ставший краеугольным камнем культуры.
Сам факт отцеубийства представлялся Фрейду реальным событием, которое подобно
распятию и воскресению Христа, изменило ход истории. Память о нем передается из
поколения в поколение и служит “точкой роста” индивидуального эдипова комплекса.
Впоследствии запрет на отцеубийство начинает пониматься все более широко.
Убийство любого родственника и единоплеменника считается преступлением.
Культура возникает, таким образом, в результате отказа от свободного следования
инстинкту. На основе запретов и вытеснений, которые приводят к разграничению
сознания и бессознательного. С ходом истории число запретов растет. Целостная
когда-то психика, действовавшая под влиянием сиюминутных агрессивных и
эротических импульсов, вынуждена все чаще отказываться от их удовлетворения.
Тотемический праздник является коллективным воспоминанием о факте отцеубийства.
Праздник — это обязательный эксцесс, т. е. выход за повседневные нормы
поведения. Во время праздника выражаются амбивалентные чувства, связанные с
отцеубийством: радость по поводу освобождения от власти отца и печалью о нем.
Поскольку тотемическое животное имеет тенденцию сливаться с образом языческого
бога, пиршество превращается в “богопоедание”, т. е. в причащение, характерное
также для высших религий. Приобщение к богу-предку путем вкушения его плоти дает
силу, является условием поддержания сплоченности.
Подытоживая взгляды Фрейда на культуру, можно сказать следующее.
Во-первых, в своей основе культура есть совокупность бессознательных запретов,
ограничений, накладываемых на инстинкты. Все социальные институты — власть,
семья, собственность, право, неприкосновенность жизни укоренены в древних табу
на самоубийство и кровосмешение. Вокруг этих первичных запретов развивается
система нравственных, юридических и бытовых норм.
Во-вторых, культура как конкретная общность людей, как социум, формируется
благодаря сложной сети взаимных идентификаций, проекций, переносов, материалом
которых являются первичные родительские образы и отношения в семье. Семья есть
не только ячейка общества, но и источник всех социальных связей. В-третьих,
общество, как живой субъект исторической жизни конституируется благодаря
культуре, в которой главную роль играют религия, мораль, искусство и познание.
Но все эти виды социальных “сдержек” и установлений далеко не совершенны и не
гарантируют всеобщего счастья. Утверждение, что таковое возможно — иллюзия.
Человек свободен выбирать между добром и злом. Он многое может сделать для того,
чтобы усовершенствовать культуру, достичь согласия, комфорта, удовлетворенности.
Фрейд исследует здесь несколько путей.
Первый состоит в отказе от нереалистических желаний, в их подавлении. Этому учат
восточная мудрость и такие философы, как Шопенгауэр. Но люди не могут и не хотят
подавлять своих желаний. Даже если бы они могли это сделать, то по законам
психической динамики это обязательно бы привело к росту неврозов, преступлений,
самоубийств.
Второй, более приемлемый путь состоит в смещении энергии либидо с первичных
влечений на социальные и духовные ценности. Даже удовлетворение от хорошо
сделанной работы многое дает и позволяет компенсировать лишения. Еще более
эффективно в этом отношении искусство, которое Фрейд сравнивает со сном наяву.
Но все-таки искусство дает лишь мимолетное отвлечение от тягот жизни.
Необходимость его не очевидна. Художественная компенсация существует не для
всех, а только для эстетически развитых людей.
Третий путь — преобразование мира. К этому зовут религия и социалистические
течения. Но, согласно Фрейду, этот путь химеричен. Главные источники
человеческих страданий не могут быть устранены. Желая переделать мир, человек
ведет себя как параноик, отбрасывающий чувство реальности.
Четвертый путь — любовь. Она тоже предполагает смещение либидо с инстинкта на
возвышенные чувства. Но любовь — естественна. В ней культура и жизнь связаны
воедино. Любовь — единственная возможность реализовать идеал, хотя и
труднодостижимая. Ведь мы никогда не бываем столь беззащитны, чем когда любим.
Итак, цели, к которым человек стремится — свобода, счастье — не могут быть
реализованы в полной мере. Все, что может посоветовать психоанализ — это
умеренность, экономия жизненной энергии, которую следует равномерно распределять
между различными целями и занятиями в соответствии с их значимостью.
§12. Психоанализ как метод объяснения и понимания социо-культурных процессов.
Каждый крупный социальный мыслитель мыслит в своей особой тональности, глубоко
разрабатывая лишь одну какую-то точку зрения, присоединяя к ней, по возможности,
и другие. Точка зрения Фрейда представляет общество как невидимую,
бессознательную реальность, дающую о себе знать через “симптомы” —
индивидуальные и коллективные. В этой живой реальности ежедневно и ежечасно
сталкиваются и сочетаются психические силы инстинктов, влечений, структурных
элементов личности, различных проективных образований. Общий объяснительный
принцип психоанализа состоит в том, чтобы показать, каким образом комбинации и
столкновения психических сил рождают социо-культурные явления. Психика как бы
проецируется на “социальный экран”. Влечения, чувства, образы —
персонифицируются в различных социальных учреждениях и личностях выдающихся
людей. Здесь кроется одна из загадок психоанализа: механицизм, физикализм,
которые господствуют у Фрейда, когда он исследует психические механизмы,
сменяются символизмом и мифологией, когда он через эти механизмы старается
объяснить явления и процессы в культуре.
Фрейд считал себя психиатром и подчеркивал свою некомпетентность в вопросах,
выходящих за рамки психологии и психиатрии. Однако в психоанализе изначально
соединились терапевтические, этические, педагогические и философские интенции. И
нет ничего удивительного в том, что из психотерапевтического метода выросла
всеохватывающая глубинная психология, а из нее — философия человека и культуры.
Не все люди обладают чувствительностью к социальным и мировоззренческим
вопросам. Не все ученые, работающие в области техники, естествознания и медицины
понимают, что и эти вопросы могут разрабатываться научно и профессионально.
Фрейд, принимая близко к сердцу заботы, тревоги своей эпохи, пытался осмыслить
их на языке психоанализа и, таким образом, выходил на самый высокий уровень
социальных обобщений, высказываясь о природе социальной реальности, социальных
связей, структуре и эволюции общества, функциях культуры, роли иррациональных
механизмов в поддержании социального порядка, соотношении личных и общественных
интересов и многом другом.
Вряд ли можно возражать против психоаналитического осмысления этих проблем.
Труднее согласиться с фантастико-мифологической, иногда даже гротескной формой
рассуждений Фрейда, который склонен объяснять возникновение культуры отказом
мочиться на огонь, а развитие капитализма и денежной системы — репрессией
анально-эротических влечений, то есть трансформацией “любви к фекалиям” в
“любовь к деньгам”. Свой особенно важный принцип — эдипов комплекс — Фрейд и сам
иногда называл “научным мифом”. В письме к Эйнштейну он предлагает великому
