Сначала работа была адова, сумасшедшая: бе-
тонный завод ставил рекорд. Мы потонули в бетоне,
машины сгрудились, шоферы сигналили, мы не успе-
вали ни вибрировать, ни заглаживать, сразу доверху
так и вырос весь водослив. А теперь вот сидим и мерз-
нем: на заводе сломалась бетономешалка, не осилив
рекорда.
Николай забрался в «курятник», девушки попри-
жимались тесно друг к дружке, смотрят на звезды и
поют. Песня грустная, протяжная, голоса переплетают-
ся — одни идут вверх, другие вниз…
Ой, да по синю морю
Корабель плывет.
Ой, да корабель плывет,
Аж волна ревет…
Тихо-тихо почему-то сегодня. Песня слышна, на-
верно, всей стройке. Жужжат прожекторы, вокруг них
вьются бабочки. Мне хочется тоже прижаться ко всем,
лечь, положить голову кому-нибудь на колени. Я за-
крываю глаза, и мне чудятся корабли. Волны шумят и
плещут о водослив, вскипают барашками. Свежо! Вет-
рено! Брызги! Море. Это наше море. Корабли идут, на
них алые паруса. У меня сердце выпрыгивает от радо-
сти. Радость беспричинная, просто так, оттого, что я
живу, оттого, что у меня здоровые, крепкие мускулы
и солнечные искры в крови, оттого, что это мое море, я
его делал!
Открываю глаза: вьются бабочки возле фонаря, де-
вушки сбились темной грудой, засунули руки в рукава,
пар идет изо ртов, и кто-то страшным шепотом рас-
сказывает :
125
СКАЗКА (
— Итак, народились у Байкала триста тридцать
шесть дочерей. Он был старый, злой, могучий. Дочки
слушались отца, боялись его, и все как одна приноси-
ли ему свои воды.
И была у него старшая дочка, красавица из краса-
виц — голубая Ангара. Была она гордая и смелая, са-
мая смелая девушка в мире.
Чайки сказали ей, что далеко на Севере есть пре-
красный богатырь Енисей, и передали ей от него при-
вет.
И с тех пор потеряла свой покой Ангара. По ночам
она мечтала о прекрасном Енисее, о далеком Севере,
и она возненавидела отца и его власть.
С чайками красавица Ангара посылала весточки
другу, а он кликал ее к себе.
Однажды старик Байкал поведал Ангаре свою во-
лю: быть ей замужем за Иркутом.
Иркут был самый богатый из богатырей, он при-
глянулся и полюбился старому Байкалу. А жил он да-
леко за горами, среди тайги и сопок, и вот он стал со-
бираться в путь за невестой. Ехал он медленно и тор-
жественно, ехал долго и в последний раз заночевал,
не доехав шестьдесят верст до Байкала.
Была темная и бурная ночь. Ангара металась в
темнице, плакала и звала на помощь Енисея. Но ни-
кто не слышал ее.
И билась грудью красавица Ангара о каменные
утесы, и разбила она грудь в кровь.
И силой своей любви она разрушила грозные скалы
и ринулась прочь от Байкала.
Богатырь Иркут сквозь сон услышал шум ее побе-
га, проснулся и кинулся наперерез. Он круто свернул
прочь от Байкала и стал ломать и крушить в спешке
126
горы. Он настиг прекрасную Ангару в том месте, где
теперь стоит город Иркутск. Но было уже поздно:
Ангара прорвалась на Север…
А старый Байкал вскочил, вздыбился на своем ло-
же, схватил в ярости огромную гору и швырнул вслед
непокорной дочери. Упала гора на подол бирюзовой
фаты девушки — там, где перед ней расступились
скалы.
И с тех пор триста тридцать пять покорных речек
впадают в Байкал, а непокорная Ангара одна выносит
все, что они приносят. Печальный Иркут лениво льет
в нее свою тоску. Гора лежит в Ангарских воротах, и
лодки иногда разбиваются о нее, когда подхватит их
течение. Люди называют ее страшным Шаманским
камнем…
Мне стало дрожко и душно. Я ушел тогда на сосед-
ний блок, прислонился спиной к холодной деревянной
балке, слушал издали новые песни, слушал, как поет
по-украински Москаленко — ведь она украинка, с
Днепростроя,— и любовался рассветом.
Небо разгоралось бесшумно, стремительно, сначала
холодное, серое, потом с розовыми стрелами — поло-
сками облаков, потом поднялся целый пожар. Мне бы-
ла видна изогнутая змеей, гладкая и цельная, как зер-
кало, Ангара, и она неслась, неслась на далекий и ди-
кий Север. Алые паруса… Алые паруса, где же это
было?
