Фроммом. Первая — открытие Э. Кассирера, который назвал человека “символическим
животным”. Ни одно существо на Земле не выстраивает между собой и миром
символическую среду. Ни одно существо не способно переместить центр своего бытия
в символическую сферу. Вторая идея связана с именем Макса Шелера, который
представил человека как “незавершенное, открытое”, эксцентрическое существо.
Человек слабо укоренен в природе, не имеет строго ограниченной экологической
ниши. Он недостаточно хорошо “экипирован” биологически: его органы уязвимы,
здоровье — хрупко, зрительные, обонятельные, слуховые рецепторы
малочувствительны. Незавершенность организма человека, тот факт, что
деятельность психики часто оказывается у человека биологически
дисфункциональной, как бы обрекает человека на то, чтобы постоянно восполнять
свою ущербность с помощью культуры, постоянно творить, расширять свои
мыслительные возможности. И третья идея принадлежит самому Фромму. Он показал,
что спонтанность (стихийность, естественность, непредсказуемость) поведения
человека не является второстепенной его чертой. Как раз заданность,
инстинктивность, социальная детерминированность оказывается архаикой и
пережитками для человека. Фокус его бытия связан со свободой и спонтанностью. В
человеке скрыты истоки созидательных и разрушительных стремлений. На всех этапах
истории человек, действуя спонтанно, иногда эффективно, а иногда — неудачно,
расширял свои возможности и способности — телесные, психические, социальные.
Человек обречен на постоянное изменение. Человеческое бытие принципиально
свободно. Человек — не то, что он есть, а то, чем он может стать. Перечисление
биологических и социальных признаков человека, не проясняет его природы.
Человека можно понять только через способ его существования, то есть
экзистенциально. Натуралистическое понимание человека, к которому стремился
Фрейд, и социологическое, которое хотел обосновать Маркс, неправомерны.
“Редукция” истории и выдающихся феноменов культуры к экономике, биологическим
потребностям, классовым интересам всегда содержит в себе какой-то шарж, насмешку
над человеческой духовностью, а если она проводится последовательно и серьезно,
то оказывается чем-то скучным, банальным и просто лживым. Удивительная
интенсивность, разнообразие страстей и стремлений — вот что поражает в человеке.
Итоги “игры” этих страстей — усложняются многократно, поскольку “вес” каждой
страсти должен быть умножен еще на “социальный вес“ личности и силу массовых
процессов. Тайна истории и тайна человека — в его тончайших душевных
переживаниях, необычное соединение которых может сделать человека святым, гением
или карманным воришкой..
Знания, разум, как таковые, не составляют действующей основы личности. Они пусты
и бессильны без экзистенциального, проще сказать, чувственного наполнения. Разум
сам есть экзистенциальное качество, поэтому и в истории, и в индивидуальной
жизни, он проявляет себя в разных формах и дает разные результаты. С помощью
только рациональных норм и инструкций нельзя управлять человеком. Поэтому так
хрупки, ненадежны многие механизмы цивилизации, выражающие лишь техническую
рациональность и лишенные мотивационной основы. В любой чрезвычайной ситуации
техническая рациональность может сломаться, если изменяться мотивы, то есть
страхи, заботы, надежды человека.
Свобода и счастье не даются в готовом виде и не гарантированы никакими прошлыми
достижениями. В каждой новой ситуации человек должен совершать выбор таким
образом, чтобы сохранить подлинность своего бытия. Нет готовых рецептов принятия
решений. Каждый сам должен решить, как использовать свою свободу, как
реализовать свои способности. Нужно “прислушиваться” к “голосу” бытия и
собственной совести. Человек не есть “законченное”, “ставшее” бытие, сумма
каких-то качеств. Его природа открыта, динамична и драматична. Бытие человека —
самый богатый и сложный вид бытия. “Не наука, не батальоны ученых идут в
авангарде прогресса, а проснувшиеся, желающие бодрствовать люди, которые
воодушевлены любовью и понимают, что без усилий души никакое продвижение вперед
невозможно”.
§5. Экзистенциальная антропология.
Вопрос о потребностях человека — важнейший для антропологии. Ведь потребность
определяет характер вида, его биологическую нишу и образ жизни. Удовлетворение
потребности есть условие выживания и поддержания нормы, здоровья. Но если у
животных потребности обусловлены биологически, то у человека биология определяет
лишь один из аспектов поведения, причем, не главный. Человеческие инстинкты, как
принято говорить, “расшатаны” в ходе эволюции вида и под влиянием общества. У
человека имеются родовые потребности, но в чем именно они проявляются, какова их
иерархия, взаимозависимость, степень влияния на образ жизни — по всем этим
вопросам в социо-гуманитарных науках ведутся нескончаемые споры. Попытки
сведения всего ансамбля потребностей к какому-то одному их виду — экономическому
(Маркс), сексуальному (Фрейд) — не выдерживают критики. Сегодня преобладает
точка зрения, что потребностей у человека много, что каждая из них
самостоятельна и не выводима из других. Человеческие потребности принято
называть экзистенциальными, поскольку каждая из них связана с особенностями
существования человека, с “человеческой ситуацией”. Экзистенцией (лат.
“существование”) называют непосредственное переживание человеком своего
присутствия в мире, которое складывается из многих компонентов: сознания,
чувства свободы, ответственности, заботы, страха, любви, веры, надежды и т.д.
Каждый философ-антрополог акцентирует особенно значимые для него чувства и
состояния. Киркегор писал о страхе. Маркс говорил о борьбе. Фейербах — о любви.
Н. А. Бердяев говорит об одиночестве, тоске, свободе, бунтарстве, жалости,
сомнении. Конечно, степень выраженности каждой экзистенциальной потребности,
также, как и содержание, наполненность их — у всех людей разные.
Каждый человек что-то сознает, о чем-нибудь мыслит, на что-то надеется, что-то
любит. Можно верить в Бога или в то, что Его — не существует, но нельзя ни во
что не верить. Объекты веры, заботы, любви — меняются, но сами потребности
верить, заботиться, любить — остаются.
Экзистенциальные потребности по ряду признаков отличаются от любых других.
Во-первых, своей непреходящестью, неудовлетворяемостью. Голод, сексуальная
потребность могут быть удовлетворены. Социальные проблемы, связанные с
бедностью, общественным порядком, всеобщей грамотностью, равенством прав,
гражданским согласием, хотя и сложны, но разрешимы. Глупо и недостойно человека
всегда желать досыта поесть и никогда не иметь такой возможности, всегда мечтать
о богатстве и оставаться бедным, всегда надеяться на мир, но все время воевать.
Но потребность любить, надеяться, верить по самой своей природе неразрешима
никаким “конечным действием”, конкретным поступком. Во-вторых, экзистенциальные
потребности разрешаются под знаком разума и свободы. Они так или иначе
осознаются и для их удовлетворения человек должен совершить какой-то выбор.
В-третьих, экзистенциальные потребности непосредственно включены в “человеческую
ситуацию”. Они являются вечными, характеризуют всего человека. Они
