монастыр?, а потомъ „юродствуетъ' въ город?, святый Іоаннъ Устюжскій б?гаетъ по улицамъ полуобнаженный, святый Михаилъ Клопскій пренебрегаетъ своимъ княжескимъ достоинствомъ, святые Николай и ?еодоръ Новгородскіе пребывали вн? отеческаго дома и постоянно ходили по Новгороду, святый Максимъ Московскій, оставивъ свое жилище, родныхъ и близкихъ сердцу, б?галъ по улицамъ Москвы, святый Василій блаженный, оставивъ родъ свой и домъ отеческій ходилъ по улицамъ Москвы, святый Исидоръ Ростовскій, „утаився вс?хъ, изыде изъ дому своего' и, поселившись въ Ростов?, проводилъ дни на городскихъ торжищахъ, святый Прокопій Вятскій, оставивъ родителей своихъ, „хождаше по всякъ день отъ церкви къ церкви, по торгу и по улицамъ', святый Андрей Тотемскій тоже постоянно странствовалъ, святый Симонъ Юрьевецкій, тайно удалившись отъ родныхъ и знакомыхъ, скитался по полямъ и въ безлюдныхъ м?стахъ, святый Серапіонъ Синдонитъ тоже не им?лъ опред?леннаго пристанища и всегда странствовалъ, святый Виссаріонъ путешествовалъ по монастырямъ [CCLII].
Ч?мъ объяснить такой образъ жизни святыхъ юродивыхъ? конечно т?мъ, что сердце ихъ невольно порывалось къ небу. Мысль о в?чности, гд? конецъ вс?мъ превратностямъ, гд? нич?мъ не ст?сняемая жизнь разольется широкою, величественною р?кою, не встр?чая никакихъ преградъ въ своемъ теченіи, внушала имъ, гд? источникъ надежды и упованія: онъ не на земл?, но въ пред?лахъ выше земныхъ. Они, конечно, обращая взоры на себя, на свою плоть и пригвожденіе ея къ земл?, потомъ, возводя ихъ гор?, и вспоминая, что небо предназначено въ жилище имъ, что в?чная слава прежде сложенія міра уготована въ ихъ насл?діе [CCLIII], всегда вздыхали о лишеніи земныхъ благъ и сокрушали духъ свой и т?ло, – только бы обр?сти Господа. Святый юродивый Серапіонъ часто сид?лъ вн? селенія и горько плакалъ. На вопросъ проходящихъ – о чемъ онъ плачетъ? онъ отв?чалъ: „господинъ мн? поручилъ свое богатство, а я его растратилъ, и онъ хочетъ мучить меня' [CCLIV]. Святый юродивый Виссаріонъ, когда приходилъ въ какой-либо монастырь, то садился у воротъ его и горько плакалъ. На вопросъ братіи: „что ты плачешь? если нуждаешься въ необходимомъ, то дадимъ теб? сколько можемъ, только войди къ намъ', онъ отв?чалъ: „не могу оставаться подъ кровлею, пока не найду имущества своего. Я различнымъ образомъ лишился великаго имущества: я и попался морскимъ разбойникамъ, и потерп?лъ кораблекрушеніе, и лишился славы своего рода, изъ знатныхъ сд?лался незнатнымъ'. Когда же ему приносили хл?ба и говорили: „прими это, отецъ, а прочее возвратитъ теб? Богъ, по словамъ твоимъ, – отечество, славу рода и богатство', то святый Виссаріонъ еще бол?е плакалъ и громко рыдалъ, приговаривая: не ум?ю сказать, могу ли я найти, что потерявъ ищу' [CCLV]. Мысль этихъ р?чей та, что вс? силы и способности своей души на земл? челов?къ долженъ развивать, образовывать и направлять сообразно съ будущей жизнью, чтобы тамъ, въ небесномъ отечеств?, не подвергнуться отъ Господа наказанію. Значитъ, святые юродивые, смотря на себя, какъ на странниковъ и пришельцевъ на земл?, обращали взоръ туда, откуда святыя точки озаряютъ положеніе челов?ка въ мір?, постоянно стремились къ почести высшаго званія Божія [CCLVI] и въ своей земной жизни шествовали къ гор? неосязаемой, къ царствію Божію. Богъ одарилъ челов?ка, какъ говорили святые Серапіонъ и Виссаріонъ, изв?стными силами и способностями, вложилъ въ его природу изв?стныя потребности и стремленія, чтобы они служили для него и постояннымъ побужденіемъ къ д?ятельности и постояннымъ указаніемъ того, что онъ долженъ д?лать и какъ поступать, – а способности, чтобы служили для него средствами къ удовлетворенію его истинныхъ стремленій и сд?лалъ это, конечно, для того, чтобы челов?къ и былъ такимъ, какимъ онъ созданъ быть, чтобы, выполняя законы своего бытія, онъ былъ именно т?мъ, ч?мъ онъ долженъ быть, согласно съ волею Божіею, которую Богъ им?лъ при его созданіи.
Стремиться къ достиженію этой ц?ли, т. е. быть такимъ, какимъ Богъ создалъ челов?ка, стремиться въ теченіи всей жизни къ этому идеалу, есть не только священный и непрем?нный долгъ челов?ка, налагаемый на него высочайшею волею Творца, но и источникъ всего счастія и блаженства челов?ка. Чтобы выяснить посл?днюю мысль, употребимъ сравненіе. Какъ въ машин? все идетъ въ порядк? и какъ должно только до т?хъ поръ, пока она д?йствуетъ именно такъ, какъ она устроена механикомъ, – а въ противномъ случа?, когда она, всл?дствіе какихъ бы то ни было причинъ, начинаетъ д?йствовать неправильно, не такъ, какъ сл?дуетъ, и какъ она устроена, она не только производитъ безпорядокъ и вредъ во всемъ, что къ ней соприкасается, но и сама себя разстраиваетъ и повреждаетъ, – такъ точно бываетъ и въ челов?к?. Д?лая не то, что должно д?лать ему по повел?нію Божію, поступая не такъ, какъ того требуетъ то духовное богатство, которое дано ему Богомъ – истинныя свойства и потребности, – нарушая т. е. т? законы своего бытія, по которымъ онъ долженъ д?йствовать въ жизни и съ которыми долженъ согласовать вс? свои поступки, челов?къ, неизб?жно, не только нарушаетъ должныя отношенія къ своему я, но производитъ разстройство въ самомъ себ?, причиняетъ вредъ своей природ? и, такимъ образомъ, самъ для себя д?лается источникомъ несчастій и страданій.
Прекрасно сознавая свое предназначеніе къ в?чному существованію, святые юродивые и взирали на себя, какъ на странниковъ и пришельцевъ на земл? и на міръ этотъ, какъ на страну пришельствія. Такой взглядъ былъ обыкновеннымъ и у ветхозав?тныхъ праведниковъ. Такъ, святые патріархи и праотцы и т?ломъ не им?ли постояннаго жилища и духомъ стремились къ т?мъ будущимъ благамъ, которыя над?ялись им?ть въ об?тованномъ Искупител?. Святый пророкъ Давидъ хотя былъ и царь, но и на престол? царскомъ взывалъ ко Господу: „ибо странник я у Тебя [и] пришлец, как и все отцы мои' [CCLVII]. Такъ и вс? святые испов?дывали съ апостоломъ, а святые юродивые и самымъ д?ломъ показывали, что они не им?ютъ зд?сь пребывающаго града, но грядущаго взыскуютъ [CCLVIII]. Осуществляя въ своей бродячей жизни эти слова святаго апостола Павла, святые юродивые, конечно, сознавали, – а иначе они бы и не вели такой образъ жизни, – что мысль о себ?, какъ о странник? въ мір?, презирающемъ все земное, особеннымъ образомъ способствуетъ удерживаться на пути доброд?ланія, какъ учитъ объ этомъ и святой апостолъ Петръ: „возлюбленіи, ув?щеваетъ онъ современныхъ ему христіанъ къ чистой и духовной жизни, молю васъ, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу' [CCLIX]. Такимъ образомъ, мысль, что вс? живущіе на земл? странники и пришельцы, скор?е всего даетъ понять – сколь враждебны и непріязненны для христіанина „плотскія похоти' и какъ сильно он? воюютъ на душу. Эта мысль, срывая, такъ сказать, благовидную личину съ похотей, воюющихъ на душу, въ тоже время даетъ христіанину силу бороться съ ними. Сила эта заключается въ одной благодати Божіей, но такъ какъ и благодать не д?йствуетъ тамъ, гд? н?тъ собственныхъ со стороны челов?ка усилій идти къ добру и изб?гать зла, то въ собственныхъ усиліяхъ христіанина къ преодол?нію чувственности, что можетъ быть лучше, какъ не постоянная мысль въ душ? христіанина о томъ, что міръ – страна для него чуждая, что истинное отечество его на неб?, что онъ пользуется зд?сь временнымъ пріютомъ.
Одно то размышленіе, что переселившіеся туда святые жили, д?йствовали и мыслили такъ, одна эта мысль, возникающая у святыхъ юродивыхъ, набрасывала самое мрачное покрывало на вс? земныя прелести и незам?тно развивала въ ихъ вкусъ къ в?чнымъ благамъ, такъ что вс? они, „оставивъ богатство, славу временную и пищу мимотекущую и мірское достояніе', устремлялись къ небесному отечеству [CCLX]. Вотъ въ какихъ выраженіяхъ святая церковь опред?ляетъ стремленія святыхъ юродивыхъ къ в?чности: „вышнія красоты желая, нижнія сласти т?лесныя тощно оставилъ еси, нестяжаніемъ суетнаго міра, ангельское житіе проходя, скончався', поется въ общемъ кондак? святымъ юродивымъ. Эта мысль рельефн?е высказывается въ икос?: „радуйся, прем?нивый тл?нная и настоящая, надеждою будущихъ благъ' [CCLXI] и въ св?тильн?: святые юродивые „удалились б?гая мірскаго сожительства, и Христу сущему надъ вс?ми Богу непорочнымъ житіемъ старались благоугодить [CCLXII]. Стремленіе къ в?чности побудило святаго Исидора отвергнуть отеческіе нравы и удалиться „нечестивыхъ сожительства' [CCLXIII], и вс?хъ юродивыхъ им?ть „веліе нестяжаніе' [CCLXIV], чтобы безпрепятственно. „живя съ дольними и ходяй плотію, ступать духомъ и стремиться къ горнему' [CCLXV] .
Удаленная отъ мірскихъ треволненій жизнь всегда уже сопровождается скудостію и нищетою. Эта связь двухъ указанныхъ явленій им?ла м?сто еще въ языческомъ мір?. Классъ кающихся индійцевъ былъ въ одно и тоже время и уединенно живущимъ и нищенствующимъ. Въ эллинскомъ язычеств? встр?чалось тоже самое. Посл?дователи Пи?агора, Сократа и Платона въ ихъ философскихъ
