себя иначе. Я схватил монаха за руку, не дав ему договорить, и вмешался:
— Позвольте! Дайте мне с ним поговорить!
— Хорошо!
— Нет. Пусть говорит со мной Брат, а не чужак! — возразил индеец, скользнув по мне боязливым взглядом.
Луна освещала его лицо. Он был не так грязен, как его жена, не так неприятен. Вообще, внешне он не был похож на Дайю. Он оказался крепким и широкоплечим, хотя и невысоким. Такой молодец, конечно, мог постоять за себя в сражении. Одевался он в миткаль[112]. Расхаживал босиком, хотя в этих местах водилось немало змей. Голова его была не покрыта, а волосы коротко острижены. Вооружение его состояло из ножа, трубки для стрельбы и небольшой выдолбленной тыквы, подвешенной на бечевке к плечу. Из тыквы торчали отравленные стрелы. Он опасался меня явно больше, чем брата Иларио. Это лишний раз доказывало, что он слышал обо мне. Его предупредили, что со мной надо держать ухо востро.
— Педро Уйнас, интересно, почему вы нас так боитесь? — спросил я его. — Видно, вам есть что таить от нас.
— Нет, — возразил он. — Будь у меня нечисто на душе, я больше всего боялся бы Брата.
Малый был не только ушлым, но и изворотливым.
— Ну а раз совесть у вас чиста, то вы и с нами поговорить можете. Если же вы откажетесь, значит, нам не следует вам доверять.
— Доверьтесь мне, я честный человек!
— Охотно вам верю. Где находится ваш дом?
— Недалеко отсюда.
— Так! Нельзя ли нам переночевать там?
— Нет, нет… сеньор!
Мне стало все ясно.
— Почему нет? — спросил я. — Брат говорил нам, что вы человек гостеприимный.
— Моя хижина не годится для вас, возле нее лихорадка бродит.
— Я ее не боюсь.
— Она к вам непременно прицепится, потому что вы в этих краях раньше не бывали.
— Откуда вы знаете, что я недавно приехал сюда?
Он понял, что допустил глупость, но, ничуть не смутившись, ответил:
— Это сразу видно.
— Зоркий же вы, Педро! Ну, раз мы не можем остаться у вас в хижине, укажите нам другое подходящее место для ночлега.
— Есть одно прекрасное место, это вверх по течению.
— Далеко отсюда?
— Всего полчаса ходу.
Значит, подумал я, враги расположились ниже по течению. «Всего полчаса» или, предположим, три четверти часа были равнозначны большому расстоянию. Его политика была ясна: и овцы должны быть целы, и волки сыты.
— Так пошли, сеньор? — добавил он.
— Нет, погоди немного. Мне надо узнать еще кое-что у вас. Вы сегодня долго пробыли на охоте?
— Очень долго.
— Когда вы ушли из дома?
— Спозаранку.
— Но вы несколько раз возвращались домой?
— Ни разу!
Этот хитрец готовил себе алиби на случай, если оно понадобится. Но он не учел того, что мы уже давно находились неподалеку от хижины. К тому же мы были без лошадей. Значит, где-то их спрятали.
— Выходит, вы не знаете, кто у вас побывал сегодня? — продолжал я.
— Нет. Узнаю, когда вернусь.
— Я бы сам с удовольствием узнал, заглядывали ли к вам несколько человек, которых мы надеялись здесь повстречать.
— Я расспрошу Дайю и скажу вам потом, сеньор. Что это за люди?
— Солдаты.
— Они ко мне не заходили.
— Откуда вы знаете, если вас долго не было дома?
— На мою хижину они могли наткнуться лишь по чистой случайности. Все же я расспрошу Дайю.
— Да, уж, пожалуйста, сделайте это, Педро! Вам приходилось слышать такие имена, как Монтесо и Кадера?
— Нет. Что за странные вопросы вы мне задаете, сеньор?
— Ладно, задам вам еще только один вопрос. Кто поручил вам убить человека в кожаной одежде?
— Никто! Никто! Я попал в вас случайно. Поверьте мне.
— Допустим. Но не будем больше об этом… Так пошли?
— Вначале продайте нам добычу, которую вы оставили на той стороне! Я хорошо вам за нее заплачу.
— Нет, ничего не выйдет, сеньор! — ответил он испуганно.
— Почему же?
— Потому что это мясо вы не едите.
— Я ем любое мясо.
— И капибару? Европейцам кажется, что она пахнет свиным жиром.
— Кто вам говорил, что я европеец?
— По вас видно.
— Милейший друг, у вас чересчур зоркий взгляд. От него не укроется ни одна тайна. Так вы хотите продать нам мясо?
Немного подумав, он ответил:
— Мне оно самому очень нужно.
— Целая капибара на двоих? Она же весит, наверное, центнер. А мы просим у вас всего несколько кусков. Вы ведь не допустите, чтобы брат Иларио голодал?
— Нет, нет! Но капибару ему есть не надо. У меня дома есть хорошая, свежая рыба. Моя жена ее наловила.
— А мы предпочитаем капибару. Принесите ее!
— Ладно, если вы так хотите… я повинуюсь. Скоро вернусь!
Когда его шаги стихли, брат Иларио прошептал:
— Кто бы мог подумать! Он собирается нас провести!
— Не провести, а заморочить нам головы, а это все же разные вещи, — возразил я. — Он говорит неправду, чтобы помочь нам. Наши враги рядом, по левую руку от нас.
— Откуда вы это знаете?
— Он мне сказал.
— Но я не слышал ничего подобного!
— Я задавал ему наводящие вопросы, и он все рассказал мне, не желая того. Кроме того, он не подстрелил никакой капибары.
— Но как же он выйдет из положения?
— Придумает какую-нибудь отговорку. Может быть, скажет, что ягуар приходил.
— Вы думаете, он якшается с нашими врагами?
— Безусловно, он вообще из тех, кто служит и вашим, и нашим. Вопрос в том, что для него важнее, симпатия к вам или барыш, обещанный теми негодяями.
— Надеюсь… первое.
