Тотъ, видя это вид?ніе, испугался и долго не могъ придти въ себя. Когда же немного успокоился, то, глубоко вздохнувъ, сказалъ: „увы мн?, много я согр?шилъ'. Съ плачемъ вышелъ Никита изъ дома и отправился въ монастырь св. великомученика Никиты, и „падь на ногу игумену обители тоя, глагола: спаси душу погибающую' [DCCCLIII].
Пробужденіе св. Никиты отъ гр?ховнаго сна совершилось такимъ образомъ мгновенно. Онъ, вразумленный свыше бывшимъ ему вид?ніемъ, быстро „вт?сняется въ иной чинъ бытія и жизни и, пораженный, стоитъ въ немъ', какъ говоритъ преосвящ. ?еофанъ [DCCCLIV] и съ ужасомъ оглядывается на пройденный имъ путь нечестія; предъ взоромъ его сов?сти раскрываются вс? душевныя раны, вся мерзость прошедшихъ д?лъ, вся тяжесть совершенныхъ злод?яній, и вотъ въ св. Никит? возрастаетъ, умножается сознаніе своей гр?ховности, своей виновности предъ Богомъ, расширяется чувство раскаянія, возрастаетъ желаніе примиренія съ правосудіемъ Божіимъ и, озаренный благодатію Божіею, онъ р?шаетъ бросить міръ и „вся, яже въ мір?' и идти въ монастырь для очищенія себя отъ гр?ховъ. Чтобы разр?шить свое сердце отъ прежнихъ мірскихъ узъ, освободить его отъ всего вн?шняго, сд?лавъ его свободнымъ для служенія Богу, св. Никита свободно избираетъ новый образъ жизни – иночество, а зат?мъ и „столпничество' и вдали отъ всего того, что можетъ такъ или иначе нарушать сердечный миръ, упражняется въ подвигахъ самообладанія и умерщвленія плоти, служившей долго гр?ху. Въ житіи св. Никиты говорится, что посл? того, какъ онъ увид?лъ вид?ніе, то „во ужас? бысть на многъ часъ' [DCCCLV]. „Зам?чательно, пишетъ преосвящ. ?еофанъ, что благодатное возбужденіе всегда сопровождается пораженіемъ и н?котораго рода испугомъ; потому ли, что оно вдругъ, какъ бы врасплохъ, схватываетъ гр?шника на распутіяхъ жизни, какъ преступника и представляетъ неотклонимому судилищу Божію или потому, что новый порядокъ, раскрываемый въ сознаніи, совершенно новъ для него и разительно противоположенъ прежнему, – и не только новъ, но и совершенно, во вс?хъ частяхъ, блаженствоподателенъ, тогда какъ въ первомъ ничтожномъ, одна туча сердца и крушеніе духа' [DCCCLVI]. Ужасъ преподобнаго Никиты именно и можно объяснить неожиданностію д?йствія благодати Божіей. „Пришедъ въ себе' [DCCCLVII] преп. Никита св?рилъ себя съ своими настроеніями и, вспомнивъ то, ч?мъ прежде жилъ и услаждался, увид?лъ ту опасность погибели, къ которой привелъ его путь гр?ха, и то нравственное безобразіе, которымъ была покрыта гр?холюбивая его душа, – и вотъ справедливый укоръ сов?сти вызываетъ въ немъ сознаніе своей гр?ховности: „увы мн?, много согр?шихъ' [DCCCLVIII], восклицаетъ съ глубокимъ вздохомъ преп. Никита, и предъ его сознаніемъ тотчасъ ясно проходитъ вся прежняя гр?ховная жизнь, достойная презр?нія. Лишь только явилось такое сознаніе гр?ховности у преп. Никиты, онъ немедленно разрываетъ удерживающія его въ міру узы. стряхиваетъ съ себя покровы и с?ти гр?ха, и тогда возжигается въ его душ? искра любви къ Богу, которая, разгораясь, обнимаетъ все его существо, воспламеняетъ вс? его силы, и онъ даетъ волю своему облагодатствованному сердцу.
Такимъ образомъ, мы видимъ, что преп. Никита, лишь только благодать Божія коснулась его, какъ онъ принялъ сразу же на себя подвигъ продолжительнаго истязанія своей сов?сти и, ужасаясь страшной участи, уготованной гр?шникамъ, обращается тотчасъ же отъ области сатаны къ Богу и не только воздыхаетъ у монастыря, куда привлекла его благодать Божія, но съ великою скорбію проливаетъ слезы, такъ какъ душа его, посл? долговременнаго разлученія съ Богомъ, увид?въ Его, какъ Отца, возбуждается къ пролитію слезъ, какъ говоритъ св. Ефремъ Сиринъ [DCCCLIX]. Получивъ прощеніе отъ Бога, знакомъ чего было принятіе его въ монастырь, св. Никита, какъ искренно кающійся, самъ себя наказываетъ за вс? прежнія беззаконія, за в?роломную изм?ну любвеобильному Отцу, за безчувственность и неблагодарность Щедродателю Богу. Въ состояніи тяжкаго стыда предъ лицемъ милосердн?йшаго Отца небеснаго, Котораго онъ оскорблялъ и прогн?влялъ своими беззаконіями, при страшныхъ угрызеніяхъ пробудившейся сов?сти, св. Никита обрекаетъ себя на всевозможныя жертвы для умилостивленія Бога и осуждаетъ себя на самые тяжелые подвиги на столп?, какъ бы желая вознаградить погибшее время своего заблужденія. Самоумерщвленіе его вытекало изъ любви ко Христу, потому что, кто любитъ Христа, говоритъ св. Іоаннъ Златоустъ, какъ должно любить, тотъ самъ не потерпитъ остаться безъ наказанія, хотя бы Христосъ и простилъ его, такъ какъ одно оскорбленіе Его составляетъ уже величайшее наказаніе [DCCCLX]. „Душа, давшая на расхищеніе сокровища дарованій, отвергшая зав?тъ Господень, угасившая прекрасный огнь душевныхъ слезъ, бол?зненно терзаемая воспоминаніемъ о томъ, не только со всею готовностію пріемлетъ всякіе труды, но благочестно р?шается умертвить себя подвигами', говоритъ св. Іоаннъ Л?ствичникъ (ст. 5). Съ одной стороны, подвиги на столп? сопровождали св. Никиту, а съ другой – непрестанное, постоянно возрастающее томленіе его кающейся души, доходящее до самозабвенія и какъ бы истощанія въ мукахъ раскаянія. Очевиднымъ и самымъ в?рнымъ признакомъ истиннаго сокрушенія св. Никиты о своихъ гр?хахъ служилъ строгій образъ жизни, возненавид?ніе всякаго т?леснаго ут?шенія; отвращаясь т?ла своего, какъ врага, по слову св. Л?ствичника (ст. 7), онъ изнурялъ его тяжелыми веригами, жилъ въ скорбяхъ, въ тягот?, въ трудахъ, въ скудости, въ нагот?, въ одиночеств?, въ нужд?, въ бол?зняхъ, въ уничиженіи, въ оскорбленіяхъ, въ сердечномъ сокрушеніи, въ отреченіи отъ жены и отъ сродниковъ, въ борьб? съ своими страстями. Значитъ, благодать Божія чрезъ видимое посредство (вид?ніе) невидимо и непосредственно прикоснулась къ духу преп. Никиты и извлекла его изъ томящихъ узъ въ св?тъ Божій, въ область божественной жизни, вывела изъ гр?ховнаго состоянія съ помощію средства, состоящаго въ томъ, что Господь попускаетъ гр?шнику идти по пути беззаконій [DCCCLXI] для того, чтобы онъ самъ увид?лъ и созналъ опасность своей погибели.
Итакъ, св. столпники находились подъ особымъ возд?йствіемъ на нихъ благодати Божіей, приготовлявшей ихъ къ высшимъ подвигамъ столпостоянія. О н?которыхъ изъ нихъ даже изв?стно изъ житій, что ихъ предъизбраніе быть путеводными св?тилами для ищущихъ спасенія выражалось въ знаменательныхъ вид?ніяхъ, бывшихъ ихъ родителямъ, да и самое рожденіе св. столпниковъ, какъ д?йствіе ближайшаго попеченія Божія, приготовляло ихъ къ чему то особенному въ путяхъ промысла Божія.
Такъ, мать св. Алипія предъ его рожденіемъ вид?ла во сн?, что она какъ будто держитъ на своихъ рукахъ агнца, очень красиваго, и на рогахъ у него – дв? заженныя св?чи. А когда родился св. Алипій, то „н?кая божественная св?тлость велія храмину исполняше'. Эти вид?нія служили знаменіемъ благодати Божіей и св?тлости его доброд?телей, „яко им?яше св?тъ быти міру'. Посл? снова было вид?ніе его матери: весь адріанопольскій народъ стекался къ ея дому, восп?вая рожденіе младенца' [DCCCLXII]. Въ житіи св. столпника Даніила разсказывается, что его мать, долго не им?вшая д?тей и подвергавшаяся за то упрекамъ со стороны мужа, такъ и своихъ родныхъ, обратилась съ молитвою къ Господу о разр?шеніи своего неплодства и дала об?тъ посвятить „дарованное' Богу, „якоже древле Анна Самуила'. Уснувъ посл? молитвы, она видитъ вид?ніе! 2 большихъ св?тильника на подобіе блюдъ спускаются надъ ея главою; „Между тем этот дивный сон, говорится въ житіи, был предзнаменованием того что от нее родится сын, который сиянием добродетелей своих затмит как бы самые звезды' [DCCCLXIII]. Вскор? у нея родился сынъ и ему не давали имени въ теченіи 5 л?тъ, „но отъ Бога тому нарещися желаху, да иже Божіимъ дарованіемъ родися, той отъ Бога и имя себ? пріиметъ'. Родители съ этою ц?лію взяли новорожденнаго и отправились съ нимъ въ ближайшій монастырь съ просьбою къ игумену – дать ихъ сыну имя. Игуменъ сказалъ имъ, „яко т?мъ именемъ его подобаетъ нарещи, еже Самъ открыетъ Богъ'. Взявъ Библію, онъ раскрылъ ее и „нашел в ней некоторые слова святого пророка Даниила. Поняв из этого, что так благоволил сделать Сам Бог, чтобы имя этого пророка дано было и отроку, он назвал его Даниилом. Сие же было предзнаменованием того, что отрок сей будет подобен великому пророку, как по имени, так и по благочестью' [DCCCLXIV]. Мать св. Симеона ІІ-го Марфа не хот?ла выходить замужъ, думая постричься въ мснахини, но по внушенію Божію, она сочеталась бракомъ съ однимъ антіохійцемъ Іоанномъ, на котораго она оказывала сильное нравственное вліяніе, „возставляющи его на всякое д?ло благое, и оба они украшаху житіе свое пощеніемъ, воздержаніемъ и молитвами, тщашеся угодить Богу'. Мар?а очень часто ходила въ церковь св. Іоанна Предтечи и зд?сь дала об?щаніе – если родится у нея сынъ, то посвятить его Богу. Чрезъ годъ посл? ночной молитвы, Мар?? явился во сн? св. Іоаннъ Предтеча и возв?стилъ ей, что она родитъ сына Симеона, который „будетъ сынъ десницы, мяса и вина и кія-либо челов?ческою хитростію творимыя сн?ди не вкуситъ, но хл?бъ, и медъ, и соль, и вода питаніе ему будетъ. По дву же отъ рожденія его л?т?хъ, имаши принести того с?мо въ мою церковь, и крестити, и егда крещенія благодати сподобится, тогда
