указывает на необходимость интеллектуальной проработки того материала, который
человек защищает от критики.
Вытеснением называется механизм, посредством которого субъект старается
устранить из сознания или удержать в бессознательном мысли, образы и желания,
осознание которых обнажает внутренний конфликт и приносит чувство
неудовлетворенности, собственной несостоятельности. Частично вытеснение
совпадает с сопротивлением, с “защитой”, но оно более универсально, потому что
мы сначала “вытесняем” нечто, а потом “сопротивляемся” его осознанию. Вытеснение
особенно наглядно при истерии, но оно проявляется и при других расстройствах,
равно как и в обыденной жизни. Термин “вытеснение” встречается даже у Гербарта —
немецкого философа и педагога (конец XVIII — первая пол. XIX в. в.) Он считал,
что всякая эстетическая форма, всякая системно-организованная целостность
вызывает у нас спонтанное удовольствие. Поэтому человек “вытесняет”, то есть
склонен не замечать разного рода “огрехи”, диспропорции, нарушения порядка.
Вытеснение у Фрейда не сводится к защите от неприятного. Это — фундаментальный
психический механизм. И в филогенезе, и в онтогенезе именно вытеснение служит
причиной формирования бессознательного, как особой психической сферы, где
возможно то, что невозможно в сознании. Фрейд говорит о трех стадиях вытеснения.
Первая — случайное, непроизвольное “ускользание” из сознательной сферы знаков и
символов отвергаемого содержания. “Первовытеснение” формирует бессознательное
ядро личности, как полюс притяжения разнообразных психических содержаний. Оно
предопределяет то направление, в котором будет развиваться характер личности, ее
установки и акцентуации. Вторая стадия — “вытаскивание” из сознания все новых
желаний, смыслов, которые ассоциативно связаны с вытесненным материалом и не
имеют опоры в сознании. И третья стадия — сопротивление воспоминанию
вытесненного, а также его самопроизвольный возврат в виде компенсаторных
симптомов — сновидений, ошибочных действий. Судьба вытесненных элементов —
различна. Некоторые из них разрастаются, оставаясь в бессознательном, другие
вырываются в сознание в виде невротических симптомов или становясь постоянным
источником творческих озарений.
Вытеснение может быть рассмотрено как компонент культурно-исторического
процесса. Память народа постоянно пополняется идеями и образами, относящимися к
пережитому. Но лишь часть из них культивируется и доступна новым поколениям.
Господствующая в данный период идеология жестко вытесняет из общественного
сознания все то, что не соответствует ее установкам. Идеология искажает события
прошлого в угоду прокламируемым ценностям настоящего. Провалы и искажения в
памяти общества — столь же распространены, как и вытеснения в индивидуальной
психике. Даже формальная отмена цензуры и провозглашаемые свободы слова не в
силах помешать процессу вытеснения из сознания общества идей, неугодных власть
имущим или болезненных для масс. Но нужно признать, что здоровое общество, как и
здоровый человек, должно помнить, откуда и куда оно идет, что оно собой
представляет. Черпая силы в воспоминаниях о победах, звездных часах, нельзя
забывать о неверных решениях, не скорбеть об утратах и ошибках.
Конечно, процесс интерпретации и реинтерпретации прошлого происходит постоянно.
Но он происходит в ”силовом поле” интересов элитарных группировок, владеющих
каналами массовой информации. Поэтому всегда существует опасность искажения
исторической памяти, которая даже усиливается в век глобального телевидения.
Между тем, как замечает С. Лем, цивилизации, способные противостоять эпидемиям и
звездным катаклизмам, но лишенные памяти, отрекшиеся от изучения собственной
истории, оказываются “калеками” и никогда не научатся принимать правильных
решений.
Сегодня даже само возрастание объемов информации, находящейся в памяти общества,
представляет угрозу его духовному здоровью. Ведь для ее систематизации,
обработки, адекватного воспроизведения в коллективном сознании требуется все
больше сил и времени. Между тем общество испытывает дефицит даже в самых
насущных благах и услугах. Поэтому средства, выделяемые на образование, науку,
содержание библиотек и деятельность учреждений культуры — сокращаются. Здесь
лежит угроза для человечества превратиться в монстра с гигантски разросшимися
руками, ногами, желудком, вооруженного до зубов, но с маленькой головой,
способной к перевариванию лишь ограниченных количеств информации. Никакая
компьютеризация, даже “Интернет” не спасут от этой угрозы, если общество не
освободит достаточного количества времени и живых мозгов для творческой работы с
информацией.
В процессе психоаналитического лечения был открыт механизм “переноса”,
называемого также “трансфером”. Трансфер — это процесс, посредством которого
бессознательные влечения и установки переносятся с одного объекта на другой.
Особенно важен перенос установившихся в детстве привязаностей, отношений с
родителями, родительских образов на лиц, имеющих власть и занимающих высокое
социальное положение. Этим объясняется “неловкость”, которую почти любой человек
чувствует по отношению к “начальству”. Первоначально Фрейд называл “переносом”
доверительное отношение пациента к психоаналитику. Эти доверие, интимность,
искренность пациента, столь необходимые для успешного лечения, были, согласно
Фрейду, следствием того, что пациент бессознательно предоставлял врачу роль
родителя, внушающего любовь или страх. На врача могут переноситься чувства,
установившиеся по отношению к отцу, матери, брату или другому близкому человеку,
при этом они могут быть как любовными, так и враждебными, а часто сочетают в
себе эти противоположности. Фрейд считал необходимым поддерживать “перенос” с
целью установления сотрудничества и доверия, которые должны достигаться также и
другими средствами. Но он был против того, чтобы давать пациенту полную свободу
при осуществлении переноса. Между врачом и пациентом всегда должна сохранятся
дистанция. Нельзя потакать пациенту, если он добивается слишком интимного
контакта с врачом. Излишняя близость может снизить авторитет врача и помешать
успеху лечения. Однако при трансфере пациент легко воспроизводит в общении с
врачом свои детские эротические влечения и фантазии. А ведь именно в этих
влечениях, репрессированных в какой-то момент детства, кроется загадка невроза,
его структурное ядро.
Перенос, как и другие механизмы, действует как в норме, так и в патологии.
“Осадки” неизжитых и искаженных переживаний, подпитывающих невроз, могут быть
растворены при эмоциональном взаимодействии врача и больного, “переплавлены” в
новые безвредные образования.
Перенос обеспечивает как бы эмоциональный “подогрев” психики. Врач, выражая
готовность играть роль отца, помогает пациенту переосмыслить давно вытесненные
впечатления и на основе нового их понимания изжить невроз. Перенос мы можем
наблюдать в разных жизненных ситуациях. Ребенок, впервые пришедший в школу,
воспринимает учительницу, как некоторое перевоплощение матери. Президент или
монарх в сознании граждан занимают место, когда-то принадлежавшее их отцу. Люди
испытывают “любовь с первого взгляда”, перенося на человека, который чем-то
похож на родителя, свой детский запас чувств по отношению к отцу или матери.
Авторитет научного руководителя или политического лидера нередко зависит от
