перелета в карман.
— Можешь проковырять там дырочку, чтобы было иереснее… — сказал Трикс. — Ай! Ты куда ковыряешь?
— Внутрь, милый. Мне приятнее глядеть на тебя!
— Ковыряй наружу! Нечего тебе на меня все время смотреть!
Радион Щавель возвел глаза к потолку. Пробормотал:
— Нет, надо признать, в чем-то выбор правильный. Они созданы друг для друга… Трикс!
Трикс всем своим видом выражал готовность слушать и повиноваться.
— Не подведи меня, ладно? — попросил Щавель. — Соберись. Сконцентрируйся. Делай все, хорошенько пумав. Отправишься завтра с рассветом, к вечеру будешь в Дилоне.
— Я не подведу вас, учитель! — пылко воскликнул Трикс.
Нет ничего приятнее в жаркий летний денек, чем сидеть под старым развесистым деревом, пить из глиняного кувшина холодный сидр и взирать на путников, которые тащатся в пыли по солнцепеку.
Особенно если день уже клонится к вечеру, а путник, ведущий под уздцы усталую серую лошадку, на которую были навьючены два тяжелых тюка, явно шел издалека — к примеру, из Арсонга или Босгарда.
— Устал малец-то, — сказал один из наблюдателей, дтойный всяческого уважения плотник. — Небось поучный торговца.
— Не похож, больно взгляд честный и простой, — воазил его товарищ, по причине отсутствия постоянной работы и денег питавший к торговцам неприязнь. — Плесни?
За разливанием сидра они не обратили внимания, как парнишка с лошадью свернул на ведущую вверх, по склу холма, дорогу. Вверх от реки шли кварталы домов погаче, жила здесь еще не знать, но уже и не мастеровой люд. Вместо двух-трех деревьев, которые по обычаю важивали у каждого дома, эти дома со стороны дороги имели палисадники, а за собой скрывали уютные зеленые сады. В меру богатства и тщеславия хозяев одни сады были засажены полезными во всех отношениях яблонями и сливами, другие — деревьями хоть и красивыми, но гоыми лишь на дрова.
Сверяясь с листком бумаги, на котором магистр Щель аккуратно вычертил маршрут, Трикс дошел до веого забора, покосившегося от старости и покрашенного давно облупившейся и посеревшей белой краской. Калиа была небрежно закрыта на щеколду, которую ничего не стоило открыть снаружи. Разросшиеся кусты и деревья почти полностью скрывали стоящий в глубине сада домик. Несмотря на явное запустение, стекла в окнах были целы, а вольно растущие на клумбах цветы явно не знакомы с ножницами воришек. И немудрено — по саду, хорошо зетный даже при дневном свете, порхал сторожевой огек. Когда Трикс отпер калитку и вошел, огонек устремия к нему. Трикс остановился.
Сторожевые огоньки — вещь не слишком редкая, дтупная и слабенькому магу, и состоятельному горожану. При некоторой ловкости и силе хороший вор способен и обмануть огонек, и прихлопнуть — некоторые предпитают рукавицы из кожи саламандры, а некоторые ведро с водой. Но от мальчишек, ворующих цветы в садах, или от мелких воришек, которые тянут все, что плохо лежит, огоньки защищают неплохо.
Огонек подлетел к Триксу. Он был размером с крупный апельсин, такой же оранжевый, только не твердый, а првечивающий, будто из горящего воздуха. При некоторой фантазии в кружащихся бликах пламени можно было уветь подобие лица.
— Я послан твоим хозяином, — сказал Трикс. — Вот знак его, вот перстень его, вот бумага с его подписью.
Огонек покрутился у протянутой руки Трикса. Болой палец мальчишка держал поднятым — это и был знак, на пальце болтался простенький серебряный перстень, а нарисованная магистром карта и содержала ту самую поись — пышную, витиеватую. Удовлетворенный осмотром, огонек коснулся бумаги — та вспыхнула и мгновенно раыпалась пеплом в руках Трикса. Огонек засветился ярче и унесся патрулировать сад. Некоторые маги поручали огонькам и иные функции, кроме охранных — показать дорогу, посветить в темноте. Но Щавель считал, что охраик, занимающийся другими делами, — это никудышный охранник.
Трикс завел в калитку лошадь, провел по посыпанной песком дорожке в конюшню. Вздохнул и стал разгружать тюки. Работа ученика мага — это, как мы уже говорили, на девяносто процентов переноска тяжестей, мытье и прая работа по хозяйству.
Только через час, когда солнце уже начало клониться к закату, усталая лошадь была почищена и накормлена, тюки разобраны и занесены в дом. Вылив из бочки у крыльца застоялую дождевую воду, Трикс натаскал свежей — в саду был свой колодец, восхитительная роскошь, — занес в дом дорожную куртку и строго велел нагрудному карману: «Не подглядывай!», после чего разделся и вымылся сам. Благаря Радиону его гардероб стал побогаче, так что он надел чистую рубашку и штаны, посмотрел на себя в маленькое зеркальце в передней и счел результаты сносными.
Нельзя сказать, что за неделю, прошедшую с тех пор, как он превратился в беглеца и изгоя, Трикс сильно вырос. Нельзя даже сказать, что он вырос не сильно. Но вот гла стали серьезнее, губы жестче. Это по-прежнему был мальчик, но уже не мальчик из дворца.
Входя в Дилон, Трикс был абсолютно уверен, что, дравшись до домика Щавеля, немедленно упадет в кровать и уснет. Ну, разве что поужинает захваченными с собой яблоками и хлебом, и все. Но вымывшись и переодевшись, он вдруг осознал, что силы вернулись и ему вовсе не хется спать. Хочется погулять, посмотреть на город. Он посмотрел на куртку, хранившую обиженное молчание, и со вздохом набросил ее на плечи. В кармане что-то зозилось.
— Присматривай тут! — строго велел Трикс сторевому огоньку, запирая за собой калитку. — Я скоро вернусь.
Огонек в наставлениях не нуждался, а возвращение или невозвращение Трикса было ему абсолютно безразлично. Но на вечереющей тихой улице, в старом разросшемся саду очень хотелось хоть с кем-то поговорить. А фею Аннет Трикс по возможности старался игнорировать.
Трикс вышел за ворота и осмотрелся.
Он уже понял, что эта окраинная улица на склоне хоа когда-то была застроена загородными домами, где жили либо наездами, утомившись от городской суеты, либо во время кратких визитов из других городов и сел. Потому и дома здесь были небольшие, большей частью сейчас нилые (только кое-где патрулировали сторожевые огони), и людей не наблюдалось. Сейчас улица уже вросла в город, стала просто окраинной улицей, но тут все равно было тихо.
Можно было пойти вниз, к реке, где на шумных набежных всю ночь фланировал народ, предлагали еду и выпивку мелкие торговцы, а фокусники и акробаты пались заработать на постой.
Можно было двинуться вверх по темной улице, где лишь на редких перекрестках горели фонари. В принципе таким образом Трикс поднимался к самым богатым кваалам города, возможно даже — к княжескому дворцу.
А можно, конечно, было и вернуться. И все-таки лечь спать. В доме Трикс нашел несколько вполне приличных свечных огарков и две книги: «Энциклопедия заблуждий начинающего мага» и «Хроники княжества Дилон».
Трикс подумал и наклонил голову.
— Аннет?
— Милый? — Фея мгновенно высунула личико из кармана. — Хочешь, чтобы я потанцевала? Луна еще не взошла…
Если она и сердилась на Трикса за то, что всю дорогу провела в его кармане, то ничуть этого не показывала.
— Я вот размышляю, куда пойти? На набережную? Вверх? Или в доме остаться?
— С тобой, Трикс, везде хорошо!
— Да мне бы совет…
Фея наморщила лобик и посмотрела вниз по улице.
