-- Еще бы. Ты когда-нибудь курила?
-- Нет, -- сказала она.
-- Ах, травка, -- сказал Ли Меллон, появляясь из кухни с целлофановым пакетом в руках.
-- Ах, страшный наркотик. Порождение дьявола. Как нехорошо, -- сказал он. -- Я был добропорядочным прихожанином, пока не связался с этим дерьмом. Давайте покурим.
-- Я ни разу не пробовала, -- сказала Элайн. -- На что это похоже?
-- Сюда! Сюда! -- кричал Ли Меллон, словно ярмарочный зазывала. -- Тур на травы! Тур на травы! Свежие туры на травы! Читайте! Знаменитый девяностолетний философ арестован в наркотическом притоне! Утверждает, что считал это треской! Читайте! Танжер! Танжер! Албания!
Элайн хохотала. Элизабет улыбалась. Я что-то с трудом припоминал, а Ли Меллон достал газету, высыпал на нее траву и превратился в ювелира: он выуживал из травы стебли и семена до тех пор, пока она не стала мягкой и однородной.
-- Ах, травка, -- снова и снова повторял Ли Меллон. -- Травка. Травка. Мамочка меня предупреждала. Духовник говорил, что от нее гниют кости в мозговых клетках. Папочка поставил меня как-то на колени и сказал: перестань рыться на сеновале, сынок; наша корова снесла сегодня утром яйцо, а кролик нацепил на себя седло. Ах, травка. Травка.
Я никогда раньше не курил с Ли Меллоном, и это обещало быть интересным. Травяной дьявол, похоже, знал, что к чему.
С аптечной точностью он свернул косяк, поджег его и протянул юной леди Конфедерации; она глубоко затянулась и передала косяк Элайн. Элайн явно не знала, что с ним делать.
-- Втягивай дым в легкие, -- сказал я. -- И держи сколько можешь.
-- Понятно, -- сказала она.
Она сделала, как я сказал. Послушная девочка -- и протянула мне. Я заполнил легкие дымом и отдал обратно Ли Меллону, косяк пошел по кругу, по кругу, по кругу, по кругу, по кругу, пока мы не оказались там -- выше воздушных змеев.
После пятого косяка Ли Меллон начал смеяться, он смеялся и ничего не говорил.
-- Это очень здорово, -- сказала Элайн. -- Но я ничего особенного не чувствую. Ничего революционного. -- Пока она все это говорила, взгляд ее не отрывался от огня.
Элизабет стала похожа на бесконечного лебедя. Я хочу сказать, что лебединость не ограничивалась пределами ее тела, а заполняла всю комнату.
-- Как хорошо, -- сказала она.
Ли Меллон хохотал, как дьявол, он собрал и порвал пустые трубочки косяков, потом стал жевать обугленные обрывки бумаги, очень тщательно, потом перетасовал, словно колоду карт, уцелевшие обрывки, слепил из них бомбардировщик В-17, потом поджег его, как в воздушном бою над Берлином, и всех нас унесло на небеса.
Элайн, не отрываясь, смотрела на огонь. Элизабет перебирала волосы и разглядывала Ли Меллона, который смеялся, как дьявол.
Кажется, он лишился дара речи, а я стал ходить взад-вперед, повторяя что-то вроде:
-- Гммм, гммм, ты, кажется, лишился дара речи. -- В ответ на это Ли Меллон смеялся еще громче.
-- Говорить не можешь, ага?
Ли Меллон потряс головой -- нет.
-- А слушать?
Ли Меллон поднял два пальца.
-- Хорошо, -- сказал я. -- Дар речи явно утрачен, но человек способен слушать. Это хорошо.
Ли Меллон махнул пальцами так, словно стряхивал на город бомбы.
-- Хорошо. Хорошо. Коммуникация, -- сказал я. -- Старые добрые 'да и нет'. Контакт с планетой людей. Трудно вести беседу о политике, когда не умеешь говорить, но всегда можно махнуть пальцами 'да' и потрясти головой 'нет'. Попробуем еще раз. Махни пальцами 'да' и потряси головой 'нет'.
Он хохотал, как гиена, которую вывернули наизнанку и обваляли в перьях.
-- Да. Да, все хорошо. После внимательного обследования, я готов утверждать, что этот человек находится под воздействием наркотиков.
Ли Меллон махнул пальцами победным жестом Уинстона Черчилля -- V.
-- Да, да, этот человек напоминает мне Дэвида Копперфильда, а также омерзительные приключения мистера Елда и его эротическо-невротических бубоновых воздушных змеев.
-- Этот человек явно неблагонадежен. Возможно, он не платит за квартиру, крадет в магазинах дурковатые ботинки, ставит на уши города и носит в чемодане тюленьи ласты.
-- Да, этот человек определенно находится под воздействием наркотиков. Возможно, в его чемодане есть не только тюленьи ласты, но и костюм Томаса де Куинси[40] .
Ли Меллон молотил руками по полу, как тюлень ластами, и ревел тоже по-тюленьи. Подумать только, меньше часа назад он нянчился с Роем Эрлом, а сейчас ему самому нужна нянька.
Элизабет очень веселила вся эта сцена, но она ничего не говорила, кроме:
-- Ли улетел.
Элайн привязало к огню. Она не отрывала от огня глаз. Так, словно впервые в жизни видела огонь. Огонь горел только для нее.
-- Хватит, Меллон, -- сказал я. -- Джек Лондон выкинул этот сюжет на помойку, потому что посчитал его слишком банальным для себя. Придумай что-нибудь пооригинальнее.
Ли Меллон продолжал лупить руками по полу, как тюлень ластами. Видимо, он считал этот сюжет вполне для себя подходящим. Тогда я повис на волосах Элизабет. Они приближались к лучам света. Я был очень далеко. Там, где совершаются браки.
-- Трава -- это хорошо, -- сказала, наконец, Элайн.
Ли Меллон поднял два пальца, и волосы Элизабет согласились.
* * *
Аллигаторы минус свиные отбивные
После примерно двух часов бессловесного хохота Ли Меллон встал на ноги, прыгнул в пруд и принялся ловить в темной воде аллигаторов.
-- ГРОУЛ!-- опп/опп/опп/опп/опп/опп/опп! -- Они появлялись и исчезали в его руках, словно мокрые рептильные фокусники, разыгрывающие загадочное аллигаторное представление.
Прошло не меньше четверти часа, пока он не поймал, наконец, одного. Говорить он не мог по- прежнему и все время смеялся. Ну и зрелище!
Жестом генерала великой Конфедерации он протянул аллигатора Элизабет. Та приняла подарок с блистательной серьезностью. Она заплатила за него поцелуем. Это было очень трогательно.
Ли Меллон прыгнул обратно в пруд -- точнее, упал в него. Он упал лицом в пруд, подняв грандиозные брызги.
В это мгновение у края очага появился Рой Эрл. Он был привязан к бревну, которое тащил за собой Бог знает откуда. Просто ужас.
-- В чем дело, Амиго Меллон? -- спросил он, обращаясь к психиатру Конфедерации, плюхающемуся в пруд так, что из-под воды не доносилось ничего, кроме смеха.
-- Аллигаторы, -- сказал я.
-- О, БОЖЕ, НЕТ! НЕТ! НЕТ! -- прокричал Рой Эрл, подхватил бревно и утащил его обратно в ночь. Он
