Бакарди и между ними зачастую строились на принципах доверительной собственности.
Если крупные пакеты акций доставались младшим членам семьи, старшие распоряжались
ими по доверенности, поэтому иногда доверенные лица получали в компании больше
власти, чем позволяли их собственные пакеты акций. КОНЕЦ СНОСКИ/, что и позволяло
ему, в сущности, контролировать внутренние дела компании. Однако после смерти
Энрикеты расстановка сил изменилась – особенно когда до Бакарди дошли вести о планах
Боша нанять нового руководителя. Первой взбунтовался племянник Энрикеты Эдвин
Нильсен, Эдди, сын ее сестры Лусии. Нильсен был президентом «Бакарди Импортс»,
компании, обладавшей исключительным правом на торговлю ромом «Бакарди» в США. В
семье Нильсена считали блестящим администратором, и когда он дал понять, что Пепин
Бош больше не может рассчитывать на голоса Шугов, остальные члены семьи тоже стали
пересматривать свое отношение к Бошу.
Нильсен никогда не возражал Бошу по ключевым вопросам, однако,
посоветовавшись с другими членами семьи, он сказал Бошу, что приглашать чужака – это
не слишком удачная мысль. Нильсен заявил, что, по убеждению большинства Бакарди,
если Бош решил передать обязанности главы империи кому-то другому, это должен быть
член семьи или по крайней мере кто-то к ней близкий. Бош пришел в ярость. С его точки
зрения, Бакарди подвергли сомнению его здравый смысл и представление о том, как будет
лучше всего для семейного предприятия – и это после всего, что он сделал за столько лет
ради их обогащения. Рядом уже не было Энрикеты, которая могла бы его успокоить, и
Бош в пылу противоречия объявил, что уходит. «Ищу себе другую работу», - сообщил он
«Нью-Йорк Таймс».
Подобный выпад был вполне в духе Боша. Стойкие убеждения и непоколебимая
уверенность в себе были ему на пользу, когда он противостоял кубинским диктатором или
отважно проводил компанию сквозь бурные времена, но иногда Бош и вправду бывал
совершенно невозможным. Он никогда не забывал обид. Прошло всего несколько недель
с того дня весной 1976 года, как он объявил об увольнении из «Бакарди», - и он ушел. Его
уход стал очередным поворотным пунктом для фирмы – не таким драматичным, как
разлука с Кубой, но тем не менее судьбоносным.
За долгие годы Бош лично получил в свое распоряжение от 2 до 3 процентов акций
в пяти компаниях «Бакарди». Его жена Энрикета как одна из четырех детей Энрике Шуга
унаследовала четверть изначальной доли Шуга в 30 процентов и по предварительной
договоренности с Пепином передала все свои акции двоим их сыновьям Хорхе и Карлосу.
Однако в 1977 году Бош с сыновьями продали все свои акции канадской компании по
производству спиртных напитков «Хайрам Уокер», впервые в истории передав часть
предприятия «Бакарди» в руки конкурента. К Бошу с сыновьями присоединились и
некоторые другие члены семьи, искавшие возможность продать часть собственных акций,
так что в целом было продано около 12 процентов акций всех компаний «Бакарди».
Теоретически Бош хотел продать свои акции другим членам семьи Бакарди, однако
неизвестно, насколько искренним было его предложение. Впоследствии некоторые
Бакарди жаловались, что Бош дал семье всего несколько дней на то, чтобы предложить
свою цену, и не собирался всерьез заключать с ней сделку. «Хайрам Уокер» выплатил за
совокупный пакет акций Бошей и Шугов всего лишь 45 миллионов долларов – по таким
расценкам все имущество «Бакарди» стоило лишь 375 миллионов. За год до этого сам Бош
оценивал активы «Бакарди» примерно в 700 миллионов долларов. Так что он не просто
отдал чужакам долю «Бакарди» - он уступил ее по бросовой цене.
* * *
Преподаватели в школах бизнеса на занятиях, посвященных семейным
предприятиям, всегда говорят, что для них вопрос передачи власти – самый трудный.
