Бакарди и долгая битва за Кубу

ему, приняли к себе на службу. Самый младший из братьев Бакарди – Хосе –

присоединился к ним через несколько лет. В то время каталонцы доминировали на

коммерческой сцене Сантьяго и пользовались всеобщим уважением за добросовестность и

бережливость. Как писал о своих знакомых каталонских торговцах один американец,

посетивший Кубу, «Одни приезжают сюда без гроша, начинают с лавки размером шесть-

восемь квадратных футов, живут на хлебе и воде и своим терпением, искусностью и

бережливостью добиваются богатства». Братья Бакарди, сыновья неграмотного

каменщика, прекрасно подходят под это описание.

К 1843 году Факундо накопил более шести тысяч кубинских золотых песо –

эквивалент шести тысяч долларов, - и был готов открыть собственное дело. Его невестой

была двадцатилетняя santiaguera Амалия Моро /СНОСКА: Настоящее имя Амалии было

Лусия Виктория Моро, однако друзья всю жизнь называли ее Амалией. /, которую

воспитывал на своей кофейной плантации дед – ее мать и бабушка умерли от холеры,

когда ей было всего три года. Амалия и Факундо поженились в августе, а три месяца

спустя Факундо открыл свое дело по торговле бакалеей и продовольственными товарами,

взяв в партнеры старого знакомого по Сидхесу.

Его магазин, который в городских документах был зарегистрирован как «Факундо

Бакарди и компания», торговал всевозможными товарами – ведрами, игрушками,

масляными лампами, фаянсовой посудой, ножами, соленьями, сардинами в банках. С

потолка свисали копченые туши, кухонная утварь, лопаты, мотки веревки. За прилавком

хранились запасы вяленой рыбы и мешки с мукой, сахаром и кофе. Сантьягским

покупателям были нужны и гвозди, и свечи, и дешевый муслин – но иногда и заграничный

шоколад, тонкие льняные ткани, изысканный фарфор, а у Факундо было все. Его клиенты

принадлежали ко всем слоям общества. Благодаря старым знакомым, еще из Сидхеса, он

поставлял каталонское вино оптом в другие магазины, но уделял внимание и крестьянину,

который искал себе новую соломенную шляпу или мачете. Следом за крестьянином за

покупками приезжали, скажем, две великосветские дамы, - они удобно устраивались в

volante, изящно украшенной двуколке, запряженной одной лошадью. На лошади ехал

верхом чернокожий раб в красной жилетке и черном котелке, который и правил

двуколкой, так что его госпоже не приходилось утруждать себя. Дамы в пышных черных

платьях и тонких атласных туфельках ждали в volante, пока Факундо вынесет и покажет

им свои товары, - ведь иначе дамы запачкали бы свои туфельки в уличной грязи.

После свадьбы Факундо с Амалией поселились в скромном домике на улице Агуэй,

8, среди пакгаузов, всего в нескольких кварталах от моря. Из окна была видна брусчатая

мостовая, по которой катили запряженные лошадьми телеги и таскали тяжелые сундуки

носильщики. Улица упиралась в порт – этот район занимали склады, таможенные здания,

конторы пароходных компаний и железнодорожная станция. За ним лежали темные воды

бухты Сантьяго, испещренные мачтами пришвартованных шхун, а позади виднелись

другие суда, неспешно входившие в гавань и выходившие из нее. Вдалеке вздымалась на

фоне неба восточная часть Сьерра-Маэстра. Домик Факундо и Амалии, принадлежавший

крестной матери Амалии, был одноэтажный, кирпичный и оштукатуренный, с небольшим

патио за кухней. Он почти ничем не отличался от соседних домов. Крыша у него была

плоская, и Факундо, взобравшись на нее, видел гавань и корабли, бросившие там якорь.

Часто он начинал день с того, что несколько минут глядел на гавань, как привык глядеть

мальчиком в Сидхесе.

Именно в этом доме Амалия и родила Эмилио 5 июня 1844 года. Заботиться о

мальчике ей приходилось одной, без помощи мужа, поглощенного торговыми делами.

Всего за пять дней до рождения первенца Факундо с партнером открыли второй магазин –