Сказочник

— Ты не понял меня, элеан. Я вполне осознаю, что нахожусь здесь потому, что вы этого захотели. Думается мне, вы приняли некоторые меры, чтобы никто чужой не проник за эти стены… Так отчего же? Что за игру ведет храм Дракона?

Андоли молча подошла и стала рядом, ее тонкие пальчики все еще демонстративно покоились на рукояти метательного ножа.

— Мое почтение, прекрасная леди, — сладко улыбнулся Тарнэ, — я вижу, Дар-Теен, что ты вновь обрел верную спутницу? Да у тебя, я погляжу, талант. Тебя любят, Дар-Теен… Куда бы ты не попал.

Улыбка за улыбку.

— Не твое дело, Тарнэ. Ты бы ответил на мой вопрос, а? Я ведь могу уйти.

— Я бы сказал, что это будет неразумно, — аметистовые глаза элеана словно приклеились к Андоли, и это, как ни странно, было неприятно. Хотя — она была элеаной, и он, Дар-Теен, по-прежнему любил только одну ийлуру…

— Но ты прав, — Тарнэ вмиг посерьезнел, обозначились тонкие морщинки на лбу и в уголках капризного рта, — с тобой будет говорить Верховная жрица. Это великая честь, ийлур. Многие всю жизнь мечтают об этом, но так и умирают ни с чем.

Элеан повернулся и резким движением распахнул двери. Натужно заскрипели петли, в лицо дохнуло промозглым холодом склепа. За низким порогом начинался длинный и темный зал, в который свет проникал только через узкие бойницы.

— Идите за мной, — промолвил Тарнэ. И, как бы между прочим, обронил, — если тебе интересно, ийлур, вы сейчас пребываете во времени, которого не существует.

* * *

После ночи всегда наступает рассвет, а болезнь сменяется выздоровлением. Хмурые коридоры храма, дремлющие в сумеречном свете, привели в тайный сад, полный изумрудной зелени и цветущего жасмина. Этот аромат, плывущий в нагретом воздухе, вновь горько напомнил о той, последней ночи с Эристо-Вет, но сейчас Дар-Теен только отмахнулся от назойливых воспоминаний.

Он был небольшим, этот садик — каких-нибудь десяток шагов в диаметре, три старых липы и деревянная скамья с резной спинкой. Там, положив книгу на колени, сидела черноволосая ийлура, сидела совершенно неподвижно — так что Дар-Теену даже показалось, будто она не дышит. Он озадаченно взглянул на Тарнэ, но лицо элеана было непроницаемо, как маска.

— Иди… К ней, — пробормотал он, и тут же цапнул за локоть Андоли, — а ты останешься со мной, красавица.

Ийлур ухмыльнулся и похлопал по рукояти меча.

— Не много ли ты себе позволяешь, Тарнэ?

— Оставь, Дар-Теен, — устало сказал элеан, — ты пришел в наш Храм, и будешь играть по нашим правилам. Жрица ждет только тебя, а она… — он кивнул в сторону Андоли, — она и так все уже знает.

Глаза девушки округлились, она подалась всем телом к Дар-Теену.

— Да что ты… Что ты несешь? Дар-Теен, я… Честное слово!.. Я не понимаю, совсем не понимаю…

— Она не лжет, — Тарнэ покачал головой, отчего блеснула на солнце лазуритовая бусина, — она думает, что не знает. Но от этого ничего не меняется. Жрица будет говорить только с тобой, Дар-Теен.

Ийлур хмуро кивнул.

— Хорошо. Андоли, подожди меня. И если хоть волосок упадет с ее головы, Тарнэ…

— Не угрожай мне, воин, — медовым голосом пропел элеан, — тебе ли не знать, сколько раз мне приходилось умирать и вновь возвращаться?

Дар-Теен только передернул плечами и пошел вперед, к резной скамеечке. Женщина с книгой на коленях так и не шевельнулась, только невесть откуда взявшийся ветер растревожил смоляные пряди на ее плечах.

«Полно, да живая ли она?» — усомнился ийлур, — «а вдруг Тарнэ спятил?»

Но когда он остановился, вдыхая смесь ароматов жасмина и липового цвета, жрица Дракона медленно подняла глаза — огромные, необычного янтарного цвета — и указала на место рядом с собой.

— Я ждала тебя, ийлур.

— С каких пор? — буркнул Дар-Теен.

О, конечно же, следовало говорить учтиво, кланяясь через слово, но в ийлура словно дух Бездны вселился. Ему до смерти надоело быть разменной монетой, пешкой в чужих играх — будь то игра метхе Альбруса или даже самого Дракона. Внезапно захотелось, чтобы все оставили в покое, и чтобы никогда, никогда не было того, что уже случилось…

Красивое, словно изваянное из мрамора лицо Верховной жрицы даже не дрогнуло. Она попросту пропустила невольную грубость мимо ушей, она была выше жалких дрязг неразумных смертных.

— Я ждала тебя здесь, в этом времени, как раз с тех пор, как ты провалился в прокол флюктуации.

— Что?!!

— Садись, — жестко приказала ийлура и похлопала ладонью о гладкую поверхность скамьи.

Дар-Теену не оставалось ничего иного, как подчиниться. Он только взглянул осторожно туда, где стояли у распахнутых дверей Тарнэ и Андоли. Похоже, элеаны все-таки нашли общий язык, Тарнэ что-то излагал, а девушка внимательно слушала.

«Не забыть бы потом узнать, что он ей такого понарассказывал», — отметил про себя Дар-Теен.

И повернулся к жрице, готовясь терпеливо выслушать все, что бы та ни сказала.

— Итак, — жидкий янтарь в ее глазах всколыхнулся, — ты здесь, Дар-Теен, а это значит, что Эртинойс, возможно, получит еще один шанс остаться таким, каким был до пришествия народа серкт. То, что я сейчас делаю… Это запрещено. И цена будет высокой, но я готова ее платить. Я слишком любила старый Эртинойс, и наверное… слишком долго жила на свете, чтобы бояться расплаты.

Она умолкла, но, не отрываясь, глядела на Дар-Теена. Расплавленный янтарь обволакивал сознание, усыпляя бдительность и нашептывая — покорись, усни здесь навеки…

«Какую силу она призывает-то?» — ийлуру вдруг захотелось вздремнуть. Здесь и сейчас, немедленно, позабыв обо всем на свете — только бы спать, и спать…

Он завел руки за спину и незаметно ущипнул себя за предплечье. Злая, едкая боль обожгла сознание — и стало немного легче. Ийлура же, словно поняв состояние Дар-Теена, быстро опустила глаза, сцепила на коленях пальцы.

— Я не хочу причинять тебе вред, Дар-Теен. Но порой не могу контролировать данную мне силу.

Они помолчали, затем ийлур спросил:

— За что тебе придется платить, жрица Дракона?

— Я подложила тебе записку о ключе, я отправила Тарнэ на верную смерть, только для того, чтобы оставить тебе сообщение. Я даже перенесла нас с Тарнэ в несуществующее для Эртинойса время, только чтобы дождаться тебя и указать верный путь. Дракон не прощает вмешательств подобного рода, и я понесу наказание, но не в этом дело. То, что ты сюда пришел, многое меняет — и, возможно, в одном из времен я буду такой же… обычной, живой Верховной жрицей. И, право же, мне очень хочется поверить в это. А теперь слушай меня внимательно, Дар-Теен…

Он непонимающе мотнул головой.

— При всем почтении, жрица Дракона, я так и не понял — если ты обладаешь таким могуществом, почему ты сама все не исправила? Ведь вся моя сила не более, чем сила мошки перед твоей властью. Так почему?..

— Ты не понимаешь, — впервые слабая улыбка тронула ее губы, — исправить историю может лишь тот, кто ее творит. Да, я вмешалась, направляя тебя, и заплачу за это собственной жизнью… Собственной жизнью в этом времени.

— Так, значит, я творил эту историю? — картинно изумился ийлур, — прости, уважаемая жрица, но меня даже не было там!

— Ты должен был остаться там и погибнуть, — она вздохнула и захлопнула книгу, что лежала на коленях, — если бы ты погиб от покрывала Шейниры Альбруса, то все пошло бы не так, как пошло.