предприятие, получавшее за свой ром золотые медали на международных выставках». Но
дочь Лавиня Фелисита в интервью, которое она дала спустя много лет после смерти отца,
сказала, что неприятности из-за размолвки Лавиня с Че так просто не кончились. Она
уверяла, что Че Гевара оказывал на Лавиня давление, чтобы тот записал рецепт
изготовления рома «Бакарди». Лавинь, по ее словам, сопротивлялся, так как боялся, что
Гевара попытается нажиться на рецепте, однако в конце концов согласился написать
письмо о том, как он понимает эту «формулу». Однако в администрации Гевары письмо
потерялось, поэтому Лавиня снова попросили записать рецепт. По словам Фелиситы, на
сей раз Лавинь отказался. Что бы ни произошло между Лавинем и Геварой, очевидно,
этого было недостаточно, чтобы навлечь на Марианито серьезные неприятности с
революционными властями. Сделанный под его руководством ром «Каней» получил на
Лейпцигской торговой ярмарке в 1966 году золотую медаль (дело было в ГДР, и на
ярмарке выставлялись в основном товары из социалистических стран), а год спустя
Лавиня отправили в Канаду, в Монреаль, чтобы рекламировать ром «Каней» в кубинском
павильоне на всемирной выставке «Экспо-67».
В первые годы после революции завод по производству рома «Каней» в Сантьяго
был одним из относительно процветающих государственных предприятий в стране. Завод
производил продукт, пользовавшийся существенным спросом, и приносил стране
насущно необходимый доход. У предприятия были свои крупные проблемы и недостатки,
однако в целом оно было скорее исключением из общих правил на революционной Кубе,
где социалистическое управление раз за разом приводило к катастрофическим
результатам.
* * *
Твердая решимость Фиделя Кастро построить коммунизм была экспериментом,
обреченным на провал. Куба была недостаточно развитой страной с однонаправленной
экономикой, которая практически полностью строилась на производстве сахара, к тому же
профессионалы и квалифицированные работники как класс по большей части оказались в
эмиграции, и при таких условиях внедрить на острове даже социализм было особенно
трудной задачей. А кубинское руководство сделало выбор в пользу куда более
экстремального варианта, не обратив внимания на опыт стран социалистического блока,
которых жизнь многому научила.
Кастро по идеологическим причинам был против любого частного
предпринимательства, решив целиком отдать экономическую деятельность в руки
государства. После национализации крупнейших кубинских компаний были
экспроприированы и средние, а в 1968 году правительство отняло даже семейные лавочки
и микро-предприятия. Власти подавляли действие сил свободного рынка ради
централизованного экономического планирования, и даже самые мелкие деловые решения
принимали бюрократы. А главное – Кастро отказался рассчитывать заработную плату в
зависимости от умений и производительности труда работника, так как был уверен, что
кубинцев лучше стимулирует солидарность с революцией, чем стремление к улучшению
собственной жизни. Он настаивал на том, чтобы сохранить контроль над системой,
поэтому постоянно вмешивался в мелкие управленческие или инвестиционные задачи, а
это не всегда способствовало скорости и эффективности принятия решений. Волюнтаризм
Кастро и нежелание слушать чужое мнение означало, что в стране не стало чеков и
балансов, которые обычно корректируют неумение принимать решения в
демократических системах.
Вскоре недостатки мировоззрения Кастро стали очевидны. Как выяснилось,
кубинские рабочие не были склонны трудиться усерднее только ради революции, как бы
ни побуждала их пропаганда. В самом начале революции правительство щедро повышало
