и им?лъ вид?ніе, а когда закрылся отъ него духовный міръ, то въ немъ осталось впечатл?ніе высокое: отъ умаленія и сознанія своего окаянства, трепета и ужаса, охватившихъ его при воспоминаніи о семъ, онъ и „не восхот? явити' сказанныхъ ему Іисусомъ Христомъ трехъ словъ.
Въ чемъ нравственный смыслъ разбираемаго вид?нія? для чего оно нужно было св. Андрею? а для того, чтобы укр?пить его въ подвиг? юродства, который съ начала пріятія его и до конца былъ устланъ терніями. Вид?ніе и слова Христа были, такъ сказать, опорою для св. Андрея въ его трудномъ подвижничеств? „да ут?шится зд? на время', какъ разсказывалъ св. Андрей въ начал? вид?нія [DCCXLVI].
Безъ нравственной высшей поддержки челов?къ, сколько бы ни были велики силы его духа, не устоитъ никогда противъ безпрестанно вооружающихся на него бурь и смятеній и падетъ подъ ихъ тягостью. Св. Андрей въ своей многоскорбной жизни только въ Бог? и могъ находить себ? ут?шеніе; на земл? же онъ былъ почитаемъ, „яко юродъ'; къ Нему то онъ мысленно и переносился въ горькія минуты своей жизни. Посл? чего горести его растворялись сладостью, и изнемогавшій духъ воодушевлялся новою силою: „ даже и теперь, при воспоминании о том видении, говорилъ св. Андрей, преисполняюсь неизреченною радостью” [DCCXLVII].
ГЛАВА X Разборъ возраженій противъ ц?лесообразности „юродcтва'. Значеніе „юродства', какъ высшаго самоотверженія. Заключеніе.
Намъ остается еще разобраться въ т?хъ возраженіяхъ и недоум?ніяхъ. – которыя вызываетъ и можетъ вызывать „юродство' о Христ? въ малопонимающихъ сущность этого подвига. Возраженія эти касаются прежде всего „юродства', какъ явленія страннаго, непонятнаго, соблазнительнаго. Подобныя возраженія вызываются при поверхностномъ знакомств? съ жизнію св. юродивыхъ у интеллигентнаго челов?ка, и притомъ, слишкомъ далекаго отъ той среды, отъ той жизни, какую рисуютъ Четьи-Минеи. Думается, что такому челов?ку необходимо напомнить, прежде всего, что понятія – „странный', „грубый' – слишкомъ широкія понятія, объемъ и содержаніе которыхъ необходимо съузить, когда мы начинаемъ разбирать поведеніе и жизнь лицъ иной среды, другого времени и, наконецъ, иного направленія. Нравы и обычаи различны въ разныхъ классахъ общества и м?няются съ годами. Безспорно для всякаго, что челов?къ высшаго круга, вращающійся въ сферахъ сложныхъ и утонченныхъ взаимоотношеній между людьми, найдетъ много очень наивнаго въ жизни нашихъ прямодушныхъ и простыхъ крестьянъ. Не мен?е очевидно и то, что нын?шнее время, – время утонченной в?жливости и приличій, – далеко ушло отъ старины, и современный челов?къ уже начинаетъ стыдиться исполнять многіе даже изъ добрыхъ и естественныхъ обычаевъ ея; его щекотитъ то, къ чему былъ равнодушенъ или даже, ч?мъ дорожилъ его предокъ. Но, кажется, всего бол?е можетъ отд?лять одного челов?ка отъ другого рознь въ мысляхъ, чувствахъ, словомъ, въ направленіи всей духовной жизни.
Когда эта рознь обнаруживается между т?мъ, что принято вс?ми въ обществ?, какъ здоровое трезвое, и взглядами отд?льнаго челов?ка, не желающаго подчиняться общественной логик?, – то посл?дній является оригиналомъ, эксцентричнымъ. По сложившимся условіямъ людской, общественной жизни, насквозь пропитанной явною и скрытною ложью и неправдой, попасть въ чинъ юродиваго самое легкое д?ло. Въ самомъ д?л?, стоитъ р?шиться только говорить вс?мъ и всегда правду безъ прикрасъ, безъ лицем?рія и лести, стоитъ не дозволять себ? ни одного изъ т?хъ лживо-гнилыхъ словъ, которыми покрываютъ себя часто неискренность, обманъ и даже вражда, чтобы тотчасъ же прослыть за идіота, юродиваго. Герои Достоевскаго – Левъ Николаевичъ Мышкинъ и Алекс?й ?едоровичъ Карамазовъ („Идіотъ' и „Братья Карамазовы') разсуждаютъ и д?йствуютъ не по логик? окружающаго ихъ общества, а потому и являются странными.
Вотъ что на этотъ счетъ говоритъ у него старецъ Зосима своимъ прежнимъ товарищамъ посл? того, какъ совершенно изм?нилъ свою жизнь: „гд? вамъ познать это (т. е. мою жизнь). Я разъ въ жизни поступилъ предъ вами истинно, и что же, сталъ для васъ точно юродивый: хоть и полюбили меня, а все-таки надо мной см?етесь' [DCCXLVIII]. Но о св. юродивыхъ мы должны сказать, что рознь между ними и современнымъ имъ обществомъ простирается еще дал?е, ч?мъ указано и доходитъ до полной противоположности интересовъ той и другой стороны, потому что св. юродивые ни во что вм?няютъ все то, ч?мъ живетъ окружающій ихъ міръ. По отношенію къ нимъ и обществу въ данномъ случа? сбываются слова святого апостола Павла: „душевный челов?къ, не принимаетъ того, что отъ духа Божія, потому что онъ почитаетъ это безуміемъ и не можетъ разум?ть, потомучто о семъ надобно судить духовно. Но духовный судитъ о всемъ, а о немъ судить никто не можетъ' [DCCXLIX]. Св. юродивыхъ, какъ людей духовныхъ, могли понимать только такіе же, какъ и они, духовные люди, т. е. вполн? отр?шившіеся отъ міра. Характерный случай представляетъ житіе св. Исидоры тавеннисіотской, о чемъ было говорено выше. Изъ житія св. Кипріана Устюжскаго изв?стно, что онъ любилъ принимать къ себ? св. юродиваго Прокопія (Устюжскаго) и много ут?шался пос?щеніемъ этого угодника Божія [DCCL]. Изъ житія преп. Иринарха затворника видно, что на его духовное развитіе много вліялъ св. юродивый Іоаннъ Власатый, и что, когда Иринархъ терп?лъ временное изгнаніе изъ обители, то пользовался сов?тами и ут?шеніемъ отъ него [DCCLI]. Словомъ, для людей того же духовнаго склада, какимъ отличались св. юродивые, для соучастниковъ въ одной общей брани духовной, какая ведется вс?ми св. угодниками, странности св. юродивыхъ не казались таковыми, такъ какъ въ духовной жизни они естественны и ц?лесообразны. Въ самомъ д?л?, духовная жизнь на высшихъ ступеняхъ ея развитія очень разв?твляется; брань съ невидимымъ врагомъ, старающимся при всякомъ случа? привнести въ эту жизнь что либо свое, усложняется, видоизм?няются пріемы и средства въ этой брани. Вотъ одинъ изъ нихъ, указываемый св. Л?ствичникомъ: „постараемся, говоритъ онъ, не только бороться съ демонами, но и нападать на нихъ. Кто поб?дилъ страсти, тотъ поражаетъ демоновъ, притворно показывая, что им?етъ страсти и т?мъ обманываетъ своихъ враговъ, оставаясь неуязвленнымъ для нихъ [DCCLII]. И зд?сь заключается разгадка такихъ непонятныхъ явленій въ жизни св. юродивыхъ, какъ наприм?ръ – одинъ блаженный съ?лъ торопливо принесенную ему н?кіимъ виноградную кисть, показывая демонамъ въ себ? чревоугодника; или другой изъ братіи, вовсе не желавшій первенства, притворялся, что домогается этого [DCCLIII].
Но „юродство' непонятно съ той стороны, что въ жизни св. юродивыхъ часто проявлялись и такіе поступки, которыхъ имъ, повидимому, не сл?довало бы совершать и которые, кажется, не могутъ служить предметомъ подражанія для другихъ, наприм?ръ, иногда они не наблюдали правилъ приличія въ церкви. Такъ о св. Симеон? юродивомъ изв?стно, что онъ, придя однажды въ церковь, сталъ гасить св?чи ор?хами, а когда его хот?ли оттуда выгнать, то онъ началъ бросать ихъ въ женщинъ; волочилъ по улицамъ мертвую собаку и пр., св. юродивые являли полное невоздержаніе, иногда не пос?щали церкви и т. п. Относительно этихъ поступковъ можно сд?лать вотъ какое зам?чаніе. Не всякій законъ им?етъ обязательную силу для вс?хъ состояній челов?чества. Законъ есть средство, ведущее челов?ка къ духовной жизни. А степени духовной жизни различны, сл?довательно, и средства, возводящія отъ одной ступени къ другой, также неодинаковы. Значитъ, кром? главныхъ существенныхъ законовъ, обязательная сила которыхъ простирается на вс? возрасты духовной жизни, есть и такіе, которые при переход? отъ низшей степени къ высшей, теряютъ свою обязательность. Въ новой жизни – новый законъ, значитъ, прежній законъ, приспособленный къ низшимъ степенямъ жизни, для челов?ка, достигшаго высшихъ ея степеней не им?етъ прежней обязательности. Поэтому, неудивительно, еспи св. юродивые, достигшіе высшей степени духовнаго совершен ства, иногда не выполняли требованій законовъ церкви.
Потомъ, правила церкви, отъ которыхъ отступали иногда св. юродивые, не суть совершенно безусловныя. Ц?ль выше средствъ. Поэтому, для нравственной ц?ли, и сл?довательно для т?хъ ц?лей, отъ которыхъ зависитъ достиженіе этой высшей ц?ли, нисколько не предосудительно, если св. юродивый, посл? долговременнаго поста, приб?галъ къ такому средству, которое правилами церкви возбраняется не безусловно (?лъ, напр., съ жадностію – какъ св. Симеонъ и пр.).
Зат?мъ, ?ду посл? чрезм?рнаго поста можно объяснить чисто личнымъ желаніемъ св. юродивыхъ избавить себя отъ гордости, которая унижаетъ челов?ка и упраздняетъ доброд?тели; значитъ,
