Фред и Джордж оставили мне палочку. Я заставлял их влетать к ней в окно.
— Она все равно бы его выгнала, — заметил Дин. — Он был слишком близок с Дамблдором.
— Правда, — Гарри сел рядом с Гермионой.
— Я надеюсь, что с Профессором МакГоннагал все в порядке, — в слезах пробормотала Лаванда.
— Они отнесли ее в замок, мы видели из окна спальни, — сказал Колин Криви. — Выглядела она неважно.
— Мадам Помфри ее вылечит, — успокаивала Алисия Спиннет. — Она всегда делала все, что возможно.
Только в четыре утра в гостиной было пусто. Гарри никак не мог уснуть, он не мог забыть, как Хагрид убегал в темноту, он был так зол на Умбридж, что не мог даже придумать достойной кары, хотя предложение Рона накормить ее коробкой
Взрывающихся Конфеток имело свои достоинства. Он заснул, обдумывая кошмарную месть, и проснулся три часа спустя явно не отдохнувшим.
Их последний экзамен, История Магии, должен был состояться днем. Гарри очень хотел опять пойти поспать после завтрака, но он посвятил утро подготовке, обхватив руками голову около окна гостиной, пытаясь запомнить хоть что-то из трехметрового листа конспектов, которые одолжила ему Гермиона.
Пятикурсники зашли в Большой Зал в два часа дня и заняли очередь за билетами с вопросами. Гарри очень устал. Он хотел, чтобы это скорее закончилось, чтобы он мог уйти и поспать, а потом завтра он и Рон пойдут на поле для Квиддича — он собирался полетать на метле Рона — отпраздновать окончание экзаменационной лихорадки.
— Возьмите свои билеты, — произнесла профессор Марчбланкс, стоя перед ними, перевернув гигантские часы. — Вы можете начинать.
Гарри уставился на первый вопрос. Несколько секунд спустя он понял, что еще ничего не написал, а смотрел на осу, гудящую напротив одного из окон. Наконец, он медленно начал писать ответ
Он никак не мог запомнить имена и все время забывал даты. Он попросту пропустил вопрос номер четыре (Как вы думаете, законодательство относительно волшебных палочек вносило вклад или привело к большему контролю бунтов гоблинов в 18 столетии?), думая, что вернется к нему, если у него будет время в конце. Он застопорился на вопросе номер пять (Как Тайный Устав был нарушен в 1749 году, и какие меры были приняты для предотвращения конфликта?), с подозрением думая, что пропустил несколько важных моментов, он чувствовал, что вампиры имели к этому какое-то отношение.
Он поискал вопрос, на который мог точно ответить и остановился на вопросе номер 10: Опишите обстоятельства, при которых образовалась Международная Конфедерация Магов, и объясните, почему варлоки Лихтенштейна отказались в него вступать.
Я это знаю, подумал Гарри, хотя и чувствовал себя вяло и слабо. Он видел начало ответа в записях Гермионы: Формирование Международной Конфедерации Магов… он читал это только сегодня утром.
Он начал писать, время от времени бросая взгляды на огромные часы около профессора Марчбланкс. Он сидел прямо за Патил Парвати, чьи длинные темные волосы падали на спинку стула. Пару раз он поймал себя на том, что смотрит на маленькие золотые лучики, играющие у нее в волосах при малейшем движении, и встряхнул головой, чтобы сосредоточиться.
…первым Верховным Председателем Международной Конфедерации Магов был Пьер Бонаккорд, но его назначение было негативно воспринято магической общественностью Лихтенштейна, потому что…
Все перья вокруг Гарри царапали на пергаменте, как бегущие крысы. Солнце припекало ему затылок. Что же такое сделал Бонаккорд, чтобы обидеть магов Лихтенштейна? Гарри чувствовал, что это имело отношение к троллям… Он опять посмотрел на затылок Парвати. Если бы он только мог применить Мыслечтение и посмотреть, что у нее в голове и понять, почему тролли стали преградой между Пьером Бонаккордом и Лихтенштейном.
Гарри закрыл глаза и обхватил лицо руками, режущая краснота в глазах перерастала во тьму. Боннакорд хотел, чтобы на троллей не охотились, дать им права… но у Лихтенштейна были проблемы с племенем особенно опасных горных троллей… точно так.
Он открыл глаза; они слезились от белизны пергамента. Медленно он написал две строчки про троллей, потом прочитал то, что уже написал. Там не было деталей, он был уверен, что записи Гермионы про Конфедерацию растянулись на страницы.
Он опять закрыл глаза, пытаясь их увидеть, пытаясь вспомнить… Первая встреча Конфедерации была во Франции… он это уже написал.
Гоблины пытались вступить, но им не разрешили… он это тоже написал…
Никто из Лихтенштейна не хотел приезжать…
Думай, сказал он себе, опять обхватив лицо руками, пока все вокруг него писали длиннющие ответы, а песок в часах медленно вытекал.
Он опять целеустремленно и настойчиво шел по прохладному темному коридору Отдела Тайн, иногда начиная бежать с большим желанием достичь наконец-то той двери… темная дверь открылась перед ним, и вот он был в круглой комнате с множеством дверей.
Прямо по каменному полу и во вторые двери… пятна пляшущего света на стенах и полу и этот странный металлический скрежет… но нельзя терять ни минуты, он должен торопиться…
Он пробежал несколько футов к третьей двери, которая открылась так же, как и другие…
Опять он был в огромном помещении, заставленном полками со стеклянными шарами… его сердце билось очень быстро… он дойдет в этот раз… добравшись до № 97, он повернул налево и побежал между двумя рядами полок…
Но что-то лежало на полу в самом конце, что-то черное двигалось по полу, как раненый зверь… Желудок Гарри подпрыгнул от страха… от волнения…
Голос выходил из его губ, высокий, холодный голос, лишенный всего человеческого…
Возьми это для меня… сними это с полки, сейчас… я не могу к нему прикоснуться… но ты можешь.
Темная фигура на полу пошевелилась. Гарри увидел белую руку с длинными пальцами, сжимающими палочку на конце его собственной руки… — потом он услышал, как высокий, холодный голос приказал — Круцио!
Человек на полу закричал от боли, пытаясь встать, но упал в изнеможении. Гарри засмеялся. Он поднял свою палочку, заклятие исчезло, фигура застонала и неподвижно застыла. — Лорд Волдеморт ждет.
Очень медленно, руки его дрожали, человек на полу приподнял плечи и повернул голову. Его лицо было запачкано кровью и измождено, искривлено в боли, но все еще твердо в своем вызове.
— Тебе придется убить меня, — прошептал Сириус.
— Без сомнений, я это сделаю — потом, — сказал холодный голос. — Но сначала ты мне это принесешь, Блек… ты думаешь, что сможешь долго выдержать такую боль? Подумай еще раз…у нас долгие часы впереди и никто не услышит твой крик…
Но кто-то закричал, когда Вольдеморт опять опустил свою палочку; кто-то пронзительно закричал и свалился с теплого стола на холодный каменный пол; Гарри проснулся, ударившись о пол, он все еще кричал, шрам горел, и все в Большом Зале столпились возле него.
— Глава 32: Из Огня — Из Огня[19]
— Я не пойду… Мне не нужно в больничное крыло… Не хочу… — затараторил он, пытаясь отойти от Профессора Тофти, который помог ему выйти в холл и теперь смотрел на него очень обеспокоено. Вокруг столпились ученики, с любопытством глядя на них.
— Я… я в порядке, сэр, — бормотал Гарри, вытирая пот с лица. — Правда… Я просто заснул… мне приснился кошмар…
— Это всё из-за экзаменов! — посочувствовал старый волшебник и дрожащей рукой потрепал Гарри по плечу. — Бывает, молодой человек, бывает! Вот выпьете холодной водички, и, пожалуй, сможете
