шутку.
Однако похожие 'блестки' были найдены на телах всех четырех задушенных женщин.
Я знала, что, помимо меня, к конверту прикасались Винго, Бетти и Вандер. К конверту могли прикасаться еще только трое – Таннер, Эмберги и Билл.
Перед моим мысленным взором всплыло лицо Билла. Память услужливо развернула передо мной все события понедельника, и мне стало не по себе. Во время совещания с Эмберги и Таннером Билл вел себя так холодно, так отстраненно. Он даже в глаза мне смотреть не мог – ни у Эмберги в кабинете, ни позже, у меня в конференц-зале.
Я живо вспомнила, как с колен Билла соскользнули дела четырех жертв маньяка и в беспорядке рассыпались на полу. Таннер тут же предложил помочь их собрать – совершенно естественно предложил, из простой учтивости. Но именно Билл собрал все бумаги, среди которых находились и незаполненные ярлыки. Затем они с Таннером разложили бумаги по папкам. Прихватить ярлык и сунуть его в карман – пара пустяков...
Потом Эмберги и Таннер ушли вместе, а Билл остался со мной. Мы еще поговорили в кабинете Маргарет – минут пятнадцать, не больше. Билл был такой нежный, убеждал меня, что пара бокалов и вечер наедине способны творить чудеса.
Билл ушел, а я осталась – то есть никто не видел, каким путем он выходил из здания и куда направился...
Я гнала эти мысли, эти образы, я не позволяла себе плохо думать о Билле. Какой кошмар! Неужели я потеряла контроль над собой? Билл на такое не способен. Во-первых, зачем? Невозможно представить, какую выгоду он бы извлек из подобного саботажа. Наоборот, путаница с ярлыками испортила бы ему все обвинение, с которым он должен был выступать в суде. Да что там испортила бы – путаница стала бы крахом всей карьеры Билла!
'Ты, – продолжал внутренний голос, – ищешь крайнего, потому что не хочешь признать простую вещь: ты, возможно, сама виновата!'
В моей практике еще не было более сложного дела, чем эти зверские убийства, и страх охватывал меня при мысли, что я не справляюсь. Вдруг я разучилась мыслить логически, просчитывать каждый шаг? Вдруг наделала непростительных ошибок?
– Мы выясним химический состав этого чертового мыла, – приговаривал Вандер.
Как дотошные покупатели, мы должны были найти коробку из-под мыльного порошка и прочитать, какие ингредиенты входят в его состав.
– Я поищу в женских туалетах, – вызвалась я.
– А я займусь мужскими.
Занятие оказалось не из приятных.
Без толку прочесав женские туалеты во всем здании, я сообразила обратиться к Винго – в его обязанности входило следить, чтобы в туалетах всегда было мыло. Винго направил меня в подсобку, находившуюся на первом этаже, недалеко от моего кабинета. Там-то, на верхней полке, сразу за кучей тряпок, я и обнаружила большую серую коробку с надписью 'Борное мыло'.
Значит, основной ингредиент – бура.
Я быстро справилась по химическому справочнику и выяснила, почему мыльный порошок сиял, как салют в День независимости. Бура входит в состав бора, кристаллического вещества, которое проводит электричество, подобно металлу при высоких температурах. Диапазон использования буры в промышленности достаточно широк – от изготовления керамики, некоторых видов стекла, стирального порошка и дезинфекторов до производства абразивов и ракетного топлива.
По иронии судьбы львиная доля буры добывается в Долине смерти.
Вечер пятницы наступил и прошел. Марино не позвонил.
В субботу, в семь утра, я уже была в морге и судорожно листала журнал учета.
Мне не требовались уверения – я не сомневалась, что в случае чего узнаю обо всем одна из первых. В журнале не было записей о поступлении новых трупов, но тишина казалась зловещей.
Я не могла отделаться от мысли, что где-то меня поджидает труп очередной жертвы маньяка, что кошмар не закончился. С замиранием сердца я ждала звонка Марино.
В половине восьмого из дома позвонил Вандер.
– Пока ничего? – спросил он.
– Как только – так сразу. Не волнуйся, я тебе сообщу.
– Я буду на телефоне.
Лазер стоял на каталке в Вандеровой лаборатории – в случае необходимости нужно было только перевезти его в рентгеновский кабинет. Я заняла первый стол для вскрытия – накануне вечером Винго натер его до зеркального блеска и оставил на каталках все необходимые хирургические инструменты и контейнеры для проб и вещественных доказательств. Пока ни стол, ни инструменты никому не понадобились.
У меня на субботу было два трупа – погибший от передозировки кокаина прибыл из Фредериксбурга, утопленник – из округа Джеймс-Сити.
Приближался полдень. Мы с Винго заканчивали вскрытие.
Винго со скрипом проехался кроссовками по влажному кафельному полу, прислонил швабру к стене и выдал:
– Провалиться мне на этом месте, если сегодня ночью добрая сотня полицейских не работала сверхурочно.
