еще не до конца это осознает. Все чаще древко копья приходится использовать в защите, принимая на него удары. Нет времени на полноценные клоны, блоки и обманные финты. Грубая сила против грубой силы. Наступает момент, когда надежное копье из прочнейшей мореной осиновицы не выдерживает и ломается пополам. Лестница в двух шагах, двое преследователей: один что-то кричит, второй догоняет молча, с мрачной женоненавистнической мукой в глазах. Хельга развернулась и метнула острую часть копья в голову орущего. Копье вошло точно в рот и вышло острием из затылка воина. Девушка, не теряя времени, сделала сальто назад, ударила по голени второго стражника, свалив его затем на пушистый ворс ковров, и оставшейся частью копья пригвоздила тело мужчины к полу. Бегом преодолела два лестничных пролета молясь, чтобы Мелик успел открыть обещанный портал. Ворвавшись в покои Шаиры, незамедлительно прыгнула в воронку подготовленного для нее перехода. Если бы она сейчас выглянула на площадь, то, может быть, и не очень-то стала бы торопиться покинуть дворец эмира.
В настоящий момент лучшие воины клана Самри атаковали жемчужину Алхара, жестоко, хладнокровно и методично истребляя стражу и охранников бунтовщиков, пришедших, чтобы насладиться победой, шауранцы поддерживали их одобрительными выкриками. Помочь никто не порывался, все прекрасно понимали, что воины Самри — сильнейшие воины эмирата. Большинство охранников заговорщиков пытались сдаться, увидев, против кого им предстоит сражаться. Вот только воины Самри пленных не брали принципиально.
Но всего этого Хельга не видела, она уже бежала по покоям Симург во дворце почтенного Саабаха ибн Сулей Харута.
— Симург! — воскликнул Саабах, поймав девушку в объятия, когда она буквально врезалась в старца на очередном повороте коридора.
— Простите, достопочтенный Саабах ибн Сулей, — отстраняясь, пробормотала Хельга. — Что у вас здесь происходит? — добавила она, обратив внимание на изрядно потрепанный вид главы клана.
А выглядел он действительно неважно: шитый золотом темно-бордовый бархатный халат нараспашку изодран на рукавах, из-за широкого боевого пояса торчат окровавленные кинжалы, сразу видно, что ими совсем недавно пользовались по прямому назначению, чалма съехала набок. Только пронзительные голубые глаза смотрят с прежним спокойствием, и даже с юношеским интересом, как бы говоря: «Интересно, и что из всего этого выйдет?»
— Джамхуры объединились с мятежными Шарифами и напали, — тяжело вздохнул Саабах.
— Вас же охраняют Самри! — искренне удивилась девушка.
— Охраняли, — мягко поправил ее старец. — Но после твоей речи на площади они ринулись отстаивать честь эмирата и уничтожать лживого Фаруха, опозорившего своим поступком всех шауранцев.
— А ваша охрана?
— Моя охрана не справляется. Мелик привел своих людей, сейчас они сдерживают мятежников у дверей в сокровищницу, пока слуги через портал переносят оттуда самое ценное.
— Я помогу! Мне только снять это с себя! — заверила девушка старика, побрякивая многочисленными украшениями.
— Не надо, — остановил ее порыв Саабах. — Благодарю тебя, Симург! Ты сделала намного больше, чем мы могли представить. Теперь все встанет на свои места, нужно лишь немного времени.
>— Но ваш дом громят! — все удивлялась такому непонятному спокойствию собеседника Хельга. — Как вы собираетесь справиться сами? — Никак, — пожал плечами Саабах. — Сокровищницу, должно быть, уже перенесли. Я же сказал — все образуется. Благодарю, Симург. Он нежно взял сухими морщинистыми руками лицо девушки и поцеловал ее в лоб:, — Прощай.
— Долгих лет вам, достопочтенный Саабах, — поклонилась Хельга и помчалась дальше.
Переодевание могло занять слишком много времени, а снизу уже доносились крики воюющих и лязг их стального оружия. Закинув перевязь с мечами и дорожный мешок себе на плечо, Хельга уже собиралась уйти, но вспомнила о гареме Саабаха, о наложнице Зухре, которая так старалась утешить «новенькую», и сердце ее горестно сжалось. Местные женщины! не умеют постоять за себя, разве что Тамар-опа, но она одна и не сможет защитить всех. Продолжая греметь украшениями, Хельга выхватила из перевязи меч и со всех ног бросилась на женскую половину дворца. Довольно большое расстояние двориков, коридоров и галерей ей удалось преодолеть за рекордно короткое время. По дороге ей никто не встретился. А если кто и двигался в ее сторону, то принимал звон драгоценностей за бряцание оружия и сворачивал в другую сторону.
Распахнув ногой двустворчатые двери-ворота, Хельга ворвалась в зал с фонтаном и потолком из винограда. Повсюду кровь, тела несчастных полуобнаженных девушек и ни одного нападавшего. Из одной комнаты послышался ужасающий вопль:
— Не надо! Пожалуйста! Не надо!
Хельга ринулась на крик, намереваясь разорвать в клочья врага, но, раскрыв дверь, из-за которой кричали, буквально остолбенела.
— Не надо! — рыдала Зухра, стоя на коленях. Вокруг нее еще несколько наложниц обреченно
подвывали, не смея открыть рта. Старшая жена Саабаха хладнокровно перерезала глотки младшим женам и наложницам, используя свой умеющий прятаться в любом одеянии кинжал. Ее красивое, как всегда, сильно накрашенное лицо не выражало никаких чувств и эмоций, оно казалось гипсовой безжизненной маской.
— Что вы делаете?! — изумилась Хельга.
— То, что должна, — резко ответила Тамар-опа, продолжая свое занятие.
Девушки с перерезанным горлом падали с коленей навзничь, заливая темной кровью изысканные ковры.
— Вы должны защищать их от врага! — воскликнула иноземка. — Вы должны сражаться с теми воинами, которые напали на дворец!
— Женщина должна брать хитростью любого воина, а в случае неудачи я обязана перерезать этих куриц, — снизошла до объяснения своих действий Старшая жена главного Харута.
— Каких куриц?
— Младших жен и наложниц господина, — пояснила Тамар-опа.
— Зачем?! Я думала, что вы таскаете с собой все это, — Хельга кивнула на спицы и кинжал, — чтобы защищать их!
— Защищать нужно наследников клана, а гарем господина должен принадлежать ему и только ему, — вспарывая горло очередной наложнице, продекламировала женщина один из законов Шаурана. — До последнего вздоха.
Вдруг стало очень тихо. Ни стона, ни вздоха. Гробовая тишина. Даже Зухра, зажимающая двумя руками рану на шее, совсем затихла. А Хельгу душили слезы. В который раз она увидела ничтожность цены человеческой жизни, но все никак не могла к этому привыкнуть. — Ты живешь по своим законам, Симург. Мы живем по своим, — вытирая кинжал о шелковую портьеру, попыталась объяснить свои действия такая непонятная южная женщина. — Надо уходить, Джамхуры совсем рядом.
Она, как обычно, оказалась права. На женскую половину уже вбежали несколько воинов с саблями наголо. Тамар-опа и Хельга выскочили в общий зал с фонтаном и мертвыми девушками и, обнажив оружие стали пробиваться к выходу. И им это быстро удалось, так как шауранские бойцы не ожидали сопротивления и активных действий от хрупких, созданных для любви и домоводства женщин. Лишь получив несколько серьезных ран, а одного из товарищей убитым, мужчины всерьез отнеслись к угрозе, но женщины уже вырвались в коридор и скрылись за поворотом.
— Давай за мной! — потянула Тамар-опа за собой чужеземку, открывая неприметную дверцу в стене, едва коридор вильнул вправо.
— Нет, — воспротивилась Хельга, восстанавливая сбившееся дыхание. — Прощай!
Старшая жена главы клана Харут скрылась за дверью, ведущей в потайной ход, а чужеземка, преследуемая разозленными бойцами, побежала дальше, на ходу вытаскивая камушки, подаренные ей в прошлой жизни одним предусмотрительным вампиром.
— Держи ее! Вот она! — совсем близко раздались крики преследователей.
