«Если этот человек будет так же хорошо исполнять обязанности мэра, как он
делает ром, лучше никого не найти», - сказал Вуд. С другой стороны, он поделился с
адъютантом: «Даже не знаю, что подумают мои друзья-пуритане из Массачусетса, когда
узнают, что я выбрал господина Бакарди».
Глава седьмая
Слуга угнетенного отечества
Гаванский бульвар Прадо, широкий и тенистый, ведет из центрального парка
города до самой гавани – и американская армия, оказавшаяся в конце 1898 года в
кубинской столице, превратила его в свой палаточный город-лагерь. Места было мало, и
солдаты были вынуждены ставить палатки вплотную друг к другу. Они втыкали колья в
грязь вокруг деревьев, выстроившихся вдоль широких тротуаров, и натягивали бельевые
веревки между фонарных столбов. На балконах особняков по сторонам бульвара стояли и
с боязливым любопытством наблюдали, что делается внизу, кубинки с трепещущими
веерами и кубинцы в белых соломенных шляпах. В первый день нового 1899 года, когда
Куба официально стала суверенной, испанский флаг, развевавшийся над старой
крепостью в гавани, спустили, и его место занял звездно-полосатый. Кубинского флага не
было нигде.
Обязанности полицейских патрулей в столице взяли на себя восьмой и десятый
пехотные батальоны американской армии. Американский военный губернатор Кубы
въехал в Гаванский дворец, который прежде занимал испанский генерал-капитан, - но
прежде американские солдаты вывезли оттуда больше трехсот повозок мусора. Почти
четырехсот лет испанского владычества над Кубой как ни бывало: американская военная
администрация твердо вознамерилась обучить кубинцев английскому, ввести здесь
американские законы, внедрить американские приемы управления, закупить товары,
сделанные в США, и переключить внимание местных жителей с корриды на бейсбол
(впрочем, против этого кубинцы ничего не имели). Командующие армии Соединенных
Штатов и их начальники в Вашингтоне не стеснялись наводить в стране свои порядки.
Изменениям подверглись не только система образования и налогообложения –
перечертили даже карты. Остров Пинос – «Сосновый остров» - у самого южного
побережья был частью Кубы на протяжении всего испанского владычества, однако
правительство Соединенных Штатов, не поставив кубинцев в известность, заявило свои
права на остров в рамках Парижского мирного договора. Весной 1901 года американское
военное командование заставило кубинских законодателей предоставить Соединенным
Штатам постоянное право интервенции в страну, и Куба превратилась в инструмент
давления на переговорах. «Думаю, при необходимости мы можем и пожертвовать
островом Пинос», - рассуждал генерал Леонард Вуд в письме к военному министру
Соединенных Штатов Илайхью Руту, отмечая, что на острове все равно нет приличной
гавани. Поначалу кубинцы думали, будто это они победили в войне, - но теперь узнали,
что им придется вести с Соединенными Штатами переговоры хотя бы ради того, чтобы
сохранить целостность своей территории.
Американская оккупация лишила кубинцев ориентира – они уже не понимали, кто
их враг и как толковать те или иные нововведения. Их приводила в отчаяние откровенная
похвальба американских политиков и военного командования, заявлявших, что
американский флаг будет вечно реять над Гаваной, - но при этом они восхищались тем,
как стремительно преобразуется остров. За годы оккупации Соединенные Штаты наняли
под свое начало огромное количество работников, чтобы привести в порядок и
отремонтировать улицы кубинских городов, построить новые шоссейные дороги и мосты,
провести водопровод и канализацию, проложить телеграфные линии, соединявшие города
на разных концах острова. Кубинские патриоты столкнулись с трудным выбором –
поддержать оккупацию, хотя она явно мешала суверенитету родной страны, или
