свою преувеличенную ц?ну; силы ихъ посл? молитвенныхъ подвиговъ возобновлялись, и св. юродивые всегда были готовы къ новой духовной д?ятельности съ полною в?рою въ то, что ихъ подкр?питъ такая помощь, которая выше всякой земной. Увлекаемые силою воли къ вн?шнимъ и внутреннимъ подвигамъ, св. юродивые старались достигнуть такого состоянія, чтобы ни во внутренней, ни во вн?шней природ? своей ничего не слышать, никакихъ не ощущать движеній, кром? одной мысли, которая бы, какъ струя св?та, была неподвижно устремлена къ Богу, т. е. состоянія безстрастія. Вся ихъ жизнь и была временемъ пріученія себя къ безстрастію. Мысль о Бог? была насущною потребностію св. юродивыхъ, которые представляли себя постоянно въ присутствіи Божіемъ, или въ памятованіи о Бог?. Но это составляетъ только одну сторону созерцанія св. юродивыхъ. Другую же высшую сторону созерцанія ихъ составляло постоянное ихъ размышленіе о безконечномъ величіи Божіемъ, требующее для себя всего челов?ка. Такое-то созерцаніе и вело св. юродивыхъ къ безстрастію. При такомъ созерцаніи по ученію св. отцевъ „прежде всего должно вс?ми м?рами удерживать помыслъ, установивъ надъ нимъ трезвенный надзоръ ума, чтобы не дозволять душ? предаваться не обузданнымъ стремленіямъ по влеченіямъ т?ла, ибо когда душа, приводя въ движеніе свою мысленную силу, какая естественно вложена въ нее сотворившею ее св. Троицею, желаетъ должнаго и надлежащаго, тогда изб?гаетъ она нападеній т?ла, предусматривая и обуздывая безпорядочныя его движенія, блюдетъ въ себ? приличную ей тишину, и среди безмолвнаго досуга занимается свойственными ей созерцаніями; и сіе д?лаетъ, по возможности, возводя внимательный взоръ къ достопоклоняемой Троиц?, и умозаключая о неприступности Божіей славы по преизбытку ея сіянія о св?тлости блаженства, о безпред?льной премудрости, о постоянств? и неволненности безмятежія, объ естеств? безстрастномъ и неподвижномъ. Посему душа, соблюдающая мысленную свою силу въ трезв?ніи и приличныхъ д?йствіяхъ, утвердится въ описанныхъ выше созерцаніяхъ и будетъ упражнять свою нравственность въ томъ, что правильно, справедливо, благопристойно, мирно. А какъ скоро прекратитъ размышленіе и перестанетъ углубляться въ надлежащія созерцанія, возставшія т?лесныя страсти, какъ безчинные и наглые псы, надъ которыми н?тъ надсмотрщика, начинаютъ сильно лаять на душу, и каждая страсть усиливается всячески истерзать ее, отд?ляя себ? часть ея жизненной силы” [DCLXXII]. Очевидно такъ широко понимаемое созерцаніе должно было составлять постоянное занятіе всей жизни св. юродивыхъ. Св. Григорій Богословъ, на себ? испытавшій благотворныя сл?дствія созерцанія, такъ восторженно говоритъ о немъ: „с?дая моя голова и согбенные члены склонились уже къ вечеру бол?зненной жизни. Много скорбей встр?чало мое сердце, и между ними много и кратковременныхъ наслажденій, но я не видалъ еще славы, которая была бы выше и прочн?е славы – приближаться къ Божеству пренебеснаго Бога' [DCLXXIII]. Путь къ этой слав? созерцаніе, или, какъ выражается Григорій Богословъ, „мысленное переселеніе къ Богу' [DCLXXIV], только при такомъ состояніи духа и возможна безстрастность какъ къ своему внутреннему я, такъ въ отношеніи другъ къ другу. Св. Василій Великій такъ развиваетъ эту мысль: „челов?къ сотворенъ по образу Божію, а гр?хъ, увлекая душу въ страстныя пожеланія, изм?нилъ красоту образа. Итакъ, необходимо возвратиться къ первоначальной благодати, которой люди стали чуждыми чрезъ гр?хъ, чтобы снова украсить себя по образу Божію, безстрастіемъ уподобившись Творцу, необходимо направить попеченіе на то, чтобы душа никогда не была обладаема никакою страстью, а напротивъ того, чтобы мысль при нападеніи искушеній, оставалась непоколебимою, и чтобы чрезъ то сд?лались мы причастниками Божія блаженства' [DCLXXV]. Эти слова ставятъ насъ на ту точку зр?нія, на которой стоялъ св. Василій Великій, строя идеалъ подвижника. Подвижникъ долженъ достигнуть такого самообладанія, чтобы быть выше вс?хъ и внутреннихъ и вн?шнихъ случайностей въ своей жизни и строго заправлять вс?мъ ея ходомъ, не допуская ни мал?йшихъ уклоненій. Самая любовь, которая должна быть душою всей его д?ятельности [DCLXXVI], должна быть вполн? сознательною и находиться подъ неуклоннымъ наблюденіемъ разума [DCLXXVII]. Вообще, какъ можно больше разумно-духовнаго, и какъ можно меньше безсознательнаго, случайнаго – плотскаго – вотъ задача внутренней жизни и вн?шней д?ятельности подвижника, надъ которою онъ долженъ трудиться ц?лую жизнь, чтобы достигнуть безстрастія. Ч?мъ ближе подходитъ подвижникъ къ безстрастности, т?мъ больше онъ является аскетомъ [DCLXXVIII]. Такимъ образомъ, безстрастіе есть стремленіе къ богоподобію, при которомъ вс? страсти утихаютъ. Какъ т?ло челов?ка находитъ удовлетвореніе потребностямъ своимъ въ жизненныхъ началахъ, изъ которыхъ оно составлено, въ' воздух?, вод? и въ сродныхъ ему питательныхъ веществахъ, а разобщенное съ ними умираетъ, такъ и богоподобный духъ его только тогда можетъ найти полное удовлетвореніе своимъ потребностямъ и жить истинно свойственною ему жизнію, когда будетъ въ непрерывномъ союз? съ Богомъ, Котораго онъ есть дыханіе и образъ. Орелъ, над?ленный способностью къ высшему полету не довольствуется пареніемъ около земли, или въ низшихъ слояхъ воздуха, а любитъ устремляться въ воздушныя высоты, парить выше и выше, чтобы ближе наслаждаться вид?ніемъ солнца, такъ и богоподобный челов?ческій духъ, созданный съ преимущественнымъ стремленіемъ парить умомъ своимъ въ небо и В?чность, къ Самому Солнцу міра духовнаго, не можетъ удовлетвориться познаніемъ не только земныхъ вещей, но и всего сотвореннаго. Богоподобный челов?ческій духъ, созданный съ безграничнымъ стремленіемъ, естественно стремится къ своему безпред?льному Началу и Первообразу, и въ Немъ только находитъ полное удовлетвореніе вс?мъ своимъ духовнымъ потребностямъ и стремленіямъ, а все вещественное, временное и конечное, какъ несродное ему и несоотв?тствующее безграничнымъ его стремленіямъ, не можетъ потому его удовлетворить. Вотъ причина того, почему св. юродивые вс? силы своего ума устремляли къ Богу. Посвящая почти все время благогов?йнымъ размышленіямъ о Бог?, созерцая отраженіе Его совершенствъ въ видимомъ мір? и въ собственномъ дух?, разсматривая пути промысла Божія въ мір? и въ особенности стараясь, при св?т? сверхъестественнаго откровенія Божія, уразум?вать чрезвычайное проявленіе благости, правды и премудрости Божіей въ д?лахъ людей, при пособіи указанныхъ средствъ богопознанія и при непосредственномъ озареніи отъ Отца св?товъ, со дня на день ясн?е познавали Бога, побуждаясь безпред?льностію и непостижимостію существа и совершенства Его къ новымъ и новымъ размышленіямъ о Немъ. Въ непрерывно-приращающемся в?д?ніи о Бог? св. юродивые для своего ума находили наибол?е сродную, самую питательную и никогда неоскуд?вающую пищу и высокое наслажденіе. Подобно тому, какъ д?ти естественно влекутся къ своимъ родителямъ по единству природы ихъ съ природою родителей, такъ и духъ св. юродивыхъ естественно вс?ми силами и вс?мъ своимъ существомъ неудержимо стремился къ соединенію съ своимъ Первообразомъ. Стремясь познать Бога, уподобиться Ему въ нравственномъ совершенств?, св. юродивые при св?т? этого познанія и при озареніи свыше ясн?е познавали и самихъ себя. Преусп?вая, при помощи благодати Божіей, бол?е и бол?е въ любви къ Богу и для стяжанія этой любви подавляя въ себ? самолюбіе, охраняя сердце свое отъ любви къ міру и силою самой любви къ Богу покоряя и истребляя вс? страсти, св. юродивые нравственно возвышались свободою духа и въ самомъ чувств? собственной любви къ Богу, вкушая уже неизъяснимую сладость, чувствовали они себя вполн? блаженными, когда удостоивались возчувствовать въ сердц? своемъ и любовь къ себ? Божію, по слову Господа: „Любящих меня я люблю' [DCLXXIX], воспламеняясь чрезъ то еще большею любовью къ Нему. Ревнуя уподобиться Богу въ святости, стараясь быть совершенными [DCLXXX], осуществляя въ себ? образъ совершенствъ, явленныхъ въ жизни и д?лахъ Богочелов?ка, св. юродивые, при помощи благодати Божіей, со дня на день бол?е украшались богоподобными совершенствами, при сознаніи которыхъ, въ дух? благодаренія къ Богу и смиренія, исполнялись чистою радостію, подобно той, какую естественно чувствуютъ при вид? своего т?леснаго благообразія и изящества своей одежды, не говоря уже о спокойствіи сов?сти, о сладкомъ чувств? безстрастія, которыя всегда естественно сопутствуютъ доброд?тельной жизни. Постоянное же молитвенное настроеніе св. юродивыхъ облекало ихъ силою Божіею, окружало и охраняло ихъ помыслъ отъ страстныхъ мечтаній и д?лало ихъ безстрастными. Пріобр?тенію состоянія безстрастности способствовало еще сильнымъ образомъ та житейская обстановка, среди которой д?йствовали св. юродивые, пріучавшіе себя къ индеферентному безстрастному обращенію съ людьми (напр. съ блудницами). Нельзя отрицать того, что св. юродивые обращались къ своему внутреннему я, пров?ряли себя, призывали себя на судъ собственной сов?сти съ ц?лью опред?лить – чего больше накопилось у нихъ въ душ?: добра или зла. Правда, они вращались въ обществ?, но умъ то ихъ былъ занятъ постоянно богомысліемъ; удаленія ихъ въ тайныя укромныя м?ста, всенощныя бд?нія – что это – какъ не средства для того, чтобы вызвать бодренность сердца, трезвенность мысли, пов?рку себя! в?дь и вс? ихъ пощенія, бд?нія,
Вы читаете ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО
