стремительно… Стучит в висках, кружится голова.
Я уже пьян.
— И что удивительно,— говорит Захар Захарыч,—
работа у нас сегодня без норм, без учета. Шоферяги —
ведь народ какой: не проставь ему ходку, он пальцем
о палец не ударит, машину с места не сдвинет! А тут
посмотри, что делается! Каждый норовит вперед, каж-
дый норовит скорее да больше. Никто ведь не узнает,
сколько он привез. Артелью работаем! А они лезут. Ты
не знаешь, почему? Ты не знаешь, почему ни один не
отказался работать сутки? Все, все как один! Что же
это такое? Ты понимаешь, скажи нам сейчас в воду
бросаться — ей-богу, найдутся такие, что бросятся, ма-
шинами своими загородят!
180
И я верю этому! Но не могу осмыслить — устал от
тряски. Выскакиваю на мосту.
— Ага-а! Вот где ты попался мне в руки! — Попа-
даю прямо в объятия Мише Ольхонскому. Он носится с
рулеткой.— Ты видишь, что творится? А? Ну что, Си-
бирь плоха? А хочешь, я тебя туда брошу?
На миг в его глазах сверкнули дикарские искорки,
что-то чингисханское, мне даже стало не по себе — но
только на миг. Миша уже кричал, радостно сверкая
глазами:
— Скорость течения увеличилась! Ты понимаешь,
беспомощный человек! Да ты ничего не понимаешь!
Он побежал, забыв обо мне. Я перегнулся через
край моста, заглянул в зеленую пучину. Искорки при-
181
зрачного света неслись в ней время от времени, про
жектор ощупывал толщу у воды, и она вдруг просвечи-
вала насквозь… Дна не было видно… Скоро полночь.
Пошатываясь, напрягая внимание, чтобы не угодить
под колеса, я выбрался с моста и сел на гравий откоса.
Тут в толпе переговаривались:
— Кубы пошли! Кубы!
ЕЩЕ БИТВА
Вот оно когда началось, самое главное! До сих пор
была разведка боем. Теперь загрохотали краны, двину-
лись колонной новые самосвалы. Первый бетонный куб
упал в воду с пушечным выстрелом. Высоко взлетали
фонтаны брызг, куб перевернуло, подбросило и понес-
ло, как спичечную коробку. На берегу глухо застона-
ли: бетон несет Ангара!
Кубы заплюхались один за другим. Уже все до
единого самосвала переключены на кубы. Большие,
малые, продолговатые — их везут и везут на мост, пу-
шечные выстрелы канонадой стоят над рекой. Ничего
не поймешь, что творится на середине. Обманчивая во-
да иногда, кажется, показывает лежащий где-то в глу-
бине куб, но всмотришься — это игра света, больше ни-
чего. Выстрелы, выстрелы, выстрелы… Далеко за пол-
ночь. На берегу чуть не весь поселок. Тут в толпе я
встречаю Октябрину, Валю Середу с Вовкой, Кубышки-
на с Галей, Тамарку — всех, кого только знаю. И все
возбуждены, и никто не уходит домой.
Раздают какие-то листовки, отпечатанные красной
краской. Тревожные слухи: лопнул один из тросов мо-
ста. Если мост сорвет, все пропало и вряд ли кто-нибудь
на мосту спасется…
Аквамариновая вода… Аквамариновая вода…
182
И вдруг крики, стон над толпой:
— Показался! Показался-а!
Очередной куб, рухнув в воду, не ушел вглубь, а чу-
дом лежит на поверхности, прямо посередине реки. На
чем он держится? Что за чудо?
Начинаю понимать, что баррикада кубов уже до-
стигла поверхности. Этот первый куб торчит из воды,
как сломанный зуб, а вокруг него буруны; кажется,
что он качается, сейчас исчезнет, как мираж. Нет, ле-
жит. Лежит!
Валят еще, валят… Теперь мост приподнялся; он
словно висит на покатом, круглом валу воды — и в
центре вала зуб, сломанный зуб! Ангара перекатывает-
ся через баррикаду, поднимается все выше, тросы скри-
пят. Перед мостом уже сплошной водопад.
— Второй показался! Показался-а!
— Слушайте, слушайте! Ангара пошла через стан-
цию!
ПРОДОЛЖЕНИЕ БИТВЫ
На нашем полигоне было очень тихо и спокойно.
Слабо светит фонарь, наскоро прицепленный Петькой к
