Гарри Поттер и Дары Смерти (перевод В. Сорокина)

Рон захватил руку с палочкой, и выкрутил её вверх, Гарри зажал Червехвосту рот рукой, заглушая его голос. Они боролись в тишине: палочка Червехвоста выбрасывала искры, серебряная рука схватила Гарри за горло.

— Что там, Червехвост? — крикнул Люциус Малфой сверху.

— Ничего! — отозвался Рон, подражая, как мог, сиплому голосу Червехвоста. — Всё в порядке!

Гарри почти не мог дышать.

— Хочешь убить меня? — выдавил он, пытаясь разжать металлические пальцы. — После того, как я тебя спас? Ты мой должник, Червехвост!

Серебряные пальцы ослабли. Гарри этого не ожидал: он вырвался, изумлённый, продолжая прижимать руку ко рту Червехвоста. Он увидел, как водянистые глаза похожего на крысу человека расширились от страха и удивления: казалось, он не меньше Гарри был потрясён тем, что сделала его рука, тем крошечным движением к милосердию, которое она явила, и он стал бороться ещё упорнее, словно хотел искупить миг слабости.

— А это вот мы заберём, — прошептал Рон, выкрутив палочку из другой руки Червехвоста.

Без палочки, без помощи… зрачки Петтигрю сжались от ужаса. Его взгляд скользнул от лица Гарри на нечто иное: его собственные серебряные пальцы неумолимо потянулись к его собственному горлу.

— Нет…

Ни мгновения не задумываясь, Гарри попытался оттянуть руку назад, но её ничто не могло остановить. Серебряное орудие, которым Волдеморт одарил самого трусливого из своих слуг, обернулось против своего безоружного и бесполезного владельца; Петтигрю расплачивался за своё колебание, за миг жалости; он задыхался у Гарри и Рона на глазах.

— Нет!

Рон также отпустил Червехвоста, и вдвоём с Гарри попытался разжать сокрушающую хватку серебряных пальцев у Червехвоста на горле, но тщетно. Петтигрю синел.

— Релаксио! — Рон направил палочку на серебряную руку, но ничего не произошло; Петтигрю упал на колени, и в то же самое мгновение Эрмиона страшно закричала у них над головами. На побагровевшем лице Червехвоста выкатились глаза; он последний раз дёрнулся и затих.

Гарри и Рон посмотрели друг на друга, потом, оставив тело Червехвоста на полу, взбежали по ступеням, и поспешили по тёмному коридору в гостиную. Они осторожно пробирались вдоль него, пока не достигли дверей, раскрытых настежь. Отсюда им хорошо была видна Беллатриса, смотрящая сверху вниз на Грифука, у которого в длиннопалых руках был меч Гриффиндора. Эрмиона, не шевелясь, лежала у ног Беллатрисы.

— Ну? — спросила Беллатриса у Грифука. — Это истинный меч?

Гарри ждал, сдерживая дыхание, борясь с дёргающей болью в шраме.

— Нет, — сказал Грифук. — Это подделка.

— Ты уверен? — задыхаясь, спросила Беллатриса. — Точно уверен?

— Да, — сказал гоблин.

На лице Беллатрисы проступило облегчение, всё напряжение спало с неё.

— Хорошо, — сказала она, и небрежным взмахом палочки рассекла лицо гоблина, оставив там ещё один рубец; гоблин упал с воплем к её ногам. Она оттолкнула его ногой. — А теперь, — сказала она, и её голос взрывался торжеством, — вызовем Тёмного Лорда.

И она отвернула рукав, и её указательный палец притронулся к Знаку Мрака.

В то же мгновение шрам у Гарри словно раскрылся. Что его окружало, исчезло: он был Волдеморт, и похожий на скелет волшебник смеялся над ним беззубым ртом; его разъярил призыв — он предупреждал, он говорил, чтобы его призывали не ради чего меньшего, чем поимка Поттера. Если они ошибаются…

— Что ж, убей меня, — потребовал старик. — Ты не победишь, не сможешь победить! Та палочка никогда, никогда не будет твоей…

И ярость Волдеморта вырвалась наружу: зелёное пламя наполнило тюремный каземат, хилое старческое тело подбросило над его жёсткой постелью и кинуло обратно, безжизненное, и Волдеморт вернулся к окну, с трудом сдерживая гнев… Поплатятся они, если призвали его без достойной причины…

— И я полагаю, — слышался голос Беллатрисы, — что от грязнокровки можно избавиться. Забирай её, Бирюк, если хочется.

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

Рон ворвался в гостиную; потрясённая Беллатриса обернулась, она подняла палочку, увидев Рона вместо…

— Экспеллиармус! — взревел Рон, направив на Беллатрису Червехвостову палочку, и палочка Беллатрисы взлетела в воздух, и Гарри, рванувшийся вслед за Роном, её поймал. Люциус, Нарцисса, Драко и Бирюк обернулись; — Ступефай! — завопил Гарри, и Люциус Малфой повалился у камина. Из палочек Драко, Нарциссы и Бирюка вырвались струи огня, Гарри бросился на пол, откатился за диван, уворачиваясь от них.

— СТОЯТЬ! ИЛИ ОНА УМРЁТ!

Тяжело дыша, Гарри выглянул из-за дивана. Беллатриса поддерживала Эрмиону, которая, похоже, была без сознания, и наставила свой короткий серебряный нож ей в горло.

— Бросайте палочки, — прошептала она. — Бросайте, а то будет видно, какая грязная у неё кровь.

Рон словно одеревенел, вцепившись в палочку Червехвоста. Гарри поднялся на ноги, по-прежнему с палочкой Беллатрисы в руке.

— Я сказала, бросайте! — пронзительно крикнула Беллатриса, прижимая лезвие к горлу Эрмионы; Гарри увидел, как появляются капли крови.

— Ладно! — крикнул он, и бросил палочку Беллатрисы к ногам; Рон уронил палочку Червехвоста. Оба подняли руки к плечам.

— Отлично! — сказала Беллатриса с жадным предвкушением. — Драко, подбери! Тёмный Лорд направляется сюда, Гарри Поттер! Твой конец близок!

Гарри знал это; его шрам разрывался от боли, и он чувствовал, как Волдеморт летит по небу, над далёким штормовым морем, и скоро он будет достаточно близко, чтобы телепортировать сюда, и Гарри не видел выхода.

— Теперь, — мягко сказала Беллатриса, когда Драко поспешил к ней с палочками в руках, — я думаю, Цисси, мы снова свяжем юных героев, а Бирюк тем временем займётся мисс Грязнокровкой. Я уверена, что после сделанного тобой, Бирюк, этой ночью, Тёмному Лорду будет не жаль для тебя девчонки.

При её последних словах сверху послышался странный звук, словно тёрли камнем о камень. Все взглянули наверх: хрустальная люстра задрожала и, с хрустом и зловещим звоном, полетела вниз. Беллатриса была прямо под ней: уронив Эрмиону, она с визгом бросилась в сторону. Люстра ударилась о пол, взорвалась осколками хрусталя и цепями, засыпала Эрмиону и гоблина, по-прежнему вцепившегося в меч Гриффиндора. Сверкающие куски хрусталя разлетелись во все стороны; Драко согнулся вдвое, закрывая руками окровавленное лицо.

Рон бросился вытаскивать Эрмиону из-под обломков, а Гарри воспользовался мгновением: перепрыгнул через кресло, выхватил из руки Драко все три палочки, направил их все на Бирюка и заорал: — Ступефай! — Тройное заклинание подбросило оборотня к потолку и ударило о пол.

Пока Нарцисса оттаскивала Драко в сторону, чтобы ему ещё чем-нибудь не досталось, Беллатриса вскочила на ноги, с развевающимися волосами, замахиваясь серебряным ножом; но тут Нарцисса направила свою палочку на дверь.

— Добби! — пронзительно вскрикнула она, и даже Беллатриса замерла на месте. — Ты! Ты уронил люстру…?

Крошечный эльф рысцой вбежал в комнату, его трясущийся палец был направлен на бывшую хозяйку.

— Ты не должна причинить вреда Гарри Поттеру, — скрипуче объявил он.

— Убей его, Цисси! — завизжала Беллатриса, но снова было громкое «крак»,