— Что нам предстоит, Гарри? — спросил он.
— Увидите. Пошли.
Гарри, Рон и Эрмиона пошли вслед за Биллом по крутой лестнице. На маленькой площадке было три двери.
— Заходите, — Билл открыл дверь в свою — и Флёр — комнату; окно комнаты тоже выходило на море, сейчас всё в каплях золота от поднимающегося солнца. Гарри прошёл к окну и стал в ожидании, повернувшись спиной к великолепному виду, скрестив руки на груди; его шрам побаливал. Эрмиона устроилась в кресле у туалетного столика; Рон присел на подлокотник.
Вернулся Билл, неся на руках маленького гоблина. Он осторожно усадил гоблина на кровать, Грифук ворчливо поблагодарил, и Билл вышел, закрыв за собой дверь.
— Прошу прощения, — сказал Гарри, — что поднял вас из постели. Как ваши ноги?
— Болят, — бросил гоблин. — Но заживают.
Он не выпускал из рук меч Гриффиндора, и выглядел странно: и раздражённым, и заинтересованным. Гарри отметил болезненно-желтоватую кожу гоблина, тонкие длинные пальцы, чёрные глаза. Флёр сняла с него башмаки: длинные ступни гоблина были грязные. Он был больше домового эльфа, но ненамного, а его круглая голова была больше человеческой.
— Вы, наверное, не помните…, - начал Гарри.
— …что именно я был тем гоблином, который проводил тебя к твоему хранилищу, в первый твой визит в Гринготтс? — сказал Грифук. — Я помню, Гарри Поттер. Ты знаменит даже среди гоблинов.
Гарри и гоблин смотрели друг на друга, каждый пытался составить своё мнение о другом. Шрам у Гарри продолжало покалывать. Гарри хотел побыстрее переговорить с Грифуком, но в то же время боялся сделать неверный шаг. Пока он пытался решить, как лучше всего начать, гоблин нарушил молчание.
— Ты похоронил эльфа, — сказал он неожиданно враждебно. — Я следил из окна, из соседней комнаты.
— Да, — сказал Гарри.
Грифук искоса взглянул на него своими узкими чёрными глазами.
— Ты не обыкновенный волшебник, Гарри Поттер.
— В чём же? — спросил Гарри, рассеяно потирая шрам.
— Ты копал могилу.
— Ну и?
Грифук не ответил. Гарри подумал было, что над ним посмеиваются, что он работал, как маггл, но ему было не важно, одобрил Грифук могилу для Добби, или нет. Он готовился к наступлению.
— Грифук, я хочу попросить…
— Ещё ты вызволил гоблина.
— То есть?
— Принёс меня сюда. Спас меня.
— Ну, вы об этом, вроде, не жалеете? — спросил Гарри, немного нетерпеливо.
— Не жалею, Гарри Поттер, — сказал Грифук, и потрепал пальцем свою редкую чёрную бороду, — но ты очень странный волшебник.
— Пускай, — сказал Гарри. — Ну, мне нужна помощь, Грифук, и вы можете мне её оказать.
Гоблин ни малейшим жестом не обнадёжил Гарри, но продолжал смотреть на него, наморщив лоб, словно никогда не видел ему подобного.
— Мне нужно проникнуть в хранилище Гринготтса.
Гарри не собирался говорить это вот так, в лоб: слова вырвались у него, потому что боль пронзила его шрам-молнию, и он вновь увидел силуэт Хогвартса. Он решительно закрыл своё сознание. Ему было нужно сперва завершить дело с Грифуком. Рон и Эрмиона смотрели на Гарри так, словно он сошёл с ума.
— Гарри… — начала Эрмиона, но Грифук прервал её.
— Проникнуть в хранилище Гринготтса? — повторил гоблин, пошевелившись и сморщившись от боли. — Это невозможно.
— Нет, возможно, — возразил ему Рон. — Было такое.
— Ага, — сказал Гарри. — В тот самый день, когда я впервые встретил вас, Грифук. В мой день рождения, семь лет назад.
— Помянутое хранилище тогда было пусто, — огрызнулся гоблин, и Гарри понял, что пускай даже Грифук покинул Гринготтс, сама мысль о том, что в обороне банка была пробита брешь, его оскорбляла. — Защита была минимальной.
— Ну, хранилище, в которое нам необходимо попасть, не пустует, и я догадываюсь, что его защита очень даже надёжная, — сказал Гарри. — Оно принадлежит Лестрангам.
Гарри видел, как Рон и Эрмиона в изумлении смотрят друг на друга; но объяснить им всё у него ещё будет время, после того, как Грифук даст свой ответ.
— У тебя не получится, — равнодушно сказал Грифук. — Ни под каким видом.
Гоблин искоса смотрел на Гарри, и шрам-молния у Гарри на лбу болел, но Гарри не обращал на него внимания, отказываясь вспоминать, с чем связана эта боль, и куда она его приглашает.
— Если бывает волшебник, про которого я поверю, что он не ищет себе прибыли, — сказал наконец Грифук, — то им должен быть ты, Гарри Поттер. Гоблины и эльфы не привыкли к помощи и уважению, какие ты показал этой ночью. Не привыкли к такому от владельцев волшебных палочек.
— Владельцы волшебных палочек, — повторил Гарри. — Эта фраза прозвучала в его ушах как-то неуместно, в то время, как его шрам болел, и Волдеморт обращал свои мысли на север, и Гарри горел нетерпением расспросить Олливандера.
— Право владеть палочкой, — размеренно произнёс гоблин, — уже давно оспаривается волшебниками и гоблинами.
— Ну, гоблины и без палочек колдовать могут, — сказал Рон.
— Это дело принципа! Волшебники отказываются поделиться секретами знания о палочках с другими волшебными народами, и тем лишают нас возможности развить наши силы!
— Ну, гоблины тоже не делятся своей магией, — заявил Рон. — Вы не рассказываете, как по-вашему делать мечи и всякое такое. Гоблины знают такие способы работы с металлом, какие волшебники никогда…
— Речь не об этом, — вмешался Гарри, заметив, что у Гифука кровь приливает к лицу. — Речь не об отношениях между волшебниками и гоблинами, или другими какими магическими существами…
Грифук издал неприятный смешок.
— Об этом, именно об этом! С Тёмным Лордом, набирающим силу, ваш народ ещё крепче усаживается нам на шею! Гринготтс подпал под управление волшебниками, домовых эльфов убивают, а кто из волшебников протестует?
— Мы! — сказала Эрмиона. Она выпрямилась в кресле, её глаза заблестели. — Мы протестуем! И за мной так же охотятся, как за любым гоблином или эльфом, Грифук! Я грязнокровка!
— Не называй себя… — пробормотал Рон.
— А почему нет? — сказала Эрмиона. — Грязнокровка, и горжусь этим! Под новой властью моё положение не выше твоего, Грифук! Там, у Малфоев, именно меня выбрали, чтобы пытать!
С этими словами она отвернула ворот халата и показала тонкий алый порез, оставленный ножом Беллатрисы на её шее.
— Ты не знал, что именно Гарри Поттер освободил Добби? — спросила она. — Не знал, что мы уже не один год требуем свободы для эльфов? (Рон неловко заёрзал на подлокотнике кресла, в котором сидела Эрмиона) Ты не можешь желать поражения Сам-Знаешь-Кого сильнее, чем этого желаем мы, Грифук!
Гоблин уставился на Эрмиону с таким же любопытством, как ранее на Гарри.
— Что вы ищете в хранилище Лестрангов? — спросил он резко. — Лежащий там меч — подделка.
