руках Царицы, и если Андоли… если…
Внезапно все встало на свои места, и картина происходящего обрела целостность. А отец — тоже хорош, неужели даже сейчас не мог толком ничего объяснить?
— Полагаю, они уже добрались до летунов, — глухо пробормотала Териклес, даже не глядя на Хофру.
«Добрались?!!»
И он, напрочь позабыв о придворном этикете, да и о всяких приличиях заодно, рванул вперед по коридору. Вперед и вверх, по нескончаемым лестницам, по закрученным спиралью коридорам. Только бы успеть!
Задыхаясь, захлебываясь собственным дыханием, Хофру выскочил на крышу — и сердце упало: две крылатых тени быстро таяли в ночи, унося ийлура и его убийцу.
— Стой! — гаркнул жрец.
Но, само собой, его никто не послушался.
И тогда Хофру сел прямо на крышу, не успевшую остыть после долгого знойного дня, обхватил руками голову. Ему было тяжело дышать, не хватало воздуха — он рванул ворот одеяния. Звезды насмешливо помигивали с недосягаемых высот — мол, что теперь-то будешь делать?
Жрец застонал сквозь зубы, представляя, что творится в душе маленькой Андоли. Единственное светлое пятно на сотканном из крови холсте — и то будет измарано, перепачкано грязью предательства… Все, чего касалась Териклес, мгновенно обретало багровый оттенок.
… А предательства ли? Скорее, жертвы. Великой жертвы, будь она неладна…
«Да и хватит ли у Андоли сил на такое?»
Он затряс головой. Нет, нет и еще раз нет!
Андоли никогда не стала бы предавать и убивать.
«Но смертные меняются. Откуда тебе знать, чем стала птица из царского сада?»
Глава 9. Храм Великого Дракона
Над головой, в глянцевой мозаике листвы, играло солнце. Было душно и жарко, южный лес исходил влагой, а потому дышалось тяжело, словно перед грозой.
Дар-Теен вздохнул поглубже, повернул голову и встретился взглядом с одним из двух крыланов. Ийлур посмотрел в другую сторону — у костра сидела Андоли и преспокойно попивала кипяток из маленькой кружки с отбитой ручкой.
Ийлур только сейчас разглядел, что на маленькой элеане была одежда, снятая с рослого воина серкт: полотняная и чересчур длинная туника, мешковатые штаны, в которые можно было завернуть еще парочку Андоли, и плотная куртка, у которой девушка подкатила рукава. На ногах совершенно неуместно блестели позолотой изящные сандалии, сплетенные из тонких ремешков.
Дар-Теен прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
Значит, сознание все-таки покинуло его в полете, и Андоли пришлось самой выбирать убежище, а затем стягивать со спины крылана безвольное и тяжеленное тело, укладывать под дерево, возиться с рукой…
Ийлур шевельнул раненой конечностью: она тут же отозвалась противной болью, но какой-то другой, тупой и ноющей, от которой во рту собиралась горечь — но хотя бы не темнело перед глазами.
«Ну, ничего», — ийлур осторожно повернулся набок, приподнимаясь на здоровой руке, — «переживем как-нибудь».
Андоли вскочила на ноги, торопливо долила в чашку воды из закопченного котелка.
— Хвала богам Эртинойса! Я уж беспокоиться начала, Дар-Теен. Руку тебе зашила, и бальзамом Эльды намазала, а ты в себя не приходишь и не приходишь… На вот, пей.
Она присела рядом на корточки и принялась умело поить Дар-Теена кислым отваром, не умолкая ни на минуту и убеждая ийлура в том, что питье это тоже целебное и приготовлено из свежайших побегов львиноголовки, которая, в свою очередь, издавна используется кэльчу для унятия жара и общей бодрости, и, кроме того…
— Стой, стой!
— Что? — элеана кокетливо захлопала длиннющими ресницами.
— Ох, ну нельзя же так, с ходу, выливать на меня ушат новых сведений!
Жажду отвар львиноголовки действительно утолил, да и сил вроде как прибавилось.
Дар-Теен уселся, вытер выступивший на лбу пот — Андоли молча наблюдала за ним, прижав к груди пустую кружку. Затем вкрадчиво поинтересовалась о здоровье.
— Бывало и похуже… — ийлур вдруг вспомнил, как однажды на него напала тварь с шипастыми крыльями, а потом едва не отравил лекарь-элеан. Он хотел было рассказать об этом Андоли, но передумал: девочка все-таки принадлежала к народу вечерних сумерек, и тот горе-целитель — тоже.
Он еще раз огляделся: лианы, шубы из плюща на стволах деревьев, задумчиво качающие головами крыланы. Духота и зной, влажные испарения, ползущие от теплой и жирной земли.
— Где это мы? В Диких землях?
Андоли только плечиками передернула.
— Ты упоминаешь такие названия, Дар-Теен, о которых я ни сном, ни духом…
— Неподалеку от храма Шейниры? Где-то рядом с озером-ямой?
— Я бы сказала, мы на пути к Кар-Холому. В двух часах лету от города серкт.
Она вернулась к костру, долила в чашку отвара и принесла ее ийлуру.
— Что ты теперь будешь делать, Дар-Теен?
Ийлур неопределенно пожал плечами. Его ждал храм Дракона, Стерегущего Время, ждали тайны Верховной жрицы — тайны, так и не раскрытые элеаном по имени Тарнэ, который неведомо как очутился в подземельях Дворца… Но стоило ли обо всем этом говорить Андоли? Нет, конечно же, Дар-Теен доверял этой несчастной бескрылой девчонке. Но к чему смущать ее ум пересказом всех подробностей, которыми обрастало несостоявшееся убийство Царицы?
— Когда я был во Дворце, — медленно сказал ийлур, — ко мне приходил один жрец. Он предложил мне странную сделку… Но было непохоже, чтобы лгал. Я узнал от него нечто такое, что может послужить и нам, Андоли…
Он не договорил. Элеана презрительно фыркнула.
— Зачем ты говоришь загадками? Разве ты мне не веришь? Я знаю,
— Поверил, — Дар-Теен кивнул, — этот… как ты его назвала — Хофру — уговаривал меня найти некий ключ, который серкт ищут чуть ли не от начала времен, но не для Царицы… Хофру сказал, что ключ мы можем использовать, чтобы вернуться в прошлое Эртинойса и изменить будущее.
Андоли недоверчиво усмехнулась.
— То есть Хофру убеждал тебя в том, что ты сможешь избавить эти земли от серкт? И, значит, мне бы не отрезали крылья?
— Я ему поверил, — чистосердечно признался ийлур, — теперь, когда ты помогла мне бежать, я волен сам воспользоваться ключом. Без Хофру, без Царицы серкт — и тогда… Кто знает? Вдруг что-нибудь изменится к лучшему?
В аметистовых глазах Андоли вспыхнули огоньки любопытства.
— Что ж… Возможно, он и не лгал. Хофру — как всегда — хотел тебя использовать, но мы смешали ему все карты, верно? И если самим найти ключ, то все исправится? Я буду с крыльями, и будет… — тут элеана запнулась на мгновение, прикусила губу, — будет жив Шеверт? И Топотун, и Миль?
— Я не знаю.
Дар-Теен залпом проглотил содержимое чашки и вернул ее, теплую, элеане. На миг их руки соприкоснулись — тонкие пальчики Андоли были холодны, как лед.
— Тогда, — она взволнованно стиснула кружку, — тогда нам нужно действовать. Ты знаешь, где
