— А почему ты думаешь, что она согласится?
— Согласится, — холодно ответил жрец, — я в этом уверен.
Кэльчу вздрогнул, когда руки врага коснулись его лодыжки.
«А что, задушить его сейчас цепью — и ходу, в Лабиринт!» — мелькнула хорошая, здравая мысль.
И Шеверта скрутило чудовищной, дикой судорогой — из глаз брызнули слезы.
— Я же предупреждал, — заметил серкт, — будешь себя хорошо вести, отпущу на все четыре стороны. Но сейчас нужно остановить Андоли. Она, бедняга, действует по наущению Царицы, а это может дурно закончиться…
— Для кого? — прохрипел Шеверт, медленно приходя в себя.
— Для всех. И для тебя в том числе, — осклабился жрец.
Шеверт едва поспевал за размашисто шагающим жрецом, которого звали Хофру. Интересное такое имечко, непривычное для слуха кэльчу. В имени этом звучала опасность — туманна и неясная, словно болотень, притаившийся под зеленой ряской. Ищешь его в одном месте, а он выскочит именно там, где его не ждали…
«Странно все это», — думал Шеверт, рыся по темным и пустым коридорам чужого храма и стараясь не отставать от жреца. Дело было даже не в тех двадцати шагах, отмеривших для Шеверта круг жизни, кэльчу спиной чувствовал, как нечто грозно и неумолимо таращится ему меж лопаток. Но стоило обернуться — и вновь только темно-серые, цвета графита, камни, пустые коридоры, арки, сложенные из больших кусков яшмы цвета свернувшейся крови.
«Это потому, что я в храме чужих богов», — наконец решил Шеверт, — «я сам чужой для них, и потому им не очень-то нравится мое присутствие…»
Хофру остановился так внезапно, что погруженный в размышления Шеверт едва не врезался ему в спину. Жрец стоял перед низенькой и потертой дверью, на которой из-за сырости кое-где зеленели пятна плесени. До кэльчу донеслось тихое бормотание жреца, на языке серкт, затем Хофру принялся перебирать связку ключей, подбирая нужный.
— Что мы здесь делаем? — несмело поинтересовался Шеверт.
Хофру насмешливо глянул на него, провернул ключ в замочной скважине, и только затем сподобился ответить.
— Мы же собираемся искать твоего приятеля? Как по-твоему я должен угадать, куда они подались с элеаной?
Дверь отворилась с душераздирающим скрипом — впрочем, как и полагалось отворяться низкой и заплесневелой двери. Внутри был кромешный мрак, но Хофру и тут не растерялся: нырнул в карман и выудил…
— Это же мое! — возмутился кэльчу.
— Оно было твоим ровно до тех пор, пока ты не попался, — хмыкнул жрец, вертя в пальцах светящийся череп скалозуба, — должен заметить, удобная штука.
— Верни хотя бы книгу, — попросил Шеверт.
— Зачем она тебе?
Хофру был уже в комнате, которая оказалась чем-то вроде кладовой: грубые, неструганные полки до самого потолка. Большей частью они пустовали, лишь кое-где светлели новенькие деревянные ящики.
— Мне… — Шеверт поймал себя на том, что едва не сморозил глупость, признавшись в том, как ему становится хорошо рядом с найденной книгой легенд.
— Ну, смелее же, — Хофру уверенно двинулся вглубь, — если ты скажешь, зачем тебе книга, то, быть может, я ее верну. Разумеется, в обмен на сведения, где карлики вроде тебя хранят свои книги.
— Она мне очень дорога, — сконфуженно пробубнил Шеверт, не зная, что бы еще придумать.
Жрец тут же съязвил:
— Подарок возлюбленной?
— Да, подарок…
Хофру ничего не ответил. Он положил череп скалозуба на пустующую полку, снял с другой аккуратный ящичек длиной в локоть и такой же ширины. Молча поднял крышку, отложил в сторону — и тут же буркнул что-то на языке серкт. Тон не оставлял сомнения в том, что Хофру от души выругался.
Шеверт осторожно заглянул в ящик: там, в соломе, лежал хрустальный шар размером с голову младенца. Обычный, на первый взгляд, шар — но при этом Хофру вел себя так, словно что-то было неправильным.
— Кто-то взял второй искатель, — наконец изволил пояснить жрец, — мне интересно, кому он мог понадобиться именно сейчас. Неужели?.. — и умолк, задумчиво гладя чистую поверхность шара.
Затем, не переставая хмуриться, жрец все-таки достал «искатель» и принялся заматывать его в чистую тряпку.
— Все, уходим отсюда, — глухо сказал он, направляясь к выходу, — у нас слишком мало времени.
— Угу, — покорно кивнул Шеверт и поплелся вслед за жрецом.
…Через некоторое время они оказались в личных покоях Хофру.
Шеверту было предложено посидеть на стуле и не мешать, «пока не будет проведен ритуал инициации искателя». Кэльчу сел и принялся глазеть по сторонам, время от времени косясь на жреца. Хофру расстелил на полу циновку, положил шар, и сам уселся рядом на согнутые ноги, смешно вытянув руки вперед.
— Не мешай, — повторил он сквозь зубы и прикрыл глаза.
Шеверту стало совсем тоскливо. Казалось бы, что плохого в том, что ты спокойно сидишь на стуле? Никто тебя не пытает, никто не кормит отравой. Но отчего-то сердце Шеверта неспокойно трепетало в груди, и там же, под ребрами, ледяным шариком перекатывалось дурное предчувствие.
Кэльчу вздохнул еще раз и попытался отвлечь себя, исследуя келью жреца.
Конечно, высокую и просторную комнату можно было назвать «кельей» с большой натяжкой. К тому же, невзирая на простоту обстановки — кровать, стол, стул и шкаф, набитый книгами — здесь витал неуловимый дух роскоши. Может быть, все дело в том, что канделябр с оплывшими свечами загадочно блестел старым золотом, спинка стула поражала воображение искусной резьбой, а покрывало, которым была застелена кровать, пестрело шелковой вышивкой?
Шеверт вытянул шею, чтобы, не вставая со стула, разглядеть содержимое письменного стола. Разумеется, первое, что бросилось в глаза, и была его книга. Нет, даже не так — милая, дорогая книжечка… Кэльчу опасливо покосился на Хофру: тот застыл в одной позе и, кажется, даже дышать перестал.
«Но если я возьму книгу сейчас, он может обозлиться и вовсе отобрать ее», — мудро заключил Шеверт и заставил себя смотреть в окно, которое выходило во внутренний двор храма.
«И что это за существа такие, эти серкт?» — уныло думал Шеверт, — «зачем они пришли в Эртинойс? Неужели прочих земель им было мало?»
— Вот и все, — прошелестел голос Хофру.
Он ловко поднялся с колен, внезапно пошатнулся, но успел опереться о стол.
— Иди, забери свою книгу. Но я возвращаю ее тебе в обмен на откровенность.
Шеверта не нужно было просить дважды: он метнулся к столу, схватил свое сокровище и прижал к груди. По пальцам, сквозь одежду потекло приятное тепло — «Покровители! Да что же такого в ней, простой книге-то?!!»
— Расскажи мне об этом ийлуре, — приказал Хофру, — я хочу знать, не было ли в нем чего странного, не отличался ли он от прочих ийлуров… И вообще, ты не считаешь, что странно видеть его живым и невредимым сейчас, когда башня Могущества вобрала в себя жизни всех ийлуров этих земель?
Жрец подхватил хрустальный шар,
— Не слышу твоих ответов, карлик.
— Меня зовут Шеверт, — поправил кэльчу. Вот ведь странно! За возвращение книги легенд он даже был готов простить Хофру то, что он был серкт, то есть врагом.
— Мне все равно, как тебя зовут.
