Гарри Поттер и Дары Смерти (перевод В. Сорокина)

И, продолжая бренчать железками, он поспешил к одному из многочисленных выходов из зала. Гарри оглянулся на Трэверса, который продолжал стоять столбом с совершенно отсутствующим видом, и принял решение; коротким взмахом палочки он заставил Трэверса следовать за ними, послушно брести вместе с ними к дверям и дальше, в проход со стенами из необработанного камня, освещённый пылающими факелами.

— Мы в опасности, они что-то подозревают, — сказал Гарри, стягивая Плащ-невидимку, когда за ними захлопнулась дверь. Грифук спрыгнул с его плеч; ни Трэверс, ни Богрод не показали ни малейшего удивления, когда рядом с ними оказался Гарри Поттер. — Чары Подвластия, — добавил Гарри в ответ на растерянные вопросы Рона и Эрмионы о Трэверсе и Богроде, стоявших с отсутствующим видом. — Не знаю только, крепко ли я их заклял…

И опять сквозь его мозг пронеслось воспоминание, как настоящая Беллатриса Лестранг пронзительно кричала ему, впервые пытающемуся сотворить Непростительное Заклятие: — Ты должен прочувствовать его, Поттер!

— Что будем делать? — спросил Рон. — Не убраться ли нам отсюда, пока можно?

— Если можно, — сказала Эрмиона, глядя на дверь в главный зал, за которой — кто знает, что происходило.

— Раз мы зашли так далеко, я считаю, что нужно идти дальше, — сказал Гарри.

— Славно! — сказал Грифук. — Так, нам нужен Богрод, чтобы править тележкой, у меня теперь на это права нету. Но для волшебника места уже не будет.

Гарри направил палочку на Трэверса:

— Империо!

Волшебник повернулся и быстрым шагом направился по тёмным шпалам.

— Что ты заставил его сделать?

— Спрятаться, — сказал Гарри и направил палочку на Богрода; тот призывно свистнул, и маленькая тележка выкатилась к ним из темноты по рельсам. Когда они забирались в неё — Грифук сел сразу за Богродом, Гарри, Рон и Эрмиона втиснулись у него за спиной — Гарри был уверен, что слышит в главном зале крики.

Тележка дёрнулась и тронулась с места, набирая скорость. Они миновали Трэверса, который забился в расщелину в стене; потом тележка пошла сворачивать то туда, то сюда в лабиринте проходов, всё время куда-то вниз. Сквозь громыхание тележки по рельсам Гарри ничего не слышал, его волосы трепало ветром, когда тележка петляла среди сталактитов, уносясь всё глубже под землю; но Гарри то и дело оглядывался. С тем же успехом они могли натоптать за собой прорву следов: чем больше Гарри об этом думал, тем более глупым казалось ему представить Эрмиону Беллатрисой, принести с собой Беллатрисину палочку, когда Пожиратели Смерти знали, кто её похитил…

Так глубоко в Гринготтс Гарри ещё не проникал; тележка круто свернула, не убавляя хода, и прямо перед собой — секунда осталась — они увидели водопад, хлещущий прямо на рельсы. Гарри услышал, как Грифук завопил: «Нет!», но тележка не затормозила. Они полетели сквозь водопад. Вода залила глаза и рот Гарри, он не мог ни видеть, ни вздохнуть. Потом тележка жутко накренилась, подпрыгнула, и выбросила всех, кто в ней был. Гарри слышал, как тележка разбивается в куски, ударившись о стену прохода, как где- то верещит Эрмиона, и чувствовал, как сам он летит спиной вперёд и, словно потеряв вес, без боли приземляется на неровный каменный пол.

— Ч-чара Завесы, — сказала, отплёвываясь, Эрмиона, пока Рон помогал ей подняться, но, к ужасу Гарри, она уже не была Беллатрисой; она стояла в слишком большой для неё мантии, мокрая насквозь и совершенно сама собой. Рон опять стал рыжий и безбородый. Они глядели друг на друга, ощупывали свои лица и понимали, что произошло.

— Воровской Водопад! — сказал Грифук, поднимаясь на ноги и оглядываясь на хлещущую на рельсы воду, которая, как понял Гарри, была не просто водой. — Он смывает все заклятия, всю магическую маскировку! Там поняли, что в Гринготтс незаконно проникли, и включили защиту против нас!

Гарри увидел, как Эрмиона проверяет, на месте ли бисерная сумочка, и поспешно полез рукой под куртку, убедиться, не потерял ли он Плащ-невидимку. Потом он повернулся и увидел, как Богрод в изумлении трясёт головой: похоже, Воровской Водопад смыл Чары Подвластия.

— Он нам нужен, — сказал Грифук, — без Гринготтского гоблина нам не войти в хранилище. И нам нужны погремки!

— Империо! — ещё раз сказал Гарри; его голос эхом отдался по проходу, и он ещё раз ощутил, как мысленный контроль стекает от его головы на палочку. Богрод опять был подчинён его воле, на его лице растерянность сменилась вежливым безразличием; Рон поспешил подхватить кожаную сумку с металлическими инструментами.

— Гарри, мне кажется, там кто-то идёт! — Эрмиона направила палочку Беллатрисы на водопад и крикнула: Протего! Было видно, как улетающее вдоль прохода Заклятие Щита разбило поток заколдованной воды.

— Хорошая мысль! — сказал Гарри. — Грифук, веди!

— Как мы собираемся назад выбираться? — спросил Рон, когда они пешком поспешили в темноту следом за гоблином. Богрод тяжело дышал, поспевая за ними, словно старая собака.

— Давай будем думать об этом, когда до этого дойдёт, — сказал Гарри. Он пытался прислушиваться: ему показалось, что где-то неподалеку что-то шевелится и лязгает. — Грифук, ещё далеко?

— Нет, Гарри Поттер, недалеко…

И они повернули за угол, и увидели то, к чему Гарри был готов, но что всё-таки заставило их всех застыть.

Перед ними был гигантский дракон, на привязи, он загораживал проход к четырём или пяти самым глубоким хранилищам. Из-за долгого подземного заточения чешуя зверя поблёкла и шелушилась, его глаза были мутно-розовыми; на обеих задних лапах были тяжёлые кольца, от которых к огромным кольям, глубоко вбитым в землю, тянулись цепи. Если бы зверь расправил свои прижатые к телу огромные крылья, с шипами по краю, они бы протянулись по всей пещере. И когда он повернул свою уродливую голову, то заревел так, что скала задрожала, потом раскрыл пасть и выплюнул струю огня, заставив пришельцев спасаться бегством назад в проход.

— Он наполовину слепой, — задыхаясь, сказал Грифук, — но от этого ещё свирепее. Впрочем, у нас есть средства его обуздать. Он знает, что его ждёт, когда появляются Погремки. Давай их сюда.

Рон передал Грифуку мешок, и гоблин вынул из него несколько маленьких металлических инструментов, которые, когда их трясли, долго и прерывисто звенели, словно молоточки били по наковальням. Грифук раздал Погремки всем; Богрод равнодушно взял свои.

— Что делать, вы знаете, — сказал Грифук Гарри, Рону и Эрмионе. — Когда эта тварь слышит звон, она ждёт, что ей сейчас будет больно. Она отступит, и Богрод должен будет приложить ладонь к двери хранилища.

Они снова вышли из-за угла, тряся Погремками, и звон, отражаясь от скальных стен, усилился так, что Гарри казалось, будто у него в черепе всё трясётся в такт со стенами пещеры. Дракон ещё раз хрипло заревел, потом попятился. Гарри было видно, как зверь дрожит, а когда они подошли поближе, Гарри увидел у него на морде шрамы, оставленные жестокими ударами, и догадался, что дракона приучили при звуке Погремков бояться раскалённых мечей.

— Заставь его прижать руку к двери! — потребовал Грифук у Гарри, и тот снова направил палочку на Богрода. Старый гоблин повиновался, прижал ладонь к дереву, и дверь хранилища словно растаяла, открыв похожее на пещеру вместилище, заваленное от пола до потолка: золотые монеты и кубки, серебряные доспехи, шкуры странных зверей — одни в длинных шипах, другие с поникшими крыльями, зелья во флягах, украшенных самоцветами, череп, по-прежнему в короне. — Ищем, быстро! — сказал Гарри, и все поспешили в хранилище. Гарри раньше уже описал для Рона и Эрмионы кубок Хаффлпафф, но если в хранилище находилась другая, неизвестная им Разделённая Суть, то он понятия не имел, на что она похожа. Однако, у него едва хватило времени окинуть хранилище взглядом, как сзади раздался приглушённый лязг: дверь вернулась на своё место, заперев их в хранилище, и они окунулись в абсолютную тьму.

— Не важно, Богрод сможет нас выпустить! — сказал Грифук в ответ на удивлённый возглас Рона. — Вы что, не можете ваши палочки засветить? И поторапливайтесь, времени у нас мало!