Карлсбадские пещеры, и теперь с ревом вырывалась наружу.
-- Тебе $2,000, -- сказал он.
-- Давай уберем его отсюда, -- сказал я.
-- Я с ним разберусь, Джесси. Эта птичка мне знакома. -- Ли Меллон обернулся и очень внимательно посмотрел на Роя Эрла. -- Заткнись, приятель, -- сказал он. -- Сядь и сделай так, чтобы твой рот больше не открывался.
Рой Эрл огляделся и сел к деревянной стене. $100,000 он сунул обратно в портфель. Портфель положил на пол, а сверху поставил ноги. Так он и сидел с ногами на дипломате -- потом достал из бумажного пакета бутылку 'Джима Бима'.
Он сорвал печать, вытащил пробку и вылил солидную порцию виски себе в рот. Проглотил, дернув уродливым мохнатым горлом. Странно, потому что, как я уже говорил раньше, он был лысый.
Он пробурчал 'ГМММ-хорошо', почмокал губами и принялся вращать глазами, словно осьминог- наездник на карнавале для бедных. Он сунул бутылку обратно в пакет, и принял невинный, как у новорожденного младенца, вид.
Ли Меллона это вывело из себя.
-- Притормози, приятель.
-- В чем дело, Амиго Меллон?
-- Ты перебираешь, приятель.
-- Перебираю?
-- Ага. У тебя в мешке Библия короля Джеймса, приятель.
-- А, ты хочешь выпить?
-- Нет, я хочу спасательный жилет.
-- Ужасно смешно, -- Рой Эрл захохотал, как ненормальный, снял ноги с денег, перекатился по полу, и принялся месить ими в воздухе, словно это было картофельное пюре. Затем опять сел и поставил ноги на деньги.
Он уставился в одну точку так, что неожиданно показалось, будто он вообще не здесь. Просто сидел и улыбался, и это было ужасно. Свет качался на его фальшивых зубах, словно это были не зубы, а их освещенные могилы. Он был явно не в себе и почти не человек.
Ли Меллон посмотрел на него, медленно покачал головой, подошел, взял из его рук пакет, достал оттуда бутылку 'Джима Бима', вылил себе в рот большой глоток и протянул бутылку Элизабет, которая, кутаясь в мундир Конфедерации, сделала то же самое.
Элизабет протянула бутылку мне. Я протянул Элайн. Она отпила немного и протянула мне обратно.
БУМ! я стукнулся своей проклятой головой о потолок и тут же заглотил побольше виски, надеясь заглушить боль. Получилось. Рой Эрл, улыбаясь, смотрел на меня.
-- Давай поговорим, Рой, -- сказал Ли Меллон.
-- Меня зовут Джонсон Уэйд. У меня в Сан-Хосе страховая компания 'Джонсон Уэйд'. Жена решила засадить меня в сумасшедший дом за то, что я купил себе новую машину -- мою 'бентли-бомба'. Ей нужны все мои деньги, то же самое -- моему сыну, он сейчас в Стэнфорде, и дочери, она ходит в Миллс- колледж.
-- Они хотят запереть папочку в психушке, упрятать в дурку. Хорошо, у меня для них есть сюрприз. Я только что заплатил $200 штрафа за скорость, и пошли они все к черту.
-- Что ты на это скажешь, а? Папочка умный. Я пошел в банк, забрал все деньги, акции, фонды, бумаги и драгоценности, и еще гранат.
Он дотянулся до пакета и вытащил оттуда гранат. Он держал его, словно фокусник, демонстрирующий результат сложного трюка.
-- Я его купил в Уотсонвилле, -- сказал он. -- За гривеник. Лучший гривеник, который я потратил в жизни. Эта пизда зубрит в Миллс-колледже арифметику, танцы и как выцарапать у бедного старого папаши то, что он заработал за всю свою жизнь, -- она никогда не получит этот гривеник.
-- И этот мудак, мой сынок в Стэнфорде, пусть себе учится на доктора, он никогда не вытащит этот гривеник из глотки у бедного старого папаши.
-- И психопатка жена, которая свихнулась на бридже, она хочет упереть меня в дурдом, потому что я хочу ездить на бентли-бомб. Нету больше гранатного гривеника. Она никогда не потратит его на любовника из Морган-Хилл.
-- У меня в Сан-Хосе страховая компания 'Джонсон Уэйд'. Я Джонсон Уэйд. И они думают, что меня можно упереть в дурку только потому, что мне пятьдесят три года, и я хочу ездить на спортивной машине. Пусть подумают про что-нибудь другое. Ебать их всех.
-- Мой адвокат сказал, чтобы я забрал все до цента и залез в угол, ушел в бега. Здесь они меня не найдут. Правда, Амиго Меллон?
-- Адвокат пришлет мне телеграмму в охотничий домик в Сан-Диего, про него никто не знает. У меня там лось и кадьякский медведь.
-- Он пришлет телеграмму, когда все станет ясно, когда их планы накроются. Вот так. А, Амиго Меллон?
Неожиданно наступила тишина. Он таращился на нас с той же глупой улыбкой. Все это он сказал так, словно был военнопленным, и сообщал на допросе свое имя, звание и личный номер.
* * *
Картина Сарториуса[36]: Ли Меллон в Сан-Хосе
Нас оглушило. Ли Меллон увел его из будки. Он был в полном раздрае. Все молчали. Мы не могли говорить, а звезды над морем безмолвны всегда. Им так положено.
Элизабет опять смотрела на огонь. Элайн сидела. Мы ждали Ли Меллона. Ждали звезды. Ждала Элизабет. Ждала Элайн. Я и само ожидание тоже ждали вместе со звездами, только они к этому привыкли за долгое, долгое время.
-- АМИГО МЕЛЛОНУ -- УРА! -- кричал из соседней будки Рой Эрл.
-- ЗАТКНИСЬ, ПСИХ!
-- АМИГО МЕЛЛОНУ -- УРА!
-- ПСИХ!
Снова тишина и звезды над нами... Элизабет молчит.
-- Кофе? -- спросила Элайн, пытаясь извлечь из окружащего мира хоть каплю реальности. Это напомнило мне французского повара, который собрался что-то варить из двуглавого драконьего лука.
-- Хорошо бы, -- сказал я, стараясь ей немного помочь, потому что сам хотел реальности. То, что есть у нас сейчас, не самое худшее. Но реальность лучше.
Элайн сварила кофе. Я ей не помогал.
Я представлял себе Ли Меллона -- единственного в мире психиатра Конфедерации: обученного в Цюрихе, завернутого в полковое знамя, 'Мэрилэнд!-мой-Мэрилэнд!' -- психиатра из Биг Сура со всеми его
