бояться рационализации нечего – никто сокращён не будет».
Да здравствует Великий Октябрь и его великий проводник на местах – Макс Юхимович!
Ваш покорный товарищ Аркадий Гопки.
От Коровченка Быченке
Стёпа! Поздравляю! Заходи. Пивная сегодня по случаю юбилея закрыта, так мы дома. Надо ж реализовать достижения. Есть две бутылки хлебного и дюжина «Новой Баварии». Не придёшь – выпью сам. Я. брат, в таких делах за коллективную работу не очень, это тебе не завком собирать.
Юбилейный Иван Коровченко.
От парня девушке
Товарищ Клавочка! Поздравляю Вас с годовщиной пролетарской диктатуры, а понять не могу, почему Вы вчера не были в клубе. Наверно, снова Ваша суеверная мамаша не пустила, а в клубе был интересный доклад на полчаса и танцы до утра. Танцевали новый танец, а Вас не было. Неужели до сих пор Вы не довели до Вашей мамаши статистику нашего клуба? За прошлое лето через клубное влияние записалось в загсе аж 34 пары. Доведите всё это мамаше и приходите сегодня небеспеременно, а то мне праздник не праздник, а какая-то оппозиция... А не придёте, или кинусь под трамвай, или пойду слушать доклад про международное положение.
Ваш до крематория Май Закаблучка.
От рабфаковца родителям на село
Поздравляю вас с праздником непобедимого Октября. Да здравствует Октябрь, а сало уже поел и неудивительно. Зубы, что привыкли к граниту, рвут сало ой-ёй!
Праздник был шумный, демонстрировали целый день, а подмётки мои совсем скривились. В ДПС[15] была вечеринка: пять докладов и по одному бутерброду с колбасой. Если б наоборот – было б торжественней. А вообще чувствую я себя хорошо.
Ваш пролетстудсын Петро.
Охватили
Молодой Заяц лет так... ну, приблизительно призывного возраста, влетел, запыхавшись, в заячий жилкооператив в норе под старой сосной и выпалил:
– Папаша! Беда на фронте!
– Не ври, – ответил Заяц-папа. – Я только что бросил читать газету, никакой опасности нет.
– Ей же Богу! Опасность на фронте!
– На каком именно фронте? Говори конкретно.
– На внутреннем.
– Невжель снова наш классовый враг Лисица поднял голову и сычит? – спросила Зайчиха-мама.
– О! Слышите? Слышите?
– Что? Где? – разом повскакивали папа и мама.
– Да по всему лесу! Разве не слышите? Кричат... Улюлюкают...
– Действительно, – насторожился папа. – Действительно, что-то... Однако поди узнай. Если то охотники и, может, охотятся не в показательном плане, тогда беспокоиться нечего. Они всегда пьяные и когда стреляют, чаще попадают друг в друга.
– Организованный народ, симпатичный, – добавила мама.
– Слушайте вы, недобитки проклятого царизма! – уже сердито сказал молодой Заяц. – Я вас предупредил. Делайте как знаете, а я совсем не хочу, чтоб меня застрелили или поймали. Я сознательно иду...
Молодой Заяц не договорил.
Почти над самой норой послышались крики:
– Окружай! Окружай!
– Заходи с той стороны!
– Живей! Живей!
– Товарищи! Организованно!
– Выдвиженцев вперёд!
– Следите за кассиром! И тут убежит!
– Подходи, подходи! Не бойся!
– А ещё кооператоры!
– «Кооператоры», – побледнел Заяц-папа. – Это хуже. Они нас украдут...
– Да молчите ж, – перебил папу молодой Заяц. – Тут жизнь на волосинке...
В этот момент нору чем-то закрыли и рука, от которой пахло продукцией ТЭЖЭ, инструкциями и циркулярами, по очереди вытащила всех зайцев из норы.
Зайцы остолбенели.
И было отчего.
На громадной поляне колоннами стояли люди с плакатами, знамёнами и оркестром.
Когда зайцы немного успокоились, к ним подошли трое, наверное, распорядители, и один начал:
– Товарищи Зайцы! Мы представители союза «Степовик». Чтоб вы скорее поняли, почему мы вас побеспокоили, позвольте зачитать вам бумажонку, которую мы получили от Всеукраинского Союза Скотоводческо-молочного Кооператива «Благосостояние» от 1 октября 1929 года, №6/10.
Вот что они нам пишут:
«
– Так вот, дорогие товарищи Зайцы! Поскольку за 20 рублей никакой иной рабочей скотины, кроме трёх живых зайцев, не купишь, а вы, уважаемые товарищи, как известно из произведений великого писателя А.П.Чехова, всё ж таки можете что-то делать, по крайней мере, можете зажигать спички, – мы решили «охватить» вас на пользу кооперации.
Да здравствует кооперация! Да здравствует Укрсельбанк! Да здравствует благосостояние! Ура! Ура! Ура!
Все закричали, оркестр заиграл, а зайцы заплакали.
От умиления.
Вегетарианец
Когда Иван Митрофанович Грець, возвращаясь с работы, подходит к своему небольшому собственному домику на Холодной Горе, он знает, как только откроет он калитку, к нему на грудь с большим лаем прыгнет громадный дворовый пёс Лапко.
Знает это Иван Митрофанович и гордится этим.
– Любишь хозяина, сукин кот, – говорит он, отбиваясь от Лапка. – Ждёшь? Ну, ладно, ладно! И хозяин тебя любит. Вот видишь? Принёс. Понюхай!
И Иван Митрофанович крутит перед носом Лапка небольшой свёрточек.
– Пахнет? А?! Но порядок. Порядок, братец ты мой! Сперва хозяин поест, а потом
