был искусно выгрирован сидящий на яйцах голубь со зловещими красни глазами-рубинами…
— Получилось? — с любопытством спросила Тиана. Трикс разжал руку и они стали внимательно изучать
перстень.
— Голубь какой-то нахохленный, — заметила Тиана. — И глаза вылуплены…
— Ну, он же на яйцах сидит, — попытался оправдаться Трикс.
— И чего?
— Греет. — Трикс пожал плечами. — Напрягая все силы.
— И грустный он какой-то… — неуверенно продолжа княгиня.
— Это самец, — сказал Трикс. — Его голубица улетела в гости к подруге. А его посадила на яйца. Он греет их и грустит…
— А почему у него красные глаза?
— Плохо спал ночью, — сообщил Трикс, подумав. — Думал о жизни, о голубице, о яйцах…
— Ты не издеваешься? — спросила Тиана.
— Я? — Трикс посмотрел на девочку такими честными и ясными глазами, что та смутилась своего вопроса. — Нет! Я таким его себе и представлял, голубя этого.
— Хорошо, — неуверенно сказала Тиана. — Сгодится, наверное… Тогда нам надо что-нибудь еще. Зловещее и страшное.
— Что-то такое, чем хотят убить Маркеля! — предлил Халанбери. — Кинжал!
— Яд! — заспорила Тиана.
— Удавка! — решила внести свою лепту Аннет. Трикс замахал руками:
— Да нет же! Ерунда! Чем кинжал, яд или удавка ви-таманта будут отличаться от обычного отравленного киала или обычной удавки, которые может носить с собой со-герцог? Нужно что-то особое, необычное!
— Мерзкое и отвратительное! — с восторгом добавил Халанбери.
— Чтобы Маркель сразу же решил порвать с витаман-тами все отношения, — добавила Тиана.
— И казнить Сатора Гриза, — кивнул Трикс.
— Пусть будет магическая кукла, как у дикарей, — преожила Аннет.
— Кукла? — не понял Трикс.
— Дикари, живущие на южных островах, делали куклу, потом втыкали в нее волосы человека, которому хотели принить зло. Ну и колдовали потом на куклу всякие гадости, а человеку, чьи волосы там были, становилось плохо.
— Если добыть чьи-то волосы, на них и без того можно поколдовать, — заметил Трикс. — «Пусть у владельца этих волос отсохнут пальцы на руках и ногах!», например. Зем куклу делать?
— Для наглядности. Дикари — волшебники слабенькие, у них воображение не очень. Кукла им как-то помогает сосредоточиться. Если у Сатора найдут куклу, изображаую короля…
— И ножницы, чтобы отрезать прядь волос! — преожила Тиана.
— Давайте попробуем, — решил Трикс. — Король-то, конечно, от волшебства защищен. Но все равно ему будет неприятно узнать, что на него колдуют.
Куклу после долгих споров решили делать фарфорую — все-таки она короля должна изображать. Вниз, в едальный зал, был послан Халанбери, который благопучно спер там чашку и тарелку (он уверял, что пустую, но почему-то при этом облизывался).
Потом Трикс понял, что совершенно не представляет себе, как выглядит Маркель. Разве что в профиль — но на талерах был изображен король в молодости, да еще и пркрашенный, как подобает в монетном деле. Поэтому прлось идти к дворцу, покупать раскрашенную гравюру с изображением короля — да еще и приплачивать мальчие-сплетнику, чтобы тот сообщил, в чем гравер польстил Маркелю. Оказалось, что по мелочам — слегка убавил пузо, слегка добавил роста и скрыл пробивающуюся лину под пышной шевелюрой.
Только к вечеру, после целого ряда попыток, Трикс сворил фарфоровую куклу, которая и впрямь очень напинала короля. На макушке у куклы были оставлены дочки, якобы чтобы воткнуть туда королевские волосы.
А вот одеть короля Трикс так и не смог — и со штанами, и с рубашкой, и с мантией получалась такая же ерунда, как при попытке сделать одежду для Тианы. Пришлось снова бегать по лавкам, покупать иголку, нитки и ножны, после чего Тиана с помощью Аннет выкроила из остаов сотворенного магией платья, оно же — «бархатный мешок для картошки», одежду для куклы-Маркеля.
— Я в детстве очень любила своих куколок одевать, — сообщила Тиана, ловко дошивая королю штанишки. — Всех девочек этому учат, чтобы развить художественный вкус и воображение… еще танцам, кулинарии… а мальчов чему учат?
— Мы в солдатики играем… играли, — поправился Трикс. — Чтобы учиться мастерству полководца. Танцам, конечно, тоже… Еще в карты играть.
— А в карты зачем?
— Чтобы достойно вести себя в высшем обществе. У тех, кто ниже тебя по происхождению, можно выиграть. Тем, кто выше, надо проигрывать — да еще так, чтобы это было незаметно. Ну а с равными можно играть просто так…
Тиана обрезала последнюю ниточку и натянула на клу Маркеля штаны. Потом набросила на плечи короля мантию. И даже сама залюбовалась результатом.
— Похож, — признал Трикс.
Некоторое время они молчали, глядя на стоящую на столе куклу. Маркель выглядел вполне так веселым — и очень зловещим. И чем веселее, тем зловещее.
— Сейчас я пойду в резиденцию Гриза, — сказал Трикс. — А вот как к королю проникнуть? Если у него завтра прием алхимиков, а потом суд…
— То проникнуть надо вместе с алхимиками, — кивна Тиана. — Об этом не переживай. Этим я займусь сама.
— Ты? — воскликнул Трикс.
— Ты? — поддержала его Аннет.
— Ага, она! — радостно сказал Халанбери. — А как ты хочешь это сделать?
— Выдам тайну княжества Дилон, — пожала плечами Тиана. — Секрет фейерверка «Трескучее облако». Его умт делать только наши алхимики.
— Ты думаешь, столичную гильдию это так заинтерует? — с сомнением спросил Трикс.
— Уверена. У нас в Дилоне в темницах сидят пять шпнов столичных алхимиков.
— Ты только не окажись сама в темнице гильдии, после того, как секрет им скажешь, — забеспокоился Трикс.
— Да как я его скажу? — удивилась Тиана. — Отка же мне знать, как алхимики делают это «Трескучее облако»?
— А… — растерялся Трикс.
— Я им пообещаю. Скажу, что я и мой друг — то есть ты, владеем каждый половиной рецепта этого фейерверка. И отдадим его столичной гильдии, если нас в нее примут… и возьмут в делегацию к Маркелю, в знак серьезности нерений.
— А когда они поймут, что ты их обманула? — ужаулся Трикс. — Алхимики — они же такие… житья потом от них не будет!
— Если мы Маркеля не убедим в своей правоте, — спойно ответила Тиана, — так нам житья и так не будет. А если убедим, то я в благодарность прикажу нашим аимикам поделиться рецептом. Вот и все.
— Ну… логично, — признал Трикс.
И грустно посмотрел в окно, за которым уже совсем стемнело…
В этот вечер в Столице пошел первый снег — неожанно ранний, легкий, тающий почти сразу, едва он лился на уличную грязь. Хозяйки, спешащие домой с рынков, ругали погоду и судачили, что виной всему — волшебники, которые своими безответственными закланиями испортили даже времена года. Дети, обрадавшиеся неожиданному развлечению, пытались лепить снежки, которые, впрочем, больше походили
