втащили Гойла на свою метлу и, с трудом удерживая равновесие, поднялись вверх. Малфой сел позади Гарри.
— Дверь, найди дверь, дверь! — кричал Малфой в ухо Гарри, и тот, задыхаясь от дыма, полетел быстрее, следуя за Роном, Гермионой и Гойлом. Вокруг них вспыхивали последние уцелевшие вещи, а огненные монстры все продолжали свой пир: кубки, щиты, блестящее ожерелье, старая выцветшая диадема…
— Что ты делаешь, стой, дверь в другой стороне! — снова закричал Малфой, и Гарри круто развернулся, устремляясь вниз. Диадема выпала и, как в замедленной съемке, сияя и переворачиваясь в воздухе, полетела прямо в раскрытую пасть огненной змеи. Он подхватил ее, и диадема повисла на его запястье…
Змея бросилась вперед, и Гарри снова взмыл вверх, молясь о том, чтобы дверь, наконец, нашлась. Рон, Гермиона и Гойл скрылись из виду. Малфой, крича, так вцепился в Гарри, что тому стало больно. А потом, разглядев в дыму прямоугольный лоскут на стене, он направил туда метлу, и через несколько секунд его легкие заполнились чистым воздухом, а метла врезалась в стену.
Малфой упал лицом вниз, задыхаясь, кашляя и пытаясь побороть рвотные спазмы. Гарри повернулся и сел. Дверь Комнаты Необходимости исчезла, Рон и Гермиона, тяжело дыша, сидели рядом с еще не пришедшим в себя Гойлом.
— Крэбб, — прохрипел Малфой, обретая голос, — К-крэбб…
— Он мертв, — отрезал Рон.
Повисла тишина, которую нарушали только кашель и тяжелое дыхание. А потом несколько тяжелых ударов сотрясли замок, и мимо проскакала кавалькада призрачных всадников, держа под мышками свои головы, издававшие кровожадные призывы. Когда Безголовые Охотники скрылись из виду, Гарри поднялся на ноги и огляделся: вокруг шумела битва. Он слышал раздающиеся отовсюду крики, и его охватила паника.
— Где Джинни? — резко спросил он. — Она была здесь. Она должна была вернуться в Комнату Необходимости.
— Неужели ты думаешь, что комната уцелела после пожара? — поинтересовался Рон, тоже поднимаясь на ноги и оглядываясь по сторонам. — Может, стоит разделиться и поискать?..
— Нет, — вмешалась Гермиона, тоже вставая на ноги. Малфой и Гойл все еще валялись на полу, палочек у них не было. — Мы должны держаться вместе. Давайте пойдем… Гарри, что это у тебя на руке?
— Что? Ах, да… — вспомнил Гарри.
Он стащил с запястья диадему и поднял ее выше. Она все еще была горячей и почернела от сажи, но, присмотревшись, он разглядел крошечные, выгравированные на ней буквы: «В ком мудрость с остроумьем гармоничны, того богатство будет безграничным».
Из диадемы текла темная и вязкая, похожая на кровь субстанция. И вдруг Гарри почувствовал, как диадема завибрировала в его руке, а потом развалилась на части, и раздался душераздирающий вопль, но не из замка, а из самой уничтоженной диадемы.
— Это, наверное, был Адский Огонь, — всхлипнула Гермиона. — Это проклятый огонь, он может уничтожать хоркруксы, но я никогда, никогда в жизни не рискнула бы использовать его, это слишком опасно… Как Крэбб узнал о нем?
— Наверное, Кэрроу научил, — мрачно ответил Гарри.
— Очень жаль, что он невнимательно слушал и не знал, как прекратить это, — сказал Рон, у которого, как и у Гермионы, обгорели волосы и почернело лицо.
— Разве вы не поняли? — прошептала Гермиона. — Это значит, осталась только змея…
Но она замолчала, когда коридор вдруг взорвался шумом сражения. Гарри огляделся и похолодел: в Хогвартс прорвались Упивающиеся Смертью: Фред и Перси, рука об руку, сражались с людьми в масках и капюшонах.
Гарри, Рон и Гермиона бросились на помощь. Повсюду вспыхивали заклинания, и вскоре противник Перси отлетел в сторону. Капюшон свалился с него, и все увидели высокий лоб и жирные волосы…
— Приветствую вас, министр, — крикнул Перси, посылая заклятие прямо в Тикнесса, выронившего палочку и теребящего мантию, явно ощущая неловкость. — Я уже говорил вам, что ухожу в отставку?
— Перси, ты шутишь! — прокричал Фред, когда его противник упал, сраженный тройным оглушающим заклятием. Тикнесс тоже упал, и его тело начало обрастать колючками — казалось, он превращается в морского ежа. Фред бросил на Перси счастливый взгляд. — Ты действительно пошутил, Перси! Не помню, чтобы ты шутил с тех пор, как тебе было…
Раздался взрыв. Они стояли рядом — Гарри, Рон, Гермиона, Фред и Перси. У их ног валялись двое Упивающихся — один оглушенный, другой — трансфигурированный. И в этот момент, когда, казалось, все вот-вот закончится, мир взорвался тысячами осколков, и Гарри почудилось, что он взмыл в воздух, крепко сжимая в руке палочку, свое единственное оружие, и закрывая голову руками. Он слышал крики своих друзей, почти не надеясь узнать уже, что с ними случилось…
А потом мир снова стал темным и полным боли: коридор разлетелся на куски, и обломки стен наполовину завалили Гарри. Струя холодного воздуха возвестила о том, что замок лишился одной из стен. Пораненная щека Гарри сильно кровоточила. Неподалеку раздался заставивший вздрогнуть вопль — такую агонию не могло вызвать ни одно заклятье. Гарри поднялся на ноги, напуганный сильнее, чем за весь день, а возможно, и за всю жизнь…
Гермиона с трудом выкарабкивалась из-под обломков, а трое рыжеволосых парней сидели рядом на полу — там, где только что взорвалась стена. Держа Гермиону за руку, шатаясь и спотыкаясь, Гарри вместе с ней пробирался через руины.
— Нет… нет… нет! — кричал кто-то. — Нет! Фред! Нет!
Перси тряс брата, позади него на коленях стоял Рон, но глаза Фреда смотрели перед собой невидящим взглядом, а призрак последнего в его жизни смеха все еще озарял лицо.[47]
Глава тридцать вторая — Старшая палочка
-
Мир рухнул, так почему же не прекратилась битва, не погрузился в тишину замок, а сражающиеся не опустили оружие? Гарри чувствовал, что сходит с ума, не в силах смириться с невозможным, потому что Фред Уизли не может быть мертв, а значит, все его чувства лгут… В образованный взрывом пролом вывалилось чье-то тело, а потом в них полетели проклятия, ударяясь в стену позади.
— Пригнитесь, — крикнул Гарри, когда град сверкающих в ночи проклятий усилился. Они с Роном схватили Гермиону и прижали к полу, но Перси остался над телом Фреда, закрывая его от дальнейших повреждений, и только когда Гарри крикнул: — Перси, давай, надо убираться! — поднял голову.
— Перси! — Гарри увидел, что по измазанным сажей щекам Рона, который схватил старшего брата за плечи и потащил, текут слезы, но Перси не двигался. — Перси, ты ничего не можешь для него сделать!..
Гермиона закричала, и Гарри, повернувшись, понял, почему. Ужасный паук размером с легковую машину пытался вскарабкаться через большую дыру в стене. Один из потомков Арагога вступил в битву.
Рон и Гарри одновременно выкрикнули заклинания, их чары соединились; монстра отбросило назад, и он, отвратительно подергивая ногами, исчез в темноте.
— Он привел друзей! — закричал Гарри остальным, выглядывая из замка через проделанный заклятиями пролом в стене. Гигантские пауки, которых освободили проникшие в Запретный лес Упивающиеся смертью, карабкались по стене. Гарри запустил в них Оглушающим проклятием и сбил вожака, который скатился по стене, сваливая других пауков, и все они исчезли из виду. Чужие проклятия засвистели так низко над головой у Гарри, что он почти чувствовал колебания воздуха.
— Пойдем, БЫСТРО!
Подтолкнув Гермиону с Роном вперед, Гарри остановился, чтобы подхватить под мышки тело Фреда. Перси, поняв, что Гарри хочет сделать, перестал хвататься за тело и помог; низко пригибаясь под градом заклятий, они потащили Фреда с прохода.
— Сюда, — сказал Гарри, и они подтащили его к нише, где раньше стояли доспехи. Лишний раз взглянуть на Фреда было невыносимо, и убедившись, что тело надежно спрятано, он поспешил за Роном и Гермионой. Малфой и Гойл исчезли, но в конце коридора, теперь забитого пылью, осколками кладки и оконных стекол, туда-сюда сновали люди, и нельзя было разобрать, друзья это или враги. Повернув за угол, Перси взревел: «Руквуд!» и устремился к высокому человеку, преследующему пару студентов.
— Гарри, сюда! — закричала Гермиона.
Она затащила Рона за гобелен; казалось, они борются, и на одну сумасшедшую секунду Гарри представил, что они снова обнимаются, но потом он разглядел, что Гермиона пытается удержать Рона и не дать ему побежать за Перси.
— Послушай, ПОСЛУШАЙ, Рон!
— Я хочу помочь… я хочу убивать Упивающихся смертью!
Его лицо было искажено в гримасе, покрыто пылью и грязью, а самого его трясло от ярости и горя.
— Рон, мы единственные, кто может покончить с этим! Пожалуйста, Рон, нужно найти змею, мы должны убить змею! — запричитала Гермиона.
Но Гарри понимал, что чувствует Рон. Поиски очередного хоркрукса не могли принести такого же удовлетворения, как месть, Гарри тоже хотелось драться, покарать тех, кто убил Фреда, хотелось найти остальных Уизли, а главное — убедиться, что Джинни не… не… — он не мог даже подумать об этом…
— Мы будем драться! — сказала Гермиона. — Нам придется, чтобы найти змею. Давайте не забывать сейчас, что нам нужно сделать. Мы единственные, кто может с этим покончить.
Она тоже плакала, вытирая лицо порванным обгоревшим рукавом, и глубоко дышала, чтобы успокоиться, но затем, не выпуская Рона из крепкой хватки, повернулась к Гарри:
— Тебе нужно выяснить, где находится Волдеморт, потому что змея при нем, верно? Сделай это, Гарри, — взгляни его глазами!
Почему это было так легко? Потому что шрам
