и пудовыхъ веригъ. Число святыхъ уменьшилось. Посл? же царствованія императора Петра въ теченіе ста пятидесяти л?тъ монашество вообще подверглось пресл?дованію со стороны правительства. Наступилъ полный упадокъ. Когда же вначал? XIX стол?тія ученики схиархимандрита Паисія Величковскаго вновь насадили на Руси святоотеческую традицію, плодомъ которой является благодатное старчество, число святыхъ умножилось необычайно. Житія этихъ неканонизованныхъ подвижниковъ собралъ въ 14–ти объемистыхъ томахъ еп. Никодимъ незадолго до первой міровой войны, Многократно въ житіяхъ этихъ упоминается о пресл?дованіи подвижника полиціей. Пустынникамъ приходилось скрываться. Игуменъ оптинскій Моисей съ братомъ о. Антоніемъ, какъ было выше сказано, скрывались съ другими пустынниками въ Брянскихъ л?сахъ. Чисто духовное начало встр?чало полное непризнаніе со стороны гражданской власти. Также и молодая наша богословская наука еще не вышла на самостоятельный, независимый православный путь и находилась подъ вліяніемъ западной науки. А потому и старчество не было изучено съ православной точки зр?нія. Естественно, что многіе архіереи гнали старчество, не постигая его сущности и значенія. Такова была судьба преп. Серафима, старца Льва, старца Амвросія, старца Анатолія, старца Варсонофія. Блаженный о. Іоаннъ Кронштадтскій, яркій представитель старчества, также встр?чалъ непониманіе со стороны Санктпетербургскаго митрополита.
Теперь вернемся къ старцу Льву. Старчествованіе его продолжалось въ Оптиной Пустыни съ 1829 г. и до года его кончины — 1841 г., т. е. всего 12 л?тъ. Этотъ промежутокъ времени старецъ переживалъ, какъ почти непрерывное гоненіе. Когда о. Левъ прибылъ въ Оптину Пустынь, игуменъ Моисей передалъ ему духовное руководство братіей, а самъ занялся исключительно хозяйственной частью и самъ ничего не предпринималъ безъ старческаго благословенія. Такъ же относился къ о. Льву и братъ игумена скитоначальникъ о. Антоній.
Противъ старца возсталъ н?кто о. Вассіанъ, который себя считалъ старожиломъ въ монастыр? и не признавалъ старческаго руководства. Этотъ о. Вассіанъ былъ крайне неразвитый и грубый челов?къ. Подобный ему инокъ описанъ Достоевскимъ въ роман? «Братья Карамазовы» подъ именемъ ?ерапонта. Отсюда пошли интриги, доносы. Однако въ теченіе первыхъ шести л?тъ гоненія на старца еще не принимали крутого характера. Но съ теченіемъ времени д?ло стало принимать бол?е угрожающей оборотъ. Такъ еще къ начальному періоду относится запись н?кой Паши Труновой, сестры Павла Трунова, старцева ученика. Она разсказываетъ, что однажды въ бытность ея въ Оптиной Пустыни, старецъ запретилъ ей придти къ нему на завтрашній день, т.к. «будетъ судъ» — «Кого же будутъ судить?», — спросила Паша. — «Да меня же», отв?тилъ старецъ. На другой день сл?дователи допрашивали весь монастырь, но вс? показанія благопріятствовали старцу. Это было начало. Но съ 1835 г. и особенно до 1836 г. гоненія усилились. Кром? вс?хъ ложныхъ донесеній, калужскій преосвященный получилъ еще черезъ московскую тайную полицію, анонимный доносъ съ обвиненіями по адресу старца и настоятеля. Говорилось, что посл?дній несправедливо оказываетъ скитскимъ старцамъ предпочтете передъ живущими въ монастыр? и что скитъ причиняетъ монастырю большой подрывъ; и если онъ не уничтожится, то древняя обитель разорится и т. д. Сл?дствіемъ этого доноса было то, что настоятель былъ вызвать для объясненій. А старцу было запрещено носить схиму, т. к. онъ былъ постриженъ келейно, и строжайше запрещено принимать посетителей.
Старца перевели изъ скита въ монастырь и тамъ переселяли изъ кельи въ келью. Старецъ относился къ этимъ невзгодамъ съ полнымъ благодушіемъ и съ п?ніемъ «Достойно есть» онъ переносилъ на новое м?сто самолично икону Владимірской Божьей Матери — благословеніе о. Паисія Величковскаго старцу ?еодору. «Однажды, игуменъ Моисей» — говоритъ жизнеописатель старца, «проходя по монастырю, увид?лъ огромную толпу народа передъ кельей старца, между т?мъ какъ посл?довало изъ Калуги повел?ніе никого не пускать къ нему. О. игуменъ вошелъ къ старцу въ келью и сказалъ: «О. Леонидъ! какъ же вы принимаете народъ? В?дь владыка запретилъ принимать». Вм?сто отв?та старецъ отпустилъ тЬхъ, съ к?мъ занимался, и вел?лъ келейникамъ внести къ себ? въ келью кал?ку, который въ это время лежалъ у дверей его кельи. Они принесли и положили передъ нимъ. О. игуменъ въ недоум?ніи смотр?лъ на него. «Вотъ, — началъ старецъ свою р?чь, — посмотрите на этого челов?ка. Видите, какъ у него вс? члены тЬлесные поражены. Господь наказалъ его за нераскаянные гр?хи. Онъ сд?лалъ то–то и то–то, и за все это онъ теперь страдаетъ — онъ живой въ аду. Но ему можно помочь. Господь привелъ его ко мн? для искренняго раскаянія, чтобы я его обличилъ и наставилъ. Могу ли его не принимать? Что вы на это скажите?» Слушая о. Леонида и смотря на лежагцаго передъ нимъ страдальца, о. игуменъ содрогнулся. «Но преосвященный», — промолвилъ онъ, — «грозить послать васъ подъ началъ». «Ну такъ что–жъ» — отв?тилъ старецъ, — «хоть въ Сибирь меня пошлите, хоть костеръ разведите, хоть на огонь меня поставьте, я буду все тотъ же Леонидъ! Я къ себ? никого не зову, кто ко мн? приходитъ, тЬхъ гнать отъ себя не могу. Особенно въ простонародьи многіе погибаютъ отъ неразумія и нуждаются въ духовной помощи. Какъ могу призр?ть ихъ вопіющія духовныя нужды?» О. игуменъ Моисей ничего на это не могъ возразить и молча удалился, предоставляя старцу жить и д?йствовать, «какъ укажетъ ему Самъ Богъ». Старцу, какъ уже сказано, не удалось бы сдобровать, если бы не заступничество обоихъ митрополитовъ Филаретовъ. Митрополитъ Кіевскій заступился за старца, находясь на чред? въ Синод?, а также пос?тилъ Оптину Пустынь, гд? оказывалъ о. Льву въ присутствіи епархіальнаго архіерея особые знаки уваженія. Къ митрополиту Филарету Московскому приб?гъ письменно старецъ о. Макарій черезъ епископа Игнатія Брянчанинова. Митрополитъ Филаретъ написалъ калужскому епископу: «Ересь предполагать въ о. Леонид? н?тъ причины».
Незадолго до смерти старца опять возникли гоненія на него и на монашествующихъ женскихъ обителей, гд? находились духовныя дщери оптинскихъ старцевъ. Монахини были изгнаны.
Это гоненіе было основано на нев?роятномъ нев?жеств?. Старца называли масономъ, а святоотеческія книги, какъ Авва Доро?ей, имъ данныя монашествующимъ «чернокнижіемъ». Однако передъ самой кончиной старца монахини были оправданы, такъ что старецъ вздохнулъ свободно. Впосл?дствіе выдающіяся ученицы о. Льва заняли начальственныя должности.
Съ первыхъ чиселъ сентября 1841 г. старецъ сталъ ослаб?вать и пробол?лъ пять нед?ль. Молодой келейникъ старца о. Іаковъ слышалъ его молитву: «Благодарю Тебя, милостивый Создатель мой, Господи, что я изб?жалъ тЬхъ б?дъ и скорбей, которыхъ ожидаетъ грядущее время, но не знаю изб?жите ли вы ихъ». — «Поди сюда Яша!» Я подошелъ. Старецъ благословилъ меня и еще повторилъ тЬ самыя слова. Я какъ былъ въ то время младъ и неопытенъ, не спросилъ Батюшку, какія это б?ды и скорби. А посл? его кончины и желалъ бы знать, да ужъ было поздно». Такова была запись келейника Іакова, впосл?дствіи іеромонаха Іоакима Кіево–Печерской Лавры.
Посл? жестокихъ страданій великій старецъ отецъ Левъ отошелъ ко Господу 11–го октября 1841 года. Общая скорбь была неописуема и велико было стеченіе народныхъ массъ у гроба усопшаго.
Посл?словiе
Образъ великаго старца іеросхимонаха отца Льва мен?е знакомъ русскому боголюбивому читателю, ч?мъ образъ старца о. Амвросія. Авторъ книги «Оптина Пустынь» (Прот. Серг?й Четвериковъ. Оптина Пустынь. Парижъ, 1926 t о. прот. Сергій Четвериковъ различаетъ въ жизни скита три періода: весну при жизни о. Льва, л?то при жизни о. Макарія и, наконецъ, плодоносную осень при о. Амвросіи. Съ его легкой руки проф. Смоличъ въ своемъ труд? 'Leben und Lehre der Startzen. Wien 1936' повторилъ подразд?леніе прот. Четверикова, причемъ изобразилъ старца Льва какъ челов?ка почти что нев?жественнаго.
Но, между тЬмъ, если о. Левъ и употреблялъ простонародныя выраженія, то ими онъ попадалъ въ ц?ль и совершалъ перевороты въ челов?ческихъ душахъ. Старцы Левъ и Амвросій жили, в?рн?е сказать действовали, въ разныя эпохи. При жизни о. Льва не было реіулярнаго почтоваго и телеграфнаго сообщенія, не было жел?зныхъ дорогъ, какъ поздн?е во время жизни о. Амвросія, о которомъ еще при его жизни были сообщенія въ печати. При этомъ доступъ къ нему народный не бывалъ никогда закрытымъ. Тогда какъ о. Левъ былъ гонимъ еще въ первые годы XIX стол?тія, когда братія Б?лобережскаго монастыря была недовольна его простотой въ жизни по ихъ мн?нію не соотв?тствующей сану иіумена.
Когда же онъ удалился въ л?сной скитъ къ о. ?еодору, новый настоятель изгналъ обоихъ старцевъ изъза стеченія къ нимъ народа. Мы знаемъ о гоненіи на Валаам? и въ Оптиной Пустыни. Доступъ къ отцу
