— О! Вы из России?
— Из деревни Мамоново.
— А правда ли, что в России большие беспорядки?
— Конечно, правда. У нас все большое, и беспорядки — тоже.
Самое ужасное, что есть тут и третья «половина». Она связана с едой. Приглашенный на парти должен есть оливки. А это не все любят. Потому что, скажем прямо, в оливках есть нечего. На вид они — сочные, мясистые, как сливы. Но под их черными шкурами скрывается невиданных размеров кость, о которую, надо думать, ломался не один зуб. Иногда «вращающимся» кроме оливок могут предложить минеральную воду. Но берегитесь! Минеральная вода и оливки — страшная комбинация! От нее можно начать вращаться в самом прямом смысле этого слова.
Чаще других на парти приглашали Кумара и Мригена.
— Почему нас не зовут? — удивлялся Родриго. — Я сильно любить «вращаться».
— А ты знаешь, кто их пригласил?
— Нет.
— Общество друзей Индии.
Наши африканские товарищи нередко принимали участие в вечерах Общества друзей Африки.
— Нет ли тут Общества друзей Бразилии? — интересовался Родриго у Олуэн.
— Не слышала.
Однажды за Наянго даже прислали машину. Черную и большую. Он быстро переоделся в национальное платье и покинул усадьбу. Появился Наянго лишь вечером.
— Парти был, да? — завистливо спросил Родриго.
— Нет, — ответил Наянго, зевая, — преступника из Нигерии поймали и в тюрьму посадили. Просили, чтоб я его убедил во всем чистосердечно признаться.
— Ну и как?
— Я ему говорю: «Признайся, что ты не из Нигерии, по тебе же сразу видно». «Признаюсь, — отвечает, — паспорт у меня фальшивый, и на самом деле я из Камеруна. Но, если б не ты, они б этого в жизни не просекли. Век воли не видать».
Жил на Джерси один дядя с английским именем Боб и с французской фамилией Ле Суа.
Он был великим краеведом и большим учителем.
Познакомить иностранных студентов с историей джерсийского края он считал своей первейшей задачей.
Он приезжал на такой машине, каких российские краеведы не видели даже по телевизору. Формой она напоминала пулю. Двери ее открывались в невероятную сторону — вверх. С поднятыми вверх дверями автомобиль больше напоминал дельтаплан. Казалось, что сейчас он замашет дверьми и взлетит.
На экскурсии Ле Суа брал не всех. Сначала он подолгу разговаривал со студентом, прикидывая, обогатит ли его знакомство с прошлым острова? Наполнит ли это его духовную жизнь?
Я, например, интересуюсь краеведением, люблю этнографию, и Боб это сразу заметил.
— Вы знаете, — сказал он мне, — как много у нас общего с вашей Скандинавией!
— С какой Скандинавией? Я из России.
— Очень на шведа похож. Какие у вас корни?
— Прадедушка у меня туркмен.
— Как интересно! Не хотите ли посмотреть на руины римской крепости?
— Опять меня не зовут? — обижался Родриго. — Я, может, мир поглядеть хочу.
— Ты телевизор смотри, — советовал Наянго. — Передачу «Сегодня в мире».
— Пошли к машине, — зовет Боб меня, Наянго и Томи, — она у меня заведенная стоит.
Как увидел я машину, так сразу и подумал:
— Ничего себе машина! И цена у нее, наверное, ничего себе. Вот так дядя!
Заглянул внутрь. А там кресла — как в самолете. Приборы даже светятся. И хотя дверей всего две, кресел — четыре.
— Как же четыре человека через две двери войдут?
Боб какую-то кнопку в машине повернул и передние спинки на сидения легли. Наянго и Томи на задние сидения залезли. Я на переднее место сел, рядом с Бобом.
Вдруг я понял, что сижу на водительском месте.
— Что же такое, мне машину вести? А руль где?
А руля нет. Он с правой стороны. У Боба в руках.
Тут я вспомнил, что в Англии левостороннее движение, и поэтому водитель — справа. Хорошо! А-то я водить не умею.
Дверцы опустились, и под машиной что-то загудело с нечеловеческой силой.
— Ох, — думаю, — полетим!
— Джентльмены! — объявил Боб. — Краевед Боб Ле Суа приветствует вас на борту своего автомобиля. Наша машина проследует по маршруту Зоопарк — Сент-Элье. Остановки: Большие руины, далее везде.
Кресло со страшной силой надавило на спину, барабанные перепонки слиплись где-то в центре головы, шум стих.
Я повернулся к окну и увидел, что мы летим высоко над полями.
— А фермеры не ругаются, что вы над их полями летаете?
— А у нас в частной собственности только то, что ниже ста метров. Небо — общее. Вот, в чем удобство!
— А как тут движение в воздухе? Напряженное? — поинтересовался Наянго с заднего сиденья.
— Да нет, у нас только две машины на острове летающие. У меня и у хранителя краеведческого музея. Он на ней по четвергам в Лондонскую библиотеку летает. Одно только есть неудобство.
— Какое же тут неудобство?
— Посадочных полос мало. Приходится на поля садиться. А с них осенью взлетать трудно. По причине грязи.
— Осторожно, джентльмены, начинаю снижение — станция «Большие руины»!
Разбрызгивая осеннюю коровью грязь, мы опустились рядом с каким-то холмом. Изрытый норами, он походил на огромный перевернутый дуршлаг.
— Кто же это нор нарыл, — спросил я. — Барсуки, наверное?
— Какие барсуки? Пещеры вырыли героические защитники острова, боровшиеся с римским вторжением. Эта крепость овеяна преданиями и легендами. Скрываясь в пещерах, героические защитники совершали смелые вылазки и доходили чуть не до Рима! Здесь же находятся серия наскальных рисунков, относящихся к каменному веку. Они рассказывают о том, как была одомашнена джерсийская корова.
— Улетать отсюда скорее надо, — сказал вдруг Томи.
— Почему это? — не согласился я, — Надо взглянуть на наскальные рисунки.
— У меня коленные чашечки ноют. А если у меня, коленные чашечки ноют, будет дождь. А если мы не успеем взлететь до дождя, то нам придется лезть в пещеры, и тогда уж мы будем смотреть наскальные рисунки до обалдения.
— Почему это?
— Почему, почему? — вдруг крикнул Наянго, — В грязи утопнем — вот почему. Объявляйте взлет, господин капитан. Какая следующая станция?
— Следующая станция — «Замок Елизаветы», — сказал Боб и поднял машину вверх.
Высоко над землей мы столкнулись с дождем, который летел вниз. Его струи были невероятно толсты и походили на стволы водяных деревьев. Хотя стволы шевелились и даже иногда скрещивались, Боб так ловко умел их облететь, что машина оставалась сухой. Казалось, что мы едем по какому-то невиданному стеклянному лесу. И не понятно было, откуда куда растут его прозрачные деревья, снизу вверх или наоборот.
Я посмотрел вниз, глянул вверх, но ничего не увидел кроме какой-то хмари и мути.
Где земля? Где небо? Что можно увидеть в этой каше?
