Потом, в упоении восторга, он, словно ребенок в рождественский вечер, с раскрасневшимися щеками танцевал, вопил что-то, хлопал в ладоши; и я без особого труда получил его подпись на документе – он, ослепленный своим торжеством, даже не прочитал как следует текст договора о передаче имущественных прав – я же !не стал привлекать его внимание к 1 маленькому абзацу в этом тексте: Там говорилось, что в случае его, зятя, кончины или утраты им дееспособности все имущество семьи, включая недвижимость, перейдет к некоей благотворительной организации.....; то есть гигантское состояние будет разбазарено & на=всегда изъято из обращения в мирской сфере. – Этот дурак между тем совсем съехал с катушек, распоясался как жалкий пролетарий, получивший главный выигрыш в лотерее, и созвал на грандиозную попойку всех своих собутыльников & шлюх; не дожидаясь их прибытия, я сразу ушел, унося в кормане документ с драгоценными – имеющими юридическую силу – подписями.
–Мне оставалось только дождаться задуманного впечатляющего эпилога.
–И я должен был торопиться, потому что на следующее утро старика, скорее всего, арестовали бы. Я явился к нему без договоренности, в довольно поздее время – и застал его одного (!увы, благородная дочь куда-то ушла, а могла бы стать прелестным украшением моего триумфа). Старик уже собирался ложиться спать. Удивляясь – прежде всего моему изменившемуся, нетактичному поведению, – он повел меня в гостиную. Коротко & ясно я разъяснил старику новое положение дел, постепенно переходя от одной подробности к другой, назвал имя нового владельца его состояния – ненавистного ему зятя, этого кретина игрока пропойцы развратника – : каждое мое слово будто жгло старика каленым железом, – и под конец лаконично сообщил, что он & его !без!мерно любимая благородная дочь с этого часа остались практически без средств, что даже одежда на них им больше не принадлежит, а сам он должен считаться с тем, что может в любой момент быть арестован.
–!Редко, разве что в моменты рождения или предсмертной агонии, представляется случай увидеть другого человека в его неприкрытой наготе : На старика мои откровения подействовали так, как если бы у него внутри работал двигатель, железный поршень которого раз за разом ударял бы в голову, & под этими ужасными ударами череп наконец разлетелся бы вдребезги, – словно под топором мясика старик вдруг обмяк в своем кресле, лицо с лохмотьями маски самообладания неподвижно смотрело на меня, способное 1ственно лишь хрипеть, издавать сперва коротко-писклявые, а потом придушенно-клокочущие звуки; и я видел, как гигантское, водянисто&слезно-светлое ?ПОЧЕМУ..... –захлебнувшийся в бездне зла и оттого самый бессмысленный из всех вопросов – выкристаллизовалось из его боли и затем долго, буква за буквой, тонуло в старых глазах.....
(!!Виски –)
–Я достиг своей цели. Ничто больше не удерживало меня в этом месте, & я покинул старика, оцепеневшего, бездвижного, так и не обретшего дара речи, предоставив ему в одиночестве переносить муки&страдания. Уже перед самым уходом я заметил в буфете кувшин, наполненный на три четверти – несомненно, тем самым бургудским. Я помочился в кувшин и, уходя, хлопнул дверью. Старик, рассказали мне позже, умер той же ночью.– Мысль о том, что, может быть, не масштабы и неслыханые последствия случившегося несчастья, а – уже после того, как он пришел в себя &, следуя одной из своих давних привычек (которые, как известно, в моменты величайших катастроф всегда действуют безотказно), потянулся за кувшином с бургундским, – именно испорченное моей ядовитой мочой вино доканало старого алкоголка, эта мысль заставила меня звонко расхохотаться, щедрым, и долгим, и освобождающим смехом, в1ые за много лет – –
(:Бармен недоверчиво косится на меня, как если бы его лакейская душонка опасалась, что я устрою дебош. Я, чтобы успокоить его, отрицательно качаю головой & заказываю для него и: для себя еще по стакану виски.)
–И смерть старика, крах его дочери были не единственным моим торжеством. Несколько недель спустя я услыхал о несчастье, случившемся с зятем, «жеребцом», которого папа сперва использовал в качестве подстилки для своей дочери, а потом не знал, как избавиться от этого инфернального трахальщика, вызванного им же самим – : так вот, «жеребец» был & остался кретином, и после одного из своих диких загулов он, пьяный в дрыбадан, разбился на автомобле; он не погиб, но с тех пор, полностью парализованный, лежит в коме. Врачи считают, что он проведет так остаток жизни, – а ему ведь едва перевалило за тридцать. Гигантское состояние отца & дочери – теперь, в соответствии с тем пунктом в договоре, ему предстояло попасть в жирные лапы какой-то благотворительной организации & навсегда прилипнуть к немилосердному дну кружки милосердия- по-обязанности..... Отсюда (и, опустошив очередной стакан, протягиваю его бармену, продолжая смотреть в пошлое лицо этого лицемера, который, профессионально имитируя интерес к признаниям клиента, внутренне уже разочарованно отвернулся от меня и моей истории; ему, возможно, не хватает чего-то, что сам он назвал бы pointe[5] , как это слово понимается – а понималось оно в разные времена по-разному – применительно к сегодняшним шуткам: Разъяснением моей полной незаинтересованности в денежной куче старика могло бы быть стремление к еще большей выгоде – скажем, если бы я поработил стариковскую дочку & послал ее на панель –; ему, бармену, не хватало в моей истории оборотной стороны того самого слезоточивого ?ПОЧЕМУ.....) – Отсюда (прорычал я) – мое всегдашнее предпочтение сильной & стабильной валюты: рафинированных преступлений, приводящих к полному !исчезновению людей & денег, – все остальное есть степь: коммунизм с дубинками & набедренными повязками, побивающий камнями мамонтов & еретиков – Неандерталия, обогреваемая центральным отоплением; ради такого не стоит ни жить, ни умирать. –
Но ты уже опять говоришь в 1ночестве и для себя=1ного; твой 1ственный и последний слушатель, бармен, давно уже, убедившись, что может не опасаться дебоша с твоей стороны, вернулся к другим посетителям, у противоположого конца стойки. Он определенно ушел, потому что ты его разочаровал; !? поверил ли он тебе и твоей истории.....
Назад из твоей истории – вернись и ты к этому часу, к шелестению слов, к изрекающим изречения, к разворачивающимся перед зеркалами бесконечным бесконечным текстам; в отрыжке&икоте – страхи и самообвинения, признания и исповеди (обращенные к светлой женской плоти) бароналичествующих между BLACK LABEL & CURACAO. Электронный кассовый аппарат, бонус-устройство для кельнеров (или: чек- лист для левитов) – там за стойкой, в нише, в поле зрения каждого. Глотку язык рот – искать для себя, найти для себя в этой вязкой стихии бормотания, в серебристой зеркальной безмятежности без глубины, без невыговариваемых тайн; переполненность, возвращение молчания, и каждое отражение тщеславия в своем молчании отлично от других, эфемерно. Вечные разговоры, заклинания тех, что навсегда остались детьми, – состояния-счетов проценты харизмы дельцов – !Какие !истории !Какие pointes !Искры дождем, как от взорвавшихся рождественских петард: бал-дёжные сделки : !триумфальные победы, лавры Шам-Панское & женщины : !сказочные совокупления, чередующиеся с подкупом важных чиновников или потерявших стыд слесарей & автомехаников, с выходками вечно раздраженных продавщиц: У каждой из социальных прослоек есть свой Шмат-жира[6] для ее=собственных прогорклых фантазий..... Междометия как переход к анти-теме: повышение налогов – чувствительный для всех удар – падение денежного курса, а также прогозы погоды ad infinitum – : И безбожники, ищущие опоры в таких молитвах; литании холоднокровной религиозной общины, которая образовалась благодаря случайному ливню, здесь, среди телевизионных антенн & яростнотрубных возгласов пожарных сирен; общины, все члены которой здесь=внутри одновременно склоняют спины под медноцветным, сомнительным небом с надписью Бар; светлая женская плоть, в-конечном-счете всегда от тебя отстраняющаяся, – смеющийся женский рот, приоткрывшиеся белые зубы, – мимо, совсем близко от твоего лица –, (?где же она –); тяга к повторениям и рефренам: уплыв по ту сторону стекла, улыбнуться в красные лица, это можно назвать страхованием, страховой полис на 1 тепловатое мгновение – осознать, что у твоего визави все по-прежнему обстоит так же, как у всех; и потом, облегченно вздохнув, почувствовать блаженство, которое вновь освобождает тебя от необходимости говорения и становится маяком в ледяном тумане стыда за все=дневное порабощение самого себя. Впадение в детскость, возврат в ирр=реальный час Не-Виновности,
