видно только его толстые как древесный ствол волосатые ноги. Быстрым сильным движением он разбил огромным кулаком одно из верхних окон, и на Гарри посыпался град осколков, заставляя его вернуться под прикрытие дверного проема.
— О боже! — выкрикнула подбежавшая вместе с Роном Гермиона, глядя на великана, который через окно пытался хватать людей.
— НЕ НАДО! — воскликнул Рон, схватив Гермиону за руку, когда та подняла палочку. — Оглушишь его — он развалит собой ползамка.
— ХАГГЕР?
Из-за угла замка, шатаясь, появился Грауп; только сейчас Гарри в действительности осознал, что Грауп был не очень большим великаном. Огромный монстр, который пытался хватать людей с верхних этажей, повернулся и зарычал. Под ними задрожали каменные ступени, когда он направился к своему собрату поменьше, Грауп раззявил кривой рот, открывая желтые зубы размером с кирпич; а потом они набросились друг на друга с львиной свирепостью.
— БЕЖИМ! — крикнул Гарри. Ночь наполнилась жуткими криками и ударами, великаны дрались. Гарри схватил Гермиону за руку и потащил вниз по ступеням на улицу, Рон следовал за ними. Гарри не терял надежды найти и спасти Хагрида; он бежал так быстро, что они преодолели полпути до леса, прежде чем им снова пришлось остановиться.
Воздух внезапно застыл, у Гарри перехватило дыхание. Во тьме колыхались какие-то тени, словно сотканные из загустевшего мрака, с закрытыми капюшонами лицами и хрипящим дыханием, и они направлялись широкой волной к замку.
Рон и Гермиона приблизились к нему, а звуки битвы позади них стали глуше, исчезали, потому что в ночи растекалась тишина, которую могут создавать только дементоры, и Фреда больше не было, и Хагрид наверняка погибает или уже погиб…
— Давай, Гарри, — раздался голос Гермионы словно издалека. — Патронуса, Гарри.
Он поднял палочку, но его охватила тоскливая безнадежность: он даже не знал, сколькие еще успели погибнуть. Ему казалось, будто душа уже покинула его тело…
— ДАВАЙ ЖЕ, ГАРРИ! — закричала Гермиона.
Сотня дементоров приближалась, скользила к ним, втягивая отчаяние Гарри, которое будто обещало им настоящий пир…
Он увидел, как серебряный терьер Рона возник в воздухе, подрожал и исчез; как выдра Гермионы покружилась и тоже пропала, а его собственная палочка дрожала в руке, и он был почти рад грядущему забвению, которое обещало ничто, обещало бесчувствие…
А затем над головами Гарри, Рона и Гермионы пронеслись серебристые заяц, кабан и лиса. Дементоры отпрянули прежде, чем Патронусы приблизились к ним. Из темноты выступили трое и встали рядом с ними с палочками наизготовку, не переставая вызывать Патронусов: это были Луна, Эрни и Шеймус.
— Так-то лучше, — одобрительно сказала Луна, будто они опять оказались в Комнате Необходимости и просто практиковались в рамках ДА. — Так-то… Давай, Гарри, подумай о чем-нибудь счастливом.
— Счастливом? — переспросил он срывающимся голосом.
— Мы все еще здесь, — прошептала она. — Мы все еще сражаемся… Давай же.
Сверкнула серебристая искорка, полыхнула волна света, и потом из кончика палочки Гарри вырвался олень, никогда еще не стоивший ему такого усилия. Олень поскакал вперед, и дементоры ринулись прочь, ночь снова потеплела, но и звуки битвы тоже стали громче.
— Даже не знаю, как вас благодарить, — дрожащим голосом сказал Рон, поворачиваясь к Луне, Эрни и Шеймусу, — вы нас просто спасли.
Со стороны леса из темноты, пошатываясь, появился с ревом другой великан, размахивая дубиной больше человеческого роста, и земля под ним задрожала.
— БЕЖИМ! — снова закричал Гарри, но никто и не нуждался в указаниях. Все бросились врассыпную, и как раз вовремя, потому что секунду спустя огромная нога опустилась как раз туда, где они только что стояли. Гарри обернулся: Рон и Гермиона следовали за ним, но остальные трое исчезли в гуще битвы.
— Давайте уберемся подальше! — крикнул Рон, когда великан снова замахнулся дубиной, а его рев пронесся в ночи над лужайкой, освещаемой красными и зелеными вспышками.
— Дракучая ива, — сказал Гарри, — идем!
Каким-то образом он сумел отгородиться от всего этого, собрать свои переживания вместе и запереть дверь, ведущую к мыслям о Фреде и Хагриде, страхе за всех дорогих людей, которые остались в замке и снаружи — со всеми этими мыслями придется подождать, потому что он должен бежать, найти змею и Волдеморта, потому что это, как говорит Гермиона, единственный способ покончить с этим…
И он бежал, почти веря, что способен обогнать саму смерть, не обращая внимания на летящие вокруг в темноте лучи, звуки волн, плещущих, как в море, скрип деревьев в Запретном лесу, хоть ночь была безветренной; бежал через поляны, которые будто тоже возмущенно поднялись, бежал быстрее, чем когда-либо в своей жизни, и именно он первым увидел огромное дерево, Иву, чьи хлещущие, как плеть, ветви охраняли секретный путь.
Задыхаясь, Гарри замедлил бег, уворачиваясь от бьющих веток и вглядываясь во тьму у толстого ствола, пытаясь увидеть тот сук, который парализует ее. Его догнали Рон и Гермиона, настолько запыхавшаяся, что она не могла вымолвить ни слова.
— Как… как нам попасть внутрь? — выдохнул Рон. — Я вижу… нужное место… если б только… Косолапсус был здесь опять…
— Косолапсус? — переспросила Гермиона, сгибаясь пополам и задыхаясь. — Ты маг — или кто?
— Ох — да — да…
Рон огляделся, затем направил палочку на ветку, лежащую на земле, и произнес: Winguardium Leviosa! Ветка взлетела с земли, закрутилась в воздухе, будто под порывом ветра, а потом направилась прямо к стволу Ивы наперерез опасно свистящим ветвям. Она ударилась о ствол у корней, и дерево мгновенно успокоилось.
— Прекрасно, — выдохнула Гермиона.
— Стой.
Гарри помешкал одно мгновение, наполненное звуками взрывов и ударов битвы. Волдеморт хотел, чтобы он сделал это, чтобы он пришел… Не ведет ли он Рона и Гермиону в ловушку? Но потом он осознал простую и жестокую реальность: единственным выходом было убить змею, но змея была с Волдемортом, а Волдеморт — в конце этого тоннеля…
— Гарри, мы идем, давай же, — сказал Рон, подталкивая его вперед.
Гарри протиснулся в подземный проход, скрытый между корней. Было гораздо уже, чем когда он забирался сюда в последний раз. Потолок в тоннеле был низким: четыре года назад им пришлось идти согнувшись, теперь же оставалось только ползти на четвереньках. Гарри шел первым, с зажженной палочкой, в любой момент ожидая встретить преграду, но их не было. Они двигались в темноте, Гарри не сводил взгляда с колеблющегося луча из палочки, сжатой в кулаке.
Наконец тоннель пошел вверх, и Гарри увидел впереди серебристый отсвет. Гермиона потянула его за лодыжку.
— Мантию, — прошептала она. — Надень мантию!
Он протянул руку назад, и она сунула ему сверток скользящей материи. Он с трудом натянул мантию, прошептал: Nox, гася свет палочки, и продолжил путь на четвереньках, сколь возможно тихо, каждую секунду ожидая, что его обнаружат, раздастся холодный голос — и полыхнет зеленая вспышка. А потом он услышал голоса, идущие из комнаты прямо напротив, лишь слегка приглушенные, потому что отверстие впереди было закрыто чем-то вроде старого ящика. Не смея вздохнуть, Гарри подобрался вплотную к выходу из тоннеля и выглянул в маленькую щель между ящиком и стеной. Комната была освещена слабо, но он смог разглядеть Нагини, которая в безопасности парила в воздухе в своей заколдованной сверкающей сфере и то извивалась, как под водой, то сворачивалась кольцами. Еще он увидел край стола и бледную руку с длинными пальцами, вертящими палочку.
Раздался голос Снейпа, и у Гарри сжалось сердце: Снейп был в нескольких сантиметрах от того места, где он прятался.
— …мой Лорд, сопротивление слабеет…
— И без твоей помощи там вполне обойдутся, — голос у Волдеморта был высоким и чистым. — Каким бы умелым магом ты ни был, Северус, полагаю, теперь особой разницы нет. Мы почти там… почти…
— Позвольте мне найти мальчишку. Позвольте привести Поттера. Я уверен, что найду его, мой лорд. Прошу.
Снейп прошел мимо лаза, и Гарри немного отодвинулся, не сводя глаз с Нагини, гадая, есть ли заклинание, которым можно пробить эту защиту, но ничего в голову не приходило. Одна неудачная попытка — и он выдаст себя…
Волдеморт поднялся. Теперь Гарри мог разглядеть его, увидеть красные глаза, плоское змееподобное лицо, бледная кожа чуть отсвечивала в полутьме.
— У меня проблема, Северус, — мягко сказал Волдеморт.
— Мой Лорд? — спросил Снейп.
Волдеморт поднял Старшую палочку, держа ее аккуратно и точно, как дирижерскую.
— Почему она не работает в моих руках, Северус?
В тишине Гарри показалось, что он слышит, как тихонько шипит змея, сворачивая кольца, — или это было свистящее дыхание Волдеморта?
— Но… мой Лорд? — беспомощно произнес Снейп. — Я не понимаю. Вы творите этой палочкой выдающиеся чары.
— Нет, — ответил Волдеморт. — Я колдую как обычно. Я — выдающийся маг, но эта палочка… нет. Она не открыла мне обещанных чудес. Я не чувствую разницы между этой палочкой и той, что я получит от Олливандера много лет назад.
Голос Волдеморта был задумчивым и спокойным, но шрам Гарри начал ныть и дергаться. Боль во лбу нарастала, и он ощущал, как одновременно растет сдерживаемая ярость Волдеморта.
— Никакой разницы, — снова произнес Волдеморт.
Снейп молчал. Гарри не видел его лица, он гадал, чувствует ли Снейп опасность, пытается ли подобрать слова, чтобы разубедить своего господина.
Волдеморт начал ходить по комнате. Гарри на мгновение потерял его из виду, но
