В ответ на критику Адлер заявлял, что “комплекс неполноценности” — лишь идея,
объяснительный принцип, элемент общей схемы поведения, который должен
рассматриваться в совокупности с другими элементами: “жизненным стилем”,
“компенсацией” и “социальным чувством”. Он подчеркивал, особенно в последних
своих работах, что дело не в фактической полноценности, поскольку критерии
полноценности и совершенства относительны, зависят от культуры. Дело в
“генерализированном чувстве” неполноценности, которое вызывает приток сил и
служит импульсом к действию.
§4. Компенсация и сверхкомпенсация. Невротический характер.
Уже приводились примеры того, как усиленное внимание к слабому органу, упорная
его тренировка приводят к “сверхкомпенсации” и выдающимся достижениям. Но такой
“выход в гении” случается редко и лишь при стечении благоприятных обстоятельств.
Значительное количество людей достигает только “реальной компенсации”, то есть
успешно адаптируется к своей социальной роли, вырабатывает более или менее
эффективные технологии поведения в быту, семье, на работе, среди друзей.
Условиями реальной компенсации служат, согласно Адлеру, стремление к
превосходству, власти, дающее “запас упорства”, социальное чувство, которое
подобно инстинкту, вызывает интерес к другим людям, общественным событиям,
заставляет включиться в мир культуры. Социальная включенность позволяет осознать
важнейшие жизненные проблемы, по сути дела, социальные, но осознаваемые как
глубоко личностные. Это — выбор профессии, выработка стиля взаимоотношений с
другими людьми, формирование способности к устойчивым любовно-дружеским
отношениям, создание семьи.
Адлер говорит, что эти проблемы реальной компенсации его специально не
интересуют. Он занят “сверхкомпенсацией”, “невротическим характером”. Нормальные
люди идут своим путем, трудным или простым, находят приятную и, вместе с тем,
осуществимую цель в жизни. Энергия их “воли к власти” тратится с пользой. Их
чувство превосходства заслуженно, адекватно ситуации. Адлера, как
врача-психиатра и педагога, интересуют случаи “псевдокомпенсации”, такие, в
которых стремление к превосходству не находит социально оправданного применения,
вызывает конфликты с окружением и может привести к “бегству в болезнь”.
Здесь возникает несколько вопросов. Почему, в силу каких обстоятельств,
компенсация идет ошибочным путем? В чем именно проявляется ошибочная
компенсация? Как можно ее выправить? Ответы на эти вопросы, иллюстрированные
примерами из клинической практики, составляют содержание многих сочинений
Адлера. Он выявляет возможные причины неудачной, невротической компенсации,
стремясь проследить “логику невроза”, развитие его от некоторого исходного
пункта через цепочку случайных событий и ошибочных решений к устойчивому,
генерализированному состоянию, при котором “невротический план жизни”
господствует и упорно претворяется в жизнь пациентом, специально “устраивающим”
себе такие переживания, которые могли бы подтвердить избранную им невротическую
позицию. “Направляющая фикция” становится центральной движущей силой
невротического характера. Она мобилизует память, мышление, воображение,
оценочные суждения. Парадоксальным образом человек извлекает выгоду из своих
поражений, подкрепляя ими свою собственную значимость. Этими поражениями он как
бы обнажает первоисточник своих несчастий, каждый раз говоря себе: “Я не достиг
успеха, был унижен, потому что такова моя натура. Виноваты родители, мой
маленький рост, мой дефект слуха, зрения, моя трусость, мой длинный рост, моя
избалованность, моя сексуальная конституция, некрасивость и т. п.” Этими
отговорками невротический ребенок, а затем и вырастающий из него взрослый,
пытаются уклониться от решения, переложить вину на кого-нибудь другого. При этом
создаются основания для упрямства, педантизма, появления властных амбиций.
Гордость, зависть, жадность, вспыльчивость и мстительность проявляются все более
открыто, потому что они способны укрепить исходную установку. Подчеркивание
своей неспособности, слабости и непригодности становится не только защитным
механизмом против увещеваний близких и усилий лечащего врача, но и источником
гордости, чувства своей уникальности, с которой все должны считаться. Так
происходит замена реальной, социально-значимой цели — невротической фикцией.
Человек находит моральную опору в том, чтобы быть импотентом, профессионально
непригодным, обузой для коллег и знакомых.
“Направляющая фикция”, идея-цель, о которой говорит Адлер, служит защитным
бастионом и командным пунктом, с которого систематически ведется невротическое
“наступление”. Читая Адлера, мы видим, как превращаются в невротическую защиту
психические акцентуации, дефекты и слабости человека, включенные в прототип
личности. Это, например, обесценивание окружающего мира, его девальвация, (мне
ничто не интересно, мир не переделаешь, надеяться не на что и т. п.);
расширенное сомнение, не допускающее никакой веры, (никому и ничему нельзя
доверять, самые блестящие умы ошибаются, познать истину невозможно, все может
произойти); фанатическая уверенность, исключающая всякое сомнение, (что бы ни
произошло, я всегда буду верить в своего Бога, свою партию, своего вождя и т.
п.). Основой невротического характера могут стать также ревность, жестокость,
бесстыдство, нарциссизм и многое другое.
Всякий человек найдет в себе хотя бы зародыши подобных “ходов” мысли и чувства.
И это — еще одно подтверждение известной максимы о том, что наши недостатки —
суть продолжение наших достоинств, что болезнь чаще всего есть гиперактивность
или недоразвитость какой-то здоровой функции, а здоровье — уравновешенность
процессов, каждый из которых в рамках целого организма — важен и необходим, но
способен развиваться в болезненную фикцию, если выходит из под контроля
“социального чувства”, изолируется от других функций.
Причины ошибочной, невротической компенсации следует, по Адлеру, искать в
детстве, в его неблагоприятных ситуациях. Их Адлер определяет три.
Во-первых, врожденное несовершенство органов, приводящее к недомоганию,
психической перегрузке. В особенности, оно будет патогенным в том случае, когда
ребенка за его врожденный дефект унижали, наказывали или насмехались над ним.
Такие дети, как правило, теряют уверенность в себе, не имеют надежды, интереса к
людям, учебе, работе, исключают для себя возможность брака и т. д.
Второй тип потенциального невротика — избалованный ребенок. Он привык жить при
избытке ласки и заботы, сделался эгоистичным, капризным. Он не способен к
терпению, равноправному сотрудничеству, может только брать, но не давать. Когда
он попадает в новое окружение, где его уже не считают кумиром, он теряется,
считает себя обиженным, хочет отомстить, добиться господства, стать первым. Если
к тому же он умен или имеет высоких покровителей, то добивается своего и
становится тираном. Если же на пути к цели его разоблачают, он занимает позицию
“глухой обороны” и живет в постоянной конфронтации со своим окружением, считая
всех людей лицемерами, не имея ни с кем теплых и доверительных отношений.
Третий тип — пренебрегаемый ребенок. Он никогда не знал, что такое любовь,
душевная близость, откровенный и серьезный разговор об интимных жизненных
