отдельного индивида компенсируется ростом массовой распущенности и преступлений.
Индивид и общество связаны в неразрывный узел. Любой внутренний недостаток или
избыток дают о себе знать в виде внешних компенсаторных симптомов. Однако Юнг
считает, что любая компенсация — лишь отсрочка “операции” или внутреннего
решения. Человеку надо рано или поздно повернуться лицом к собственному
бессознательному. Лишь тогда он поймет разницу между проблемами, поддающимися
внешнему, социальному регулированию и теми, которые можно решить только путем
внутренних усилий.
Причины социальной несправедливости, деструктивных массовых движений Юнг видит в
том, что иррациональные душевные импульсы, вместо того, чтобы быть выраженными в
личной, поддающейся сознательному контролю, форме, распространяются подобно
психической заразе и приводят к массовому психозу. И хотя современный человек
больше не чувствует себя рабом природных стихий, он по-прежнему находится во
власти собственного бессознательного. Достаточно чуть заметного нарушения
равновесия в головах политических лидеров, чтобы мир превратился в радиоактивный
хаос.
Юнг учит не поддаваться чувствам, вызванным “проекциями” наших внутренних
конфликтов на внешние объекты. Он говорит, что психология войны и шовинизма
обусловлена бессознательной проекцией дурных, злонамеренных качеств на “образ
врага”, в качестве которого могут выступать коммунисты, фашисты, империалисты,
исламские фундаменталисты, евреи, негры.
Юнг замечает, что проекции в политике вызывают контрпроекции, подобно тому, как
“перенос” при общении с психоаналитиком вызывает “контрперенос”. Зачастую объект
проекции, например, какая-то социальная или этническая группа, находящаяся в
меньшинстве, сама “приманивает” проекцию на себя и “работает” на проецирующего.
Между двумя группами или лицами устанавливается таинственная любовь-ненависть,
они нуждаются друг в друге, даже если постоянно оскорбляют и разрушают друг
друга. Проекции образуют “живой мост”, по которому чувства свободно перетекают
от одного субъекта к другому, чем достигается не всегда психологически
комфортная, но социально-необходимая интеграция. Примером могут служить
взаимоотношения между подрастающими детьми и родителями, народом и политической
элитой, богатыми и бедными. Само существование друга-врага, на которого можно
свалить все несчастья и которого невозможно устранить — уже есть огромное
облегчение для нашей психики. Либеральная западная цивилизация, согласно Юнгу,
идет по пути саморазрушения отчасти потому, что не имеет сегодня достойного
“альтер-эго” в виде враждебной цивилизации. Пока люди не осознают своей личной и
коллективной “тени”, им нужны враги. Правовое равенство наций и культурная
интеграция еще недостаточные гарантии против социальных конфликтов, вызванных
проекциями коллективной тени. Это особенно очевидно в эпоху глобализации
культуры. Коллективную Тень Человечества невозможно спроецировать на какую-то
отдельную страну или нацию. Эта тень, не имея отводных каналов для агрессии,
становится все более угрожающей и ставит перед выбором — или смерть или
совместная эволюция всех групп, составляющих Человечество.
Раздел 3. ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ АЛЬФРЕДА АДЛЕРА.
§1. Альфред Адлер: жизнь и творчество.
Альфред Адлер в 20-е-30-е годы был едва ли не самым популярным после Фрейда
человеком в психоаналитическом движении. Австрийский психолог, врач — он создал
свою версию психоанализа — индивидуальную психологию. В историю психоанализа
Адлер вошел как автор “комплекса неполноценности”. Такой комплекс фигурировал и
у Фрейда, который, однако, относил его только к женщинам. Комментаторы шутили по
поводу демократизма Адлера: мужчина в его теории достиг равенства с женщиной —
ведь и он оказался неполноценным.
Адлер был не только психологом, но и общественным деятелем, членом
социал-демократической партии. Он с большой настойчивостью пытался на основе
своей теории реформировать всю систему воспитания и разрешить многие проблемы,
“обременяющие народы”: положить конец войнам, ненависти на национальной почве,
религиозному фанатизму, и “устранив эти эгоистические и безумные заблуждения”,
объединить “все скрытые, врожденные силы в массах, направленные на добро”. Он
считал, что его индивидуальная психология может врачевать не только отдельных
людей, но смогла бы помочь освободится от ошибок, иллюзий и бесцельной траты сил
целым нациям и всему человечеству.
Мы видели, что фрейдовский психоанализ не был монолитным учением, порождал
множество проблем, толкая к поискам в самых различных направлениях. Адлер
“развернул” психоанализ в сторону социально-педагогической проблематики. Как и
Фрейд, Адлер опирался, в основном, на медицинский, клинический опыт и был
поверхностно знаком с философией и гуманитарными науками. Это предопределило
упрощенность и наивность многих его взглядов.
Альфред Адлер родился в 1870 году на окраине Вены. Он был вторым ребенком в
семье небогатого еврейского торговца зерном, имевшего шесть детей. В детстве
мальчик часто болел. Ранние воспоминания, которые впоследствии станут играть
важную роль при построение Адлером его теории личности, у него были связаны с
болезнью и смертью близких, картинами похорон. Как теоретик-психолог Адлер не
придавал большого значения конкретным фактам биографии и отдельно взятым чертам
характера, предлагая, прежде всего, понять “человека в целом”, “его жизненный
план”, “прототип”, “стратегию поведения”. Однако некоторые факты: очередность
рождения, содержание и окраска первых детских воспоминаний, “избираемых
человеком” из огромной массы для того, чтобы объяснить направленность личности,
“линию жизни” — для него очень важны.
В школе Адлер плохо успевал. Учитель предложил ему бросить школу и учиться на
сапожника. Но, собрав волю в кулак, Адлер напряженно занимался и стал лучшим
учеником в классе. По свидетельствам биографов Адлер в детстве чувствовал себя
одиноким, был больше привязан к матери, чем к отцу, не был уверен в себе и
постоянно вел борьбу со своей болезненностью и чувством неполноценности.
По дороге в школу ему каждый раз приходилось проходить через кладбище. Его
терзал страх. Возникала неприятная мысль, что он — трус, не такой смелый, как
другие его товарищи. Однажды он отстал от ребят и один пробежал через кладбище
дюжину раз, пока не поборол свой страх. Самое интересное в этой истории то, что
за “кладбищенским забором”, на самом деле, не было никакого кладбища. Но об этом
Адлер узнал только несколько лет спустя. Он и его приятели принимали за кладбище
заброшенный двор.
Данный случай ярко характеризует Адлера как психолога, который считал важным не
сам жизненный факт, а его оценку человеком. Адлер учил и себя, и других,
преодолевать страх перед жизнью, в чем бы он ни проявлялся.
