ВО ИМЯ ЧЕГО МЫ НУЖНЫ?
Над самым ухом:
— Петушок пропел давно, дети, в школу собирай-
тесь! Ух, дождик, ух-ха!
127
Я чувствую, как на меня словно бросают горсти
песка. Продираю глаза, и прямо в лицо мне солнце и
дождь!
Я вскочил, ошалело схватился за балку, а вокруг
хлопали в ладоши, хохотали. Уже ясный, яркий и без-
облачный день. Тепло, солнце греет вовсю. Валя и Тоня
поливают из шланга водослив. Проклятая Валька-
озорница направила струю прямо на меня.
— Валька, перестань! Ва-а-а… убью!
Она валится со смеху. Ну, что ты поделаешь: весь
комбинезон как после дождя. Нашла забаву! Смешно!
— Уже скоро восемь часов, вставайте, лентяи!
Отработались. Скажу Вовке своему: мама твоя сегодня
сказки слушала. Де-евочки! А Вовка вчера меня спра-
шивает: «Мама! А скоро будет коммунизм?»
— Ну уж, неправда!
— Хоть побожусь! Он у меня уже во всем разби-
рается.
Девушки чистят лопаты, собираются. Даша забот-
ливо, основательно расстилает брезенты по мокрому
бетону водослива: будет жаркий день. Чтобы не рас-
трескался наш неокрепший бетон.
— Тоня,— говорю я,— полей мне из шланга.
Она наклоняет шланг, и я, закатав комбинезон до
пояса, обливаюсь холодной, бодрящей струей. Брызги,
дух занялся! Я обливаюсь, обливаюсь, и хочется еще.
Тоня терпеливо ждет, чуть улыбается.
— Хорошо?
— Ох, хорошо! Эх, девчата, не знаете вы этой пре-
лести: до пояса облиться — словно заново на свет на-
родиться, бр-р!.. Бедные вы!
— Будто уж?
— Тоня…
— Что?
— …Правда?
128
Она смотрит на меня своими задумчивыми синими
глазами; шланг дрожит и гудит в ее руках.
— Правда…
— Тоня, что же будет?
— Будущее.
— Слушай, Тонька, может, так надо? Может, мы
просто рабочий материал, издержки производства для
этого будущего?
— Не знаю… Не думаю, чтобы так…
— Тебе не жалко рук? Гляди, что с ними де-
лается.
— Жалко. А ты не смотри! Иди помоги Даше. Вон
она совсем запуталась.
Я иду, тяну брезенты, ползаю, разглаживаю углы.
Если бы ты знала, Тоня, как я сам запутался!..
МЫ СОБИРАЛИ ФИАЛКИ
Но деньги я не сохранил. Мой замечательный Лень-
ка не рассчитал тоже и… пришел просить у меня взай-
мы. Я честно отдал ему половину.
— Ну что ж, тогда пойдем ловить рыбу,— сказал
он.— Это уж завсегда: как на мели, пошел бычков тя-
гать.
И вот мы вышли утром, направившись далеко
вверх по Ангаре. С сопки мы увидели внизу, как на
карте, наш городок, и стройку, и шестерку портальных
кранов, из которых крайний был мой…
Мы шли все дальше и дальше. Лес становился гу-
ще, выше, исчезли, тропки, остались позади огороды,
и мы шли напрямик, продираясь сквозь сушняк, кото-
рый ломался под руками подобно макаронам, со звон-
ким треском и пылью, а паутина облепила лицо, воло-
сы, лезла в глаза — приходилось держать впереди ру-
ку, чтобы она цеплялась на рукав.
9 Продолжение легенды
129
Боже ты мой, сколько тут было цветов! Огромные,
как стаканы, крошечные, как бисер… Огненные жар-
ки, лиловый багульник; красные, синие, розовые, они
казались ненастоящими! Заросли папоротников этажа-
ми покрывали склоны, а среди камней качались хруп-
кие холодные и нежные тюльпаны. Пахло нагретой
травой, дышалось легко, сладостно, и хотелось
упасть в траву, в сетку солнечных пятен, закрыть гла-
за и лежать, слушать жужжание мух, шорохи пауч-
ков. Все вокруг было наполнено такой жизнью, такой
стройностью — мудрой, вековечной, дикой…
«Чью-ви-ить!» Тонкий, пронзительный свист раз-
дался совсем рядом. На стволе сосны, распластавшись
как белка, сидел крохотный полосатый зверек и любо-
пытно смотрел на нас блестящими бусинками.
— Ах ты, мой родной, ах ты, дурачок! — Ленька
