удивление. Будто бы закидывание мусора в его трактор было для него огромной новостью.
Когда машина поравнялась со мной я сказал — э-эх! — и перевернул бак в тракторный кузов.
Но только мусора в кузове не было. То есть его не было, пока я не перевернул бак. Тогда-то он, конечно, сразу появился. Огрызки, объедки, банановая кожура и коробки из под витаминов, объединившись в ядро и размахивая мусорным хвостом, полетели в кузов, наполненный пачками с молоком. «Настоящее джерийское!» — было написано на каждой из них. Упитанная корова с колокольчиком на шее подмигивала с коробок, как бы подтверждая, что молоко, действительно, джерсийское, а не фальшивое.
Трактор встал. Зато тракторист, выпрыгнувший из кабины, продолжал трястись и подпрыгивать. Трясясь и подпрыгивая, он подбежал к кузову и заглянул в него.
Это был настоящий джерсийский фермер, который привез в зоопарк настоящее джерсийское молоко. Думал ли он, что ездить на тракторе в зоопарк — такое опасное дело? Нет, он этого, конечно, не знал.
Стон, в котором слышалось большое человеческое горе, потряс зоопарк.
Из кормокухни стали выбегать служители, впрочем, не прекращая шинковать, резать, и рубить.
Все, как один, они спрашивали, что случилось и отвечать приходилось мне, потому что фермер надолго потерял дар речи.
Умудряясь не прекращать резки, шинковки и рубки, служители вытащили из кормокухни шланг, сняли с трактора пачки и врезали по нему струей.
Пачки поставили в чистый кузов. Фермера взяли под белы руки и бережно усадили в кабину.
— Езжай, настоящий джерсийский фермер! Делай свое доброе дело! Вези людям молоко!
Фермер задвигал руками, будто искал в темноте ручку двери, наконец, нажал нужные рычаги, и трактор поехал.
— Хорошо, что он не книги вез, — сказал парень по имени Доминик, что-то рубя и шинкуя. — У нас тут, бывает, книги для магазина привозят. Энциклопедии и определители.
Да, по определителю, облитому помоями, много не определишь.
— Еще у нас мягкие игрушки иногда привозят. Особой популярностью у покупателей пользуется плюшевая птица додо.
Доминик подхватил пустой бак и направился к кухне.
— Но мусор-то ты, как ни крути, вынес. И это не мало.
Да уж, не мало! Да что там, много! И много мне еще придется выслушать колкостей и едкостей по этому поводу. Не раз будут еще меня просить вынести мусор, ехидно улыбаясь.
— Взял мусор?
— Да взял, взял.
— А шланг? Шланг-то забыл! Чем кузов мыть будешь?
Но каков бы ни был конец первого рабочего дня, он все-таки наступил.
Попрощавшись со служителями и с Эуленетт, кивнув парню по имени Доминик, я вышел в поздний день, который уже можно было назвать и ранним вечером.
Я шел, а в клетках слева и справа зевали клыкастые рты, показывая розовые предзакатные языки. Дневные глаза закрывались и распахивались другие — ночные, желтые, зеленые. Хотя Луна еще не взошла, ее уже можно было видеть в этих ночных глазах.
18
С Джанетт я познакомился, кажется, в конце первой недели практики. Пока я работал с другими служителями, мне рассказали про нее немало. Мол, Джанетт — то, да Джанетт — се. А я думал, чего уж она такого «то» и чего «се»?
Первым делом мне рассказали, что Джанетт родилась на Гавайях, но что в этом такого? Все гавайцы родились на Гавайях, ну и что?
Однако Джанетт при том, что родилась на Гавайях, считалась коренной шотландкой и жительницей Эдинбурга. Это, уже интереснее, не правда ли?
Объясню, как я понял: то ли отец Джанетт, то ли мать Джанетт, то ли оба они были летчиками, и их дочь родилась во время перелета через Тихий Океан, а первым местом посадки были как раз эти самые Гавайи.
— Это, конечно, необычная история, — отвечал я, рассказывающим, но где же сама Джанетт?
— В отпуске.
— Что-то большой у нее отпуск. Может, нет никакой Джанетт, а вы все сами придумали? Может, это фольклор?
— Что ты! Да есть! На следующей неделе выйдет.
— Посмотрим, посмотрим.
Эуленетт меня предупредила:
— Имей в виду, с утра Джейн обычно не в духе. Часов до одиннадцати она спит, только потом просыпается.
— Как же мы будем лемуров кормить?
— Джанетт и во сне покормит. И все остальное сделает. Только будить ее при этом ни-ни!
— Зомби! — понял я.
— Просто неординарный человек, — смягчила Эуленетт.
На следующее утро я осторожно переступил порог кормокухни, высматривая спящую Джанетт. Однако все имели довольно проснувшийся вид. Бодро мыли тазики и терли морковки.
— А где Джанетт? — спросил я.
— Так она еще дома спит, — ответил мне работник по имени Доминик. — Вот поспит дома, потом сюда досыпать придет. Часам к девяти.
— Наверное, живет очень далеко, — решил я. — Хотя откуда на Джерси может быть «далеко»? Остров-то — двенадцать километров в длину. Тут все «близко». Но где же тогда Джейн?
Я вышел из кормокухни и сел на скамейку, которая стояла в центре лужайки. Цветы напоминали небольших садовых птиц, сидящих на зеленых жердочках. Над ними порхали птицы, сильно смахивающие на цветы.
— Странно, — размышлял я. — Осень заканчивается, а они еще на юг не улетели. Или эти прилетели с севера? Но какие на севере садовые птицы? На севере одни пингвины.
Потом я стал думать, что хорошо, наверное, на Джерси жить и работать. Но еще лучше жить и работать в Подмосковье.
— Вот уж у нас «далеко» — это «далеко», — подумал я с гордостью. — Километров на пятьсот. А-то и на тысячу! А двенадцать миль — это для нас «близко». Я, например, каждый день на работу в Битцевский Парк из Одинцова ездил. И ничего.
Вдруг я увидел, что к кормокухне идет какая-то женщина. Я сразу понял, что это — Джанетт. Шла она с крепко закрытыми глазами. Но дороги при этом держалась твердо. Двигалась как по ниточке.
— Во дает!
Когда она подошла к клумбе, я различил, что лицо ее густо покрыто веснушками. С трудом на нем нашлось место для носа, глаз и рта. Выражение лица правильно было назвать покойным.
Джейн поднялась на крыльцо и открыла дверь кухни. Я встал со скамейки и также вошел в кухню.
Не открывая глаз, Джейн принялась сыпать в раковину овощи поворачивать краны и мыть.
Я стоял рядом, как некая колонна, и совершенно не знал, что делать. Спросить бы у Джейн, да ведь будить нельзя!
— Чего стоишь, мой яблоки, — вдруг сказала она. — Двадцать штук.
Глаза ее были закрыты, но меня она все же каким-то образом видела.
