бардаке. Поймай мне Чернова, помощь любую обеспечу. Возьми это на себя – ты сможешь. Больше тебе скажу – если пристрелишь гада, никто не заплачет, а мы тебя прикроем. Ведь он же вывернется, паскуда, через пару лет уже на свободе будет – примеров сколько хочешь! Да на тебя жертвы террора молиться будут! Ну что, поймаешь?
– Я готов, – медленно ответил Боровик.
– Ну вот и ладушки. С начальством твоим я договорюсь, приказ будет. Приступай, ни пуха ни пера.
Боровик вышел.
Безродный с улыбкой посмотрел ему вслед.
Как там сказал Самоедов – не перевелись юродивые на Руси?
И впрямь не перевелись. И это правильно, как говаривал пятнистый генсек.
В нашем деле без них никак.
Глава 3
ЕСЛИ ДРУГ ОКАЗАЛСЯ ВДРУГ...
На Казанской улице, напротив фитнес-центра, стояла грязно-желтая старая «копейка», за рулем которой сидел широкоплечий молодой мужчина с твердым лицом и короткой стрижкой. Выставив локоть в окно, он курил, и легкий ветерок вытягивал из салона сизый дым Лицо мужчины, и без того не очень дружелюбное, было омрачено невеселыми размышлениями. Поэтому подошедший к машине бомж, который открыл было рот, чтобы попросить о спонсорской помощи, посмотрел на мужчину поближе, закрыл рот и удалился без суеты, но быстро.
Для того чтобы выяснить, каким именно образом был совершен побег, Сане Боровику не понадобилось слишком много времени. Всего лишь за несколько часов пребывания на территории «Крестов» и разговоров с людьми, которых он выбирал по одному ему известным признакам, Боровик понял, что Чернов покинул территорию тюрьмы вместе с музыкантами. Дальнейшие размышления привели Боровика к неутешительному выводу, что его друг Роман Меньшиков имеет к побегу самое непосредственное отношение.
Утвердившись в этом мнении, Боровик ничего не сказал Валуеву и отнюдь не помчался к инициаторам расследования с докладом. Он прекрасно понимал, чем это обернется для Меньшикова, и демон сомнения снова овладел им.
С одной стороны, Роман его друг, и никакие подвиги безалаберного артиста не могли изменить отношение Боровика к нему.
С другой стороны, Роман помог бежать из тюрьмы человеку, которого ему охарактеризовали как крайне опасного, и это делало Романа пособником в серьезном и таинственном деле...
Все эти размышления не улучшили настроения Боровика, и он, швырнув окурок в окно, длинно и громко выругался, чем привел в ужас проходившую в этот момент мимо его машины древнюю старушку из бывших.
– И это в Петербурге, в европейской культурной столице... – вздохнула старушка и поковыляла дальше.
Боровику стало стыдно, и он, почувствовав, что сидеть дальше на одном месте просто невозможно, повернул ключ зажигания. «Копейка» затряслась, выпустила клуб ядовитого дыма и, лязгая и потрескивая, тронулась с места.
Повернув в переулок Антоненко, Боровик остановился напротив дома, в котором жил Роман, и заглушил двигатель. Выйдя из машины, он услышал за спиной голос:
– Уберите отсюда машину. Здесь нельзя парковаться.
Боровик медленно обернулся и увидел охранника, стоявшего рядом с входом в ювелирный салон, на витрине которого было наклеено объявление, говорящее о том, что здесь покупают золото, серебро и драгоценные камни. На лице охранника были написаны отвращение, касавшееся раздолбанной «копейки», а также полная уверенность в своей правоте.
Смерив охранника взглядом, Боровик лениво поинтересовался:
– Это кто сказал?
– Это я сказал, – ответил охранник. – Убери свою помойку.
– Слушай, ты, баран, – Боровик почувствовал, как в нем начинает подниматься адреналиновая волна, – если ты еще раз вякнешь, то уедешь отсюда в багажнике этой помойки. А эту вашу поганую лавку, в которой скупают краденое, поставят раком.
Охранник не внял его словам и все-таки попытался что-то сказать.
– Ты плохо понял? – Боровик остановил его жестом. – Может быть, ты хочешь, чтобы сюда приехали «маски-шоу»? Сейчас организуем. А тебе лично я все ребра пересчитаю. У меня сегодня плохое настроение.
На скулах охранника заиграли желваки, но он, судя по всему, правильно понял намек насчет ОМОНа, поэтому, просверлив Боровика злобным взглядом, молча отвернулся.
Боровик нахмурился и, в глубине души сожалея, что охранник оказался таким понятливым, перешел узкую улицу.
Роман Меньшиков сидел за кухонным столом в одних трусах и пил водку.
События последних дней совершенно выбили его из привычной благополучной колеи, и Роман, чувствуя, что все пошло наперекосяк, решил успокоить душу старинным русским способом. Купив литровку «Финляндии» и банку маринованных огурцов, он заперся дома, отключил телефон и начал старательно наливаться водкой.
– Что же это такое происходит? – бормотал он, вылавливая пальцем увертливый огурец.
Сначала – кража винчестера.
Потом этот винчестер подбрасывают в его машину.
Дальше еще лучше – ссора с лучшим другом, причем этот самый друг бьет его по лицу. А если лучших друзей двое – подумал Роман – то кто же из них лучший?
Ответа на такой глупый вопрос не нашлось, и мысль Романа, шарахаясь из стороны в сторону, побежала дальше.
А дальше было натуральное уголовное преступление. Организация побега из следственного изолятора. Правда, Арбуз убеждал его, что человек, которого нужно вытащить из «Крестов», вовсе не злодей, а наоборот, – жертва грязных и мрачных интриг.
Роман поверил Арбузу, но здравый смысл настойчиво говорил о том, что даже самый наилучший друг, если он вор в законе, может лгать. Как это у них принято говорить – ничего личного, это просто бизнес. И вполне возможно, Арбуз ввел Романа в заблуждение, преследуя свои собственные цели в каких-то уголовных делах.
Возможно...
– Но как мне этого не хочется, – вздохнул Роман и наполнил стопку.
За час он выпил полбутылки и уже чувствовал себя пьяным.
Однако желанное расслабление не приходило, поэтому Роман решил напиться до бессознательного состояния, чтобы просто вырубиться и не думать обо всей этой хреновине. Он понимал, что утром будет плохо, но на этот случай в углу стоял ящик немецкого пива, и Роман чувствовал себя уверенно.
Ну сорвется он в штопор...
Первый раз, что ли?
И не первый, и, видимо, не последний.
Залпом выпив водку, Роман закинул в рот маленький огурчик и, морщась, принялся его жевать.
В прихожей раздался звонок.
– Сейчас опять в морду получу, – усмехнулся Роман и встал с табуретки.
Его сильно повело в сторону, и, ударившись грудью о холодильник, Роман удивился:
– Ишь ты, как меня потащило! Ладно, посмотрим, кто там приперся...
Выйдя в прихожую, Роман распахнул входную дверь и увидел стоявшего на пороге Саню Боровика.
Обрадовавшись, Роман раскинул руки и с чувством сказал:
– Здравствуй, старый друг! Заходи! Мой дом – твой дом. Хочешь – пей, хочешь – ешь, хочешь – живи тут
