяющих шкуры. Ноги были согнуты под телом. Гарри мог видеть подошвы огромных, грязных, голых ступней, больших как сани, лежащих одна на другой на земле.
— Ты хочешь, чтобы мы учили его, — произнес Гарри без всякого выражения. Теперь он понял, что означало предупреждение Фиренза: 'Его попытка не удалась. Было бы лучше отказаться от этого'. Конечно, другие существа, жившие в Лесу, могли слышать тщетные попытки Хагрида обучить Граупа английскому языку.
— Да… даже если ты только поговоришь с ним немного, — подтвердил Хагрид с надеждой. — Потому что я рассчитываю, что если он сможет говорить с людьми, он лучше поймет, что все мы его любим и действительно хотим, чтобы он остался.
Гарри посмотрел на Гермиону, она поглядела на него сквозь пальцы, которыми она все еще закрывала лицо.
— Ты, похоже, хочешь, чтобы мы вернули и Норберта назад, не так ли? — предположил он, и она засмеялась странным смешком.
— Вы сделаете это, и что тогда? — спросил Хагрид, который, казалось, не понял, что сказал Гарри.
— Мы… — произнес Гарри, уже связанный своим обещанием. — Мы попробуем, Хагрид.
— Я знал, что могу рассчитывать на тебя, Гарри, — сказал Хагрид со слезами радости, снова прикладывая к лицу свой носовой платок. — И я не хочу, чтобы ты проводил здесь слишком много времени, как…, ведь я знаю, что у тебя экзамены…, если бы ты мог только заскакивать сюда в твоей мантии- невидимке разок в неделю, и немножко болтать с ним. Я разбужу его и представлю тебя.
— Нет! — подпрыгнула Гермиона, — Хагрид, нет, не буди его, в этом нет необходимости…
Но Хагрид уже переступил через большой ствол дерева перед ними и переходил к Граупу. Когда он был приблизительно на расстоянии десять футов, он поднял с земли длинную ветвь, успокоительно улыбнулся Гарри и Гермионе с высоты своих плеч, затем сильно ткнул ее концом в центр спины Граупа.
Великан взревел, и этот рев отозвался эхом вокруг тихого Леса; птицы на верхушках деревьев над ними поднялись, щебеча, из своих убежищ и высоко взлетели. Земля задрожала перед ними, когда гигантский Грауп уперся в нее своей огромной рукой, отталкиваясь и вставая на колени. Он повернул голову, дабы увидеть, кто и что потревожило его.
— Все в порядке, Группи? — обратился к нему Хагрид нарочито радостным голосом, отступив назад. Свою длинную ветвь он приподнял, готовый ткнуть Граупа снова. — Хорошо поспал, а?
Гарри и Гермиона отошли, держа великана в поле зрения. Грауп встал на колени между двумя чудом уцелевшими деревьями. Они посмотрели на его огромное лицо, которое напомнило полную серую луну, плавающую в мраке опушки. Оно было таким, как если бы его детали были высечены на большом каменном шаре. Нос был короткий и бесформенный, рот — кривой, полный деформированных желтых зубов размером с полкирпича каждый; глаза, маленькие по великанским стандартам, были грязного зеленовато-коричневого цвета и сейчас были полуслипшиеся ото сна. Грауп поднял к глазам грязные суставы пальцев, размером с крокетный шар, энергично протер их, потом внезапно оттолкнулся и встал на ноги с удивительной для его размеров скоростью и проворством.
— О Боже! — услышал Гарри испуганный визг Гермионы.
Веревка, которой были обвязаны уцелевшие деревья, а так же запястья и лодыжки Граупа, зловеще заскрипела. Ростом он был как минимум в шестнадцать футов. Оглядев окрестности мутным взглядом, Грауп протянул руку, размером с пляжный зонтик, схватил птичье гнездо с верхних ветвей высокой сосны и перевернул его вверх дном. Лес огласил рев очевидного разочарования, так как птицы в нем не оказалось. Яйца, как гранаты, упали на землю. Хагрид, защищаясь, автоматически приподнял руки над головой
— Так или иначе, Группи, — закричал Хагрид, с опаской поглядывая, закончились ли яйца в гнезде, — я привел друзей, чтобы они познакомились с тобой. Помнишь, я сказал тебе, что приведу? Помнишь, когда я сказал, что, возможно, а должен буду уехать в небольшую поездку и оставлю их заботится о тебе? Помнишь это, Группи?
Но Грауп только издал еще один низкий рев. Трудно было сказать, слушал ли он Хагрида и вообще сознавал ли он, что звуки Хагрида составляли речь. Он схватил вершину сосны и потянул ее к себе, видимо просто для удовольствия, наблюдая, как далеко она отскочит, когда он ее отпустит.
— Все, Группи, больше не делай этого! — кричал Хагрид. — Вот, оказывается, как ты выдернул все остальные…
Гарри достаточно ясно смог увидеть землю вокруг корней дерева, уже начинающих ломаться.
— Я нашел для тебя компанию! — продолжал кричать Хагрид. — Компанию, понимаешь! Взгляни вниз, ты, большой клоун, я привел тебе друзей!
— О, Хагрид, не надо, — простонала Гермиона, но Хагрид уже поднял ветвь и уколол колено Граупа.
Великан отпустил верхушку дерева, которое тревожно качалось, осыпая Хагрида дождем сосновых игл, и посмотрел вниз.
— Это, — сказал Хагрид, подойдя к Гарри и Гермионе, — это Гарри, Грауп! Гарри Поттер! Он сможет приходить к тебе, если мне придется уехать, понимаешь?
Великан, видно, только осознал, что внизу были Гарри и Гермиона. Они с трепетом наблюдали как он опустил огромный валун своей головы, чтобы мутно взглянуть на них.
— А это — Гермиона, видишь? Ее… — Хагрид колебался. Повернувшись к Гермионе, он спросил, — Ты не возражаешь, если он будет называть тебя Герми, Гермиона? Просто это имя для него трудное, он его не запомнит.
— Нет, нисколько, — пискнула Гермиона.
— Это Герми, Грауп! Она будет приходить к тебе! Разве не здорово? А? Два друга для тебя… ГРУППИ, НЕТ!
Рука Граупа внезапно взметнулась прямо перед Гермионой. Гарри успел подхватить ее и потащил назад, за дерево, а рука Граупа наткнулась на ствол, ухватив только воздух.
— ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК, ГРУППИ! — услышали они вопли Хагрида. — ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК! ВЫПУСТИ — АЙ!
Гарри высунул голову из-за ствола и увидел Хагрида, лежащего на спине, зажимая рукой нос. Грауп, очевидно, потерял к ним интерес, выпрямился и снова занялся оттягиванием сосны.
— Хорошо, — невнятно произнес Хагрид, вставая и одной рукой зажимая свой нос, из которого хлестала кровь, а другой хватая арбалет, — хорошо… ты… ты познакомился с ним… теперь он узнает тебя, когда ты вернешься. Да… хорошо…
Он посмотрел на Граупа, который оттягивал сосну с выражением отрешенного удовольствия на камнеподобном лице, корни трещали, вырываясь из земли.
— Ну, я думаю, достаточно на первый раз, — сказал Хагрид. — Мы будем… ээ… теперь приходить сюда, не так ли?
Гарри и Гермиона кивнули. Хагрид снова надел на себя арбалет и, все еще зажимая нос, двинулся обратно в чащу.
Некоторое время никто не произносил ни слова, издалека донесся грохот, означавший, что Грауп наконец выдернул сосну. Лицо Гермионы было бледно и неподвижно, Гарри никак не мог сосредоточиться. Что же, спрашивается, может случиться, если кто-нибудь обнаружит, что Хагрид скрывает Граупа в Запретном Лесу? А он пообещал, что вместе с Роном и Гермионой продолжат его бессмысленные попытки воспитать великана. Как мог Хагрид, даже с его огромной способностью ошибаться, думая, что зубастые монстры всего лишь милы и безопасны, вбить себе в голову, что Грауп будет когда-либо способен общаться с людьми?
— Внимание, — резко скомандовал Хагрид, как раз когда Гарри и Гермиона с трудом пробирались через густые заросли позади него. Тот вытащил стрелу из колчана на плече и вставил ее в арбалет. Гарри и
