— И это действительно Peninsula del Cocodrilo? Ты точно знаешь это, Дайя?
— Совершенно точно! Дайя знает это, и Педро знает это… и больше никто.
— Это неправда! Другие тоже знают об этом полуострове!
— Нет. Дайя и Педро не выдадут. Вы знаете почему.
— Ну почему?
— Дайя не скажет.
— Даже если я дам тебе красивую пуговицу?
— Даже за пуговицу!
— Но почему же нет? У меня такие красивые пуговицы, ты ведь их любишь!
— Педро запретил.
— Правильно! Ты должна слушаться. Это верно. Но здесь действительно никого нет?
— Нет.
— Ты не хочешь еще раз посмотреть?
— Посмотрю, Брат.
Она скрылась. Мы стояли тихо и неподвижно, и все-таки не было слышно ни звука — ни тростинка не шелестнула. Да, эта женщина была ловка. Когда через пару минут она вернулась, то сообщила, что там никого нет.
— Хорошо, ступай в свою хижину! — сказал ей Брат-Ягуар.
— Да, я уйду, — сказала она, — надо яд варить. Мне прийти сюда еще раз?
— Нет. Мы сами придем, когда рассветет.
— Что вы здесь будете делать?
— После узнаешь.
— Сказать Педро, что вы здесь?
— Да, Дайя. Но скажи это так, чтобы слышал лишь он один.
И она шмыгнула в камыши. Нам оставалось полагаться лишь на самих себя.
— Ну, сеньор, вы, помнится, хотели изложить нам свои предложения, — сказал владелец эстансии. — Вот мы и на Крокодильем полуострове. Что делать дальше?
— Ждать, пока они не появятся, — ответил я, — если они, конечно, еще не пришли сюда.
— Ведь эта Дайя утверждала, что никого нет!
— Я ей не вполне доверяю.
— Вы не правы, — сказал монах. — Я знаю ее. Несмотря на то, что все индейцы — хитрые бестии, когда нужно обмануть белого человека, меня и моих спутников эта женщина никогда не обманет.
— И все же будет лучше, если я обследую полуостров. Ждите меня здесь! Штуцер я оставляю.
Было так темно, что я мог даже не прятаться. Не пригибаясь, я пошел вперед и сперва обследовал очертания Крокодильего полуострова. Это была узкая полоска суши, не очень далеко вдававшаяся в реку.
Почему ее назвали Крокодильим полуостровом? Здесь вряд ли можно было встретить хотя бы одного крокодила, ведь береговой откос был очень крутым, и животные не могли вскарабкаться сюда. Сам берег был довольно густо покрыт деревьями. Я шагал от дерева к дереву. Мои глаза постепенно привыкли к темноте. Я непременно заметил бы кавалеристов, если бы они здесь были.
Когда я сообщил о результатах своей разведки своим спутникам, Брат-Ягуар заметил:
— Теперь вы согласны, что Дайя сказала правду?
— Пока я сомневаюсь в этом. Люди с болас должны быть здесь. И еще, я думаю, что там, где они остановились, находятся и их лошади. И еще одно: место, которое они выбрали, должно быть удобно для переправы.
— Я тоже так считаю. В любую минуту им надо быть готовыми перебраться на другой берег. А тут это не очень-то сделаешь.
— И лошадей здесь негде оставить. Я теряюсь в догадках.
— Подождем, пока взойдет луна, еще полчаса!
Мы замолчали, в тишине было слышно, как возле берега временами клокотала вода.
Прошло полчаса. Взошла луна. Она высветила поверхность воды, и та заблестела, словно жидкое серебро.
Приглядевшись к заливу, мы заметили, что реку здесь рассекают несколько островков; безусловно, в этом месте было очень трудно переправиться через поток: между островками находилась стремнина, лошади здесь едва ли могли устоять на ногах. Прямо перед нами был залив… слева виднелся полуостров. Справа тянулась плавная линия берега. Мы сидели среди камышей, а за спиной из влажной топи и коварной трясины подымался лес.
Мне уже начинало казаться, что мы напрасно теряли время. Брат-Ягуар тоже пробормотал:
— Гм! Если бы я не был уверен в том, что Дайя мне никогда не лжет, то подумал бы, что мы оказались совсем в другом месте. Не очень-то мне здесь нравится.
— Мне тоже. Здесь вообще не удастся подкрасться и внезапно напасть. Где мы тут спрячемся?
— Не знаю. Значит, оставаться нам тут нельзя.
— Укрыться здесь можно только на самом полуострове, за деревьями. Но нам и там оставаться нельзя.
— Да, ведь тогда они нас схватят, а не мы их.
— Но куда же нам повернуть? Вверх или вниз по течению?
— Вам решать…
— Тогда пойдем вниз. Но нельзя отходить отсюда далеко, надо следить за тем, что происходит на полуострове.
Мы поднялись и, стараясь ступать бесшумно, двинулись вперед, но, пройдя небольшое расстояние, заметили несколько деревьев, показавшихся нам хорошим укрытием. Их густая тень служила надежной защитой. Увидеть нас можно было лишь с той стороны, откуда светила луна. Конечно, мне это тоже не нравилось, но более удобного места не было. К тому же с незащищенной стороны располагался полуостров, и всадники не могли появиться оттуда, поэтому нам, вероятно, нечего было опасаться. Мы расположились под деревьями и стали ждать событий. Но было по-прежнему тихо.
— Неужели они придумали что-то другое? — спросил владелец эстансии.
— Им некуда деться, — ответил я. — Они ведь должны дождаться посыльных.
— Это верно. Но, может быть, они думают, что те прибудут не скоро, и потому они расположатся на отдых где-то в другом месте.
— И все равно они приедут сюда.
— Разумеется, но когда?
— Может быть, на рассвете. Ночью они не отважатся пробираться через болота. Впрочем, повторюсь, с их стороны было бы неразумно переправляться через реку именно здесь. Течение между островками настолько бурное, что просто собьет лошадей с ног.
— Гм! У нас в Уругвае лошади хорошо плавают!
— Но не лучше, чем в любой другой стране, сеньор. К тому же эти люди пригонят с собой целый табун краденых лошадей, его трудно переправить через широкую реку.
— Верно.
— Я не думаю, что они вообще станут перебираться туда вплавь.
— Но им же надо как-то попасть туда! Вполне возможно, что у них есть лодка.
— Переправить табун на лодке? Предположим, что краденых лошадей полсотни, значит, на тот берег надо доставить уже целую сотню. Тогда придется перебираться через реку целый день. Но, скажите-ка, не спускают ли по этой реке плоты?
— Здесь очень часто проплывают плоты. Их составляют либо из нетесаных стволов, либо из обработанных бревен и досок. На юге редко отыщешь древесину, поэтому плоты — дело очень выгодное.
— Понятно. Если плот достаточно велик, то на нем уместятся сразу все лошади и все люди.
— А плотогон согласится?
— За хорошую плату — почему нет? А если плот, увлекаемый течением, подплывет к берегу слишком
