плацекартноме поезде. Не знаю, каке будете на Пасху и на следующихе каникулахе: удастся ли получить билеты. Но во всякоме случае я живу мыслью, что Дедушка еще будете живе и что я его увижу. Последнее время Дедушка очень грустите, сказале, что у него: «все, все плохо». Не знаю свои ли у него душевныя переживашя, или оне страдаете за мiре, но знаю, что ему очень печально и прошу тебя усердно поминать его ве молитвахе и подавать за него на часточку» (поминать на проскомидш).
Осенью 1927–го года большевики обложили особенно тяжелыме налогоме Денежкина (хозяина дома, где жиле о. Нектарш). Некто дале знать обе этоме священнику о. А. Р., прося сделать сборе среди иевляне. Матушка Е. Г. привезла о. Нектарiю очень большую клажу се провизiей и собранныя деньги. Это было сопряжено се чрезвычайными трудностями. Ей удалось передать о. Нектарiю все, ею привезенное, ве тайне, — таке что даже хозяине не видЬле. О. Нектарш тогда благословиле ихе семейство образоме преп. Серафима и передале о. А–ну наперсный кресте.
Такиме образоме, последше годы о. Нектарiя были сплошныме крестоношешеме, тесниме быле оне отовсюду. Ке этому прибавить надо его глубоко–старческш возрастъ и связанныя съ нимъ болезни. Но ясность духа его не покидала и въ это время. М. Нектарiя говорить: «У Дедушки все особенно, — никогда не знаешь, о чемъ спросить — вотъ такъ и заградитъ уста — и не спросишь при всемъ желаши. Или же ответить шуткой. Когда мы были у него осенью, онъ очень долго съ нами разговаривалъ, много шутилъ съ О–мъ, называлъ его «подходящимъ для себя учителемъ», хотелъ бы позаимствоваться у него учености, примкнуть къ научности. Вообще очень много смеялся и насъ смешилъ, а было уже три часа ночи и вскоре благословилъ насъ уезжать, такъ что я не все спросила, но это не спроста; значить, онъ не хотелъ на то ответить, потому что, если иногда забудешь что–либо спросить, онъ вдругъ самъ скажетъ… Онъ достигъ высочайшихъ благодатныхъ даровъ, но умеетъ такъ скрывать ихъ, что даже окружаюгще совершенно не знаютъ о нихъ, а иногда стараются обмануть его, а онъ виду не подаетъ, что все понимаетъ».
Пробираться отъ станцш до села Холмищи было подчасъ очень нелегко… Особенно это трудно было при весенней распутице. «Была у Дедушки. По случаю разлива рекъ и дурной погоды, пробыла у него 10 дней, чему была безконечно рада. Онъ уже такой хиленыай, что удивительно, какъ онъ живъ. Ножками чуть–чуть передвигаетъ. Шлетъ тебе благословеше и говорить: «Да поможетъ ему Благодать Божiя ныне и присно и во веки». При каждомъ учеши пусть произносить краткое молитвословiе: «Господи, отверзи ми умъ на учете ае». Съ одной изъ такихъ поездокъ связанъ следуюгцш случай: «Однажды, разсказываетъ О., мамочка была въ Холмищахъ, въ страшную распутицу и изорвала обувь. Узнавъ объ этомъ, Батюшка вынесъ из своей келлш и далъ ей пару матерчатыхъ туфель. И сказалъ: «Это тебе на память, въ утешеше, и на Пасху будешь въ нихъ щеголять».
«Но идти въ нихъ въ обратную дорогу по тающему снегу было невозможно. Пришлось пуститься въ путь до ж. д. станщи Думинищи (25 верстъ) въ прежней разорванной обуви. Вскоре и ту пришлось бросить. Чулки превратились въ клочья, и на станщю мамочка добралась босая. Здесь она надела Батюшкины туфли и они ей согрели промокгшя и озябгшя ноги. «Для того, чтобы сбылись Батюшкины слова: «На Пасху будешь въ нихъ щеголять», мамочка пошла въ этихъ туфляхъ къ Светлой Заутрени. Но позже, когда она дома после отдыха проснулась, то оказалось, что ея единственными ботинками воспользовалась ея воспитанница Леля, которая, надевъ ихъ, ушла. Такимъ образомъ, волей–неволей пришлось ей «щеголять» въ день Светлаго Воскресенья въ Батюшкиномъ подарке. Мама потомъ говорила: «Не надо стремиться содействовать тому, чтобы сбывались слова старца, — это совершается само собою». Туфли эти мы прозвали «щеголками», они хранились на память. Въ нихъ и похоронили маму».
Таьая героичеаая путешестая повторялись: «Вчера вернулись мы отъ Д?душки. Сегодня Вербное Воскресенье. Сейчасъ у насъ и весна во всемъ разгаре: тепло, деревья зелен?ютъ, солнышко аяетъ. Пу те шесте ?е къ Д?душк? было очень трудное. По случаю разлива р?къ сообгцешя на лошадяхъ не было, и мы сделали 75 верстъ п?шкомъ (въ обходъ). Ходили по колени въ воде, месили невылазную грязь, скользили по мерзлымъ кочкамъ. Местами была и хорошая дорога, но въ обгцемъ, устали настолько, что къ концу пути, пройдя версту, ложились отдыхать. Зато Дедушка утешалъ насъ все время. У него, кроме насъ, никого не было. Съ нимъ мы провели полтора сутокъ».
А вотъ и другого рода трудности: «У насъ размножились очень волки, во многихъ хозяйствахъ поуничтожили весь скотъ. Когда мы съ Олежкомъ шли къ Дедушке, насъ тоже въ лесу на дороге встретилъ волкъ. Онъ сид?лъ на дороге, по которой мы шли, потомъ вежливо уступилъ намъ путь, перешелъ на опушку леса, потомъ опять сЬлъ сзади насъ на прежнее место. Смеркалось. Оликъ немножко струсилъ: У насъ не было даже палочки, а я же не испытывала ни мал?йшаго страха въ надежде на Дедушкины молитвы. Волки — одно изъ стихшныхъ бедствш крестьянина.
«Отъ мамы получила утешительное письмо», — пишетъ М. «Тамъ ей отлично живется, часто сидитъ у ногъ о. Нектарiя и спрашиваетъ все, что ей хочется». Но только немногое изъ того, чему внимала мать Нектарiя, сидя у ногъ старца, могло дойти до насъ. Этимъ немногимъ мы и делимся съ читателемъ.
Наставленія отца Нектарія
Дедушка сказалъ, что замужество для женщины, это есть служеше Пресвятой Троице. Вся ея жизнь въ замужестве — есть служеше Пресвятой Троице — вотъ, какъ велика для женщины ея участь быть женой и матерью. Это на мой вопросъ: «Чемъ я бы могла послужить Господу». Дедушка ответилъ: «Съ т?хъ поръ, какъ ты сочеталась законнымъ бракомъ, ты непрерывно служила Преев. Троице. Законный бракъ для женщины — есть начало ея служешя Пресвятой Троице».
Дедушка сказалъ, что тебе лучше жить вдвоемъ, если найдется сожитель тихш, кроткш, небранливый: «Со избраннымъ избранъ будеши»; а отъ дурного сожителя самому уходить надо.
Насъ очень обокрали! Унесли въ окно все зимтя вещи и платья. О. Нектарш сказалъ, что когда обокрадутъ, то не надо скорбеть, а решить, что дали милостыню, и Господь вернетъ въ 10 разъ. Такъ что ты не печалься о насъ. Одной знакомой на вопросъ, какъ Христа возлюбить, сказалъ: «Взять урокъ у Самого Христа: «да любите другъ друга, яко же Азъ возлюбихъ вы». Прежде всего надо стараться ближняго возлюбить, а съ ближняго любовь перейдетъ на Христа. Но ближняго надо возлюбить искренно, а не съ разсчетомъ, — тогда только можетъ быть успехъ».
Отъ того, что душа мятется и не знаетъ за что взяться, помолиться и отговеться съ полной верой.
Указашй какъ жить Дедушка не делаетъ совсемъ. Я думаю оттого, чтобы не налагать ярма и чтобы вопрошаюпце не потерпели ответственности за неисполнеше того, что онъ велелъ. Но на прямые вопросы онъ всегда отвечаетъ, Напр., я спросила, что делать съ помыслами дурными, а онъ сказалъ: «повторяй «Господи, помилуй!» и увидишь, какъ все земное отходить». Въ другой разъ онъ мне сказалъ: «не обращай на нихъ внимашя». И по милости Божтей, молитвами Дедушки помыслы оставили меня. Дедушка говорилъ, что «раньше благодарили Господа, а теперешнее поколете перестало благодарить Господа, и вотъ оскудЬте во всемъ, плоды плохо родятся и каюе–то больные».
Дедушка советуетъ, если кому удастся сделать что–либо доброе, или подать милостыню, говорить: Твоимъ благословетемъ, Господи, совершилъ я это: «Не можете творити безъ Мене ничесоже».
Насчетъ забытаго греха, Дедушка говорилъ, что можно его сказать после причащетя, когда опять встретишься съ духовникомъ.
Еще Дедушка говорилъ, что очень хорошо, если Господь долго не слушаетъ молитвы. Нужно только продолжать молиться и не унывать: «молитва, это капиталъ: чемъ дольше лежитъ капиталъ, темъ больше процентовъ приносить. Господь посылаетъ Свою милость тогда, когда это Ему благоугодно; тогда, когда намъ полезно принять. Если намъ что–либо крайне необходимо, тогда следуетъ два–три раза помолиться, и за исполнете просьбы надо благодарить Бога. Иногда черезъ годъ Господь исполняете прошете. Примеръ брать надо съ iоакима и Анны. Они всю жизнь молились и не унывали, а все надеялись, и какое послалъ Господь имъ утешете!»
Посылаю тебе письмо о. iосифа (Полевого), присланное письмоводителемъ о. Нектарiя. Отъ старца длинное письмо, въ которомъ онъ отвечаетъ на вопросы. Между прочимъ: можно ли съ товарищами спорить о религш и читать вместе съ ними религюзныя и антирелигюзныя книги? Онъ не разрешилъ этого, предупреждая, что можетъ быть нанесена сердечная язва, отъ которой будетъ очень трудно избавиться.
