Розовый Дождь

шевелящейся тьмой. Воины чувствовали себя похороненными заживо…

Именно об этом и думал Гастон – пару раз он побывал в свое время у Адской Бездны и знал, что это такое! – когда ставил во главе отрядов Малыша и Асмунда. Малыш был предан ему как пес – он никогда не свернет с пути. А Асмунда вело неодолимое желание спасти Милену – такое желание не сломит даже плотоядная Тьма… А поскольку только у них были компасы – самостоятельно свернуть с пути не мог уже никто. Лучше уж идти в пасть преисподней вместе и иметь шанс выжить, чем плутать в черном мареве одному – и наверняка погибнуть…

И все три отряда брели и брели в кромешной тьме, закрывшись защитными масками, перчатками и плащами с плотно завязанными капюшонами – навстречу неизвестности.

Смотреть вокруг было не менее страшно, чем идти. Хотя видно почти ничего не было, но предметы в диаметре пяти-шести шагов вполне можно было разобрать… Мертвые сухие стволы, сухие ветки, черная шепчущая трава и кусающиеся цветы – благо, они не прокусывали защитную ткань плащей и лошадиных попон… Множество изуродованных трупов тварей, а также животных и птиц – они шли буквально по трупам…

Цветы и трава что-то шептали, но в ушах у воинов и у коней предусмотрительно были вставлены затычки – не дай Создатель разобрать мертвящий шепот из этих ядовитых уст! О последствиях такого шага Гастон не говорил, но никто его и не спрашивал…

Время во чреве этого черного чудовища текло непонятным образом. Казалось, идут они сквозь эту могилу уже вечность, но определить точнее никто не мог – солнца видно не было… Но все три отряда упорно шли вперед, не смотря ни на что…

…Кора со слезами на глазах смотрела, как погибает Её Лес – с такой любовью выращенный ею на протяжении бессчетных тысячелетий. Многие из этих превращающихся в бездушные сухие палки деревьев она знала лично, как и становящиеся зловонными лужами волшебные источники, купание в которых приносило телу здоровье и красоту. Тьма беспощадно пожирала все, до конца – до листочка, до веточки, до травинки. И вот уже один из черных языков – особенно длинных и особенно быстро продвигавшихся вперед – шедший с юго-запада вышел вплотную к Лысой Горе – величайшей святыне древесного царства… Кора уже невооруженным глазом видела, как маленькие – если смотреть с вершины горы – твари – несколько десятков зверолюдов с головами волков, вепрей, козлов и змей, две шестилапые медведеобразные гориллы – с диким визгом перепрыгнули через пересохшие деревья-защитники и подбежали к подошве горы и вперили свои отвратительные безглазые черные глазницы наверх. Коре даже показалось, что они искали именно Её… Во всяком случае, увидев, что им хотелось, они яростно завыли, заблеяли, захрюкали, зашипели – и опять как одержимые бросились наверх, карабкаясь по довольно крутому склону. Впрочем, это делать им было не так сложно, поскольку и на ногах и на руках – если ЭТО вообще можно было назвать руками и ногами – у них были длинные когти, которыми они как альпенштоками вгрызались в каменистую почву и ловко, как кошки или муравьи, карабкались наверх.

Но защитники Горы тоже не дремали.
Первая же особенно нахальная морда, преодолевшая Первый Круг – ибо путники на Лысую гору поднимались по тропинкам, которые опоясывали гору кругами – получила камнем в морду, выпущенным из пращи мохнатым мужем какой-то ночной охотницы. А вслед за ней засвистели ещё и ещё камни, а дальше полетели черные стрелы из охотничьих луков, охотничьи дротики. За одним последовал другой, третий, четвертый… и вот уже дождь камней, проламывавших черепа тварям, стрел и дротиков, протыкавших насквозь из грудные клетки, шеи и брюха, полетел сверху вниз. И вот уже один за другим десятки дрожащих в предсмертной агонии и рычащих и визжащих от боли тварей, истекающих черной кровью, полетели вниз. И сверху раздался торжествующих хохот спрятавшихся в пещерах и за валунами, а также за редкими на горе соснами невидимых защитников… Первая волна была почти без потерь отбита…
Но не тут-то было! Чем дальше – тем хуже!
Во-первых, твари теперь полезли сразу с нескольких сторон – ещё и с юга и с запада. Во-вторых, к сухопутным тварям на помощь пришел целый рой женообразных с огромными когтистыми кожаными крыльями как у летучих мышей гарпий и гаргулий, от одного вида которых начинали шевелиться волосы на голове. Белые как мел лица, черные провалы вместо глаз, лысые черепа с черными проплешинами, длиннющие кинжалы-клыки, изуродованное белесое как у мертвеца тело, длинные когти на руках размером с локоть… Эти твари с воздуха атаковали стрелков и им пришлось туго. Твари были настолько сильны, что одна особь могла схватить коренастого, но упитанного и мускулистого волосатого мужика и швырнуть его как мальчишка тряпичный мяч в воздух, так что несчастный разбивался в лепешку, падая на землю. Но ещё хуже, если она вонзала свои когти ему в горло и начинала лакомиться фонтанами крови, бьющими из разрезанной глотки… Мужики стали стрелять и в них, но это ослабило их огонь по мужикообразным тварям и те с новыми силами полезли вверх, отвоевывая все новые и новые участки Горы…
А за ними – шла Тьма, осваивая завоеванное пространство. И вот уже подошва Горы была совершенно не видна. Казалось, Гора как айсберг в безбрежном океане тьмы плывет – неизвестно куда и неизвестно зачем… А из океана тьмы выползали все новые и новые кошмарные его обитатели…
Наконец, немногие выжившие от чудовищной волны Отката сестры, кое-как собрали под руководством Коры и Милены новый, уже значительно поредевший Круг. У кого голова была перевязана оторванным от одежды лоскутом, у кого от самой одежды остались лоскуты, но ночные охотницы готовы были поддержать своих отчаянно защищавших последний рубеж обороны косматых мужей.

– Так, сестры, – прокричала Кора. – Выдумывать ничего серьезного не будем. Некогда. Камней у нас тут навалом… Тысячелетия они у нас тут служили украшением на наших ночных мистериях – пусть же теперь послужат надгробьями нашим врагам – тем более, что камни это не обычные, а волшебные – может, от них толку будет больше, чем от стрел наших мужчин!

А потом Кора соединила свое сознание с сознанием других сестер и, прежде всего с Миленой, и работа пошла…

Кора мысленно тянулась то к одной гипсово-бледной каменной глыбе, то к другой, а потом мысленно же велела им подниматься в воздух и взглядом перемещала на нужное расстояние, а потом – пускала их вниз. Потом уже и Милена стала проделывать ту же операцию, беря часть Силы Черных Камней на себя…

И вот – многопудовые гигантские глыбы бывшего Храма Луны летели вниз, как выпущенные откуда-то снаряды, с грохотом срывая сразу по пять-шесть десятков одержимых тварей со склонов и ещё столько же давя в лепешку, скатываясь вниз по склонам. Такие махины разбивали вдребезги даже гигантские туши медведеобразных горилл…

Но самое интересное было другое… Кора и Милена аж ахнули – никто из них все же не ожидала такого эффекта. Камни оказались действительно непростыми! Как только глыбы лунного мрамора попадали в зону Завесы Тьмы, которой было окутано уже едва не четверть горы, так что подошвы её уже не было видно, они ярко вспыхивали в ней и горели в ней как свечки или как звездочки в темноте! Прям как огоньки маяков в ночном океане. И те круги света, которые они таким образом создавали – тьма не могла объять!

Кора с беспокойством бросила взгляд на стремительно уменьшающуюся груду развалин Храма – 'надо оставить напоследок хоть немножко… может, это послужит нам последним укрытием, до того как я прикажу Камням самоуничтожиться и оставить здесь воронку диаметром эдак миль в двести… Но это в крайнем уже случае… В САМОМ крайнем…'.

А пока твари, неся колоссальные потери – сотни и сотни их изуродованных, рычащих, визжащих, с чудовищными ранами по всему телу, скатывались со склона Горы – продолжали, пусть уже и медленнее, но все же с завидным упорством отвоевывать драгоценные Круги… Вдобавок женообразные гаргульи и гарпии, увидев, откуда идет подлинная угроза, почти в полном составе, как рой разозленных черных лесных ос, полетели к вершине Горы. Кора спешно поставила щит и твари лишь досадливо щелкали своими клыками- ножами и когтями, упершись в невидимую стену, как мухи в стекло, но на поддержку щита, который таранили сотни и сотни крылатых бестий с одержимостью безумных, уходили драгоценные силы. А потому