противостоять ей, хотя благодаря вмешательству американцев страна семимильными
шагами вступала в двадцатый век. Однако достижение полной независимости Кубы стало
теперь политической задачей, и в новой эре стране нужны были лидеры, наделенные
здравым смыслом и ясной головой – даже если они не очень хорошо владели ружьями и
мачете.
Первым американское военное присутствие ощутили именно жители Сантьяго, и
новый мэр Эмилио Бакарди оказался среди первых кубинцев, которым пришлось
вплотную задуматься обо всех преимуществах и недостатках американской оккупации.
Эмилио никогда в жизни нельзя было упрекнуть в равнодушии к идее свободной и
независимой Кубы. Много лет спустя сантьягские ветераны «Армии Освобождения»
избрали его своим почетным президентом, хотя он никогда не держал в руках оружия.
Однако Эмилио был дальновидным мыслителем и верил в модернизацию – а принципы
модернизации он прежде всего связывал с Соединенными Штатами. Позднее он писал,
что его любимое английское выражение – «Go ahead», «Вперед!», потому что оно
отражает ощущение «абсолютной свободы» и в любом другом языке теряет ту
целеустремленность, которая сквозит в нем, когда его произносит американец. Когда
Леонард Вуд в 1898 году ворвался в Сантьяго с невиданной доселе энергией, Эмилио
сразу проникся к нему симпатией. Теперь надо было сотрудничать с ним в деле
восстановления Сантьяго, несмотря на то, что Вуд отнюдь не поддерживал идею
независимости, которой Эмилио посвятил всю свою жизнь.
В должности мэра Сантьяго Эмилио Бакарди воплотил дух национального
лидерства «по-креольски», который был так необходим Кубе в постколониальный период
и которого ей так не хватало. Вопросы, которые ему приходилось решать при общении с
американцами, отражали, словно в зеркале, опыт оккупированной страны, и мудрость,
которую он проявил как мэр, а позднее – как сенатор в Гаване, позволила ему занять
достойное место среди самых уважаемых сынов Кубы. В семье Бакарди Эмилио стал
примером гражданской ответственности, которому следовали представители следующих
поколений в трудные времена, когда им тоже нужно было решать, чего требует от них
принадлежность к кубинскому народу.
* * *
В свой первый день в должности мэра Эмилио Бакарди созвал в зал собраний
Сантьяго местных журналистов и изложил свои цели: «Способствовать улучшению
материального благосостояния граждан, предоставить рабочие места тем, кто больше всех
в них нуждается, удовлетворить, насколько возможно, все местные нужды. Если мне не
удастся достичь этих целей, то не из-за недостатка усердия, а из-за недостатка
компетенции с моей стороны, и я исправлю это, по велению долга оставив позицию,
которую я занял сегодня». Это была характерно прямолинейная декларация человека,
который всегда ставил во главу угла конкретные действия и стремился к немедленному
результату. Его предшественником в кресле мэра был майор американской армии по
фамилии Мак-Лири, и в день, когда Мак-Лири оставил должность, Бакарди убедил
американских солдат, служивших в муниципальном правительстве, поступить так же,
чтобы передать их рабочие места безработным ветеранам кубинской войны. Одним этим
ходом Эмилио не только удовлетворил одну из насущных нужд общества, но и доказал
верность идеалам Армии Освобождения, которую американские командующие
стремились дискредитировать. Вскоре Эмилио еще сильнее подчеркнул свои
политические пристрастия на посту мэра, назначив своего близкого друга Федерико
Переса Карбо, бывшего бухгалтера, а ныне революционера, на место городского
делопроизводителя. Федерико только что вернулся домой после почти двух лет в
