Отд?леніе дома занимаемое Васей Троекуровымъ и его наставникомъ состояло изъ трехъ комнатъ: первая служила 'классною', сл?дующая за ней общею имъ спальней, а третья, въ сторон?, съ полками обширной библіотека по ст?намъ и большимъ письменнымъ столомъ, занимавшимъ чуть не ц?лую треть ея, отдана была подъ кабинетъ Вячеслава Іосифовича Павличка. Онъ вс? часы остававшіеся ему свободными отъ занятій съ его воспитанникомъ проводилъ за писаніемъ большаго историческаго сочиненія 'Объ отношеніяхъ юго-западныхъ славянскихъ народностей къ Россіи въ теченіе первыхъ трехъ в?ковъ сл?довавшихъ за эпохой апостольской миссіи Святыхъ Кирилла и Ме?одія'.
Онъ только-что вышелъ изъ классной, гд? оставилъ Васю одного за книгой, и прошелъ къ себ?, заперевъ за собой, какъ это было въ его обыча?, дверь на ключъ.
— Можно войти? громко спросила, не входя еще, Маша притрогиваясь къ замку двери въ классную.
— Это ты, Маруся? услышала она ласковый голосъ брата, — войди!
Она зам?тила входя что онъ посп?шнымъ движеніемъ отпихнулъ, сложивъ, развернутую предъ нимъ книгу и всталъ въ ростъ предъ столомъ, какъ бы съ т?мъ чтобы закрыть ее отъ глазъ сестры. Но дальнозоркій, быстрый глазъ Маши уже усп?лъ прочесть ея заглавіе: это было изв?стное Сказаніе о путешествіи инока Пар?енія ко Святымъ М?стамъ.
— Ты одинъ? спросила она, не подавая вида что зам?тила его маленькую хитрость.
— Одинъ, отв?тилъ онъ, садясь опять и укладывая локоть на столъ такъ чтобъ опять закрыть имъ книгу отъ сестры.
— А Вячеславъ Іосифовичъ? спросила она.
Вася кивнулъ въ сторону кабинета.
— И заперся какъ всегда? засм?ялась она.
— Да, онъ говоритъ что безъ этого онъ работать не можетъ… Мама сейчасъ у меня была, началъ онъ тутъ же, съ какимъ-то, показалось ей, безпокойствомъ глядя за сестру.
— Да, она мн? говорила, я съ ней сейчасъ встр?тилась;
— Отчего это, скажи, мамаша тревожится все обо мн?, Маша? Она вообразила себ? почему-то что я нездоровъ, хот?ла непрем?нно чтобъ я термометръ подъ мышку взялъ, температуру изм?рить… Сегодня утромъ еще, я понимаю, у папа въ кабинет?, я не могъ удержаться когда говорили про это злод?йство… и… такъ глупо расплакался… Но теперь, потому что я ушелъ когда начались тамъ эти п?сни и см?хъ… Правда, я теб? скажу откровенно, вернно, обрываясь за словахъ, говорилъ юноша, — въ такой день какъ сегодня, когда мы молились утромъ въ церкви за спасеніе Государя…
— Ну вотъ, я отгадала, я такъ и сказала сейчасъ maman, не дала договорить ему Маша, — я поняла что теб? это показалось… гр?хомъ, Вася. Ты строже вс?хъ въ дом? смотришь за это… Хотя, ты понимаешь, милый, что еслибъ это было неприлично, папа не допустилъ бы у себя этого п?нія, промолвила она, мягкимъ осторожнымъ тономъ прикрывая легкій упрекъ заключавшійся въ этихъ словахъ.
Онъ понялъ, зарумянился весь и заволновался.
— Боже мой, Маша, неужели ты или мама можете думать что я осм?ливаюсь судить моихъ родителей! Да я, я…
Слезы подступали къ его горлу:- для меня каждое ихъ слово, желаніе — законъ… Я просто ушелъ потому что, сама ты знаешь, мн? въ большомъ обществ? тяжело, особенно съ незнакомыми, я теб? прямо скажу; я больше у себя люблю сид?ть съ книгой…
— Инока Пар?енія читать? досказала Маша съ чуть-чуть насм?шливою улыбкой.
Вася вспыхнулъ еще разъ, смутился, машинально отодвигая локоть отъ книги на которую кивала ус?вшаяся у стола сестра его, и самъ какъ бы невольно усм?хнулся чрезъ мигъ.
— Да, я читалъ его, словно повинился онъ, и глаза его мгновенно заблистали:- Ахъ, какая это прелесть, Маша, если-бы ты звала!…
Она молча, внимательно уставилась на него н?сколько печальными глазами:
— Отчего это ты, скажи, Вася милый, только такія особенно книги и любишь читать?
— Отчего? медленно повторилъ юноша, опустивъ глаза и глубоко задумался. — Я теб? скажу, тихо заговорилъ зат?мъ онъ опять вскидывая свои серіозные св?тло-голубые глаза на сестру, — но я прошу тебя, умоляю, не говори объ этомъ пока ни мамаш?, ни папа: они ничего не скажутъ можетъ-быть, но въ душ?, я знаю, они опять станутъ безпокоиться обо мн?…. А ты не знаешь какъ мн? тяжело это вид?ть, угадывать, Маруся!… Я теб? скажу одну ужасную вещь, зашепталъ онъ вдругъ, бл?дн?я и съ дрожью въ голос?:- мн? иногда хот?лось бы чтобъ они меньше любили меня, меньше думали обо мн?.
— Что это ты, Богъ съ тобой, Вася! промолвила испуганно д?вушка.
Онъ закрылъ себ? об?ими руками лицо.
— Я теб? сказалъ, это, ужасно, я чувствую… Но ты пойми, я мучаюсь мыслью что ихъ огорчаю, что я не отв?чаю тому ч?мъ бы желали они вид?ть меня, особенно папа… Я понимаю, онъ такой д?йствующій, сильный, а я… Что же д?лать, Маша, когда я въ жизни ничего милаго для себя не вижу, а одно беззаконіе и гр?хъ?…
— Вася, Господи, откуда это у тебя все? вскрикнула испуганно д?вушка, схватывая его за руки и наклоняясь вся къ его заплаканному лицу.
— Ахъ, давно, Маша, давно, вотъ ужь больше года все это пресл?дуетъ меня. Я помню, когда мы были прошлою осенью съ maman въ Москв?, я говорилъ съ Лизаветой Ивановной разъ вечеромъ, и она мн? сказала вдругъ: Въ посл?дняя времена отступятъ челов?ки отъ в?ры, внемлюще духовомъ лестчимъ и ученіемъ б?совскимъ, это изъ Сираха… И я вотъ съ т?хъ поръ сталъ думать все объ этомъ больше и больше… Ты только подумай объ этомъ, Маша, говорилъ онъ, весь горя и схватывая въ свою очередь руку сестры, — въ какія времена мы живемъ съ тобой!… Ты скажешь, домъ нашъ…. Правда, у васъ по 'божески живутъ', какъ говоритъ Анфиса Дмитріевна; но мы за то словно островъ среди бурнаго моря… Мы и вотъ у Юшковыхъ тоже… а кругомъ, а дальше по всей Россіи?… Когда Николай Ивановичъ читаетъ посл? об?да газеты папаш?, разв? это не ужасъ все что тамъ сообщаетъ ея? Люди каждый день убиваютъ себя и другихъ, и все больше молодые, у которыхъ родители отъ горя посл? этого умереть должны… Надъ Богомъ, надъ церковію безъ стыда и страха см?ются и кощунствуютъ. Повсюду нечестіе, ненависть, неправда; невинныхъ пресл?дуютъ, злод?евъ защищаютъ и оправдываютъ… И наконецъ, посл?днее это… на Царя, на помазанника Божія… По истин?, будто въ 'посл?днія времена', о которыхъ сказалъ Христосъ… Самъ папа, какъ ты думаешь, какое все это на него д?йствіе производить? Ты никогда не зам?чала разв? какое лицо у него бываетъ иногда посл? такого чтенія? Мн? представляется, точно его раскаленнымъ жел?зомъ жгутъ въ эти минуты, такъ ему больно…
— Но онъ и не склоняетъ головы предъ зломъ, Вася, горячо возразила ему сестра;- онъ старается бороться съ нимъ сколько можетъ, чтобы все по крайней м?р? что отъ него зависитъ не страдало, было ограждено отъ этого зла. Народу кормящемуся отъ него жить хорошо, ты самъ знаешь, онъ о немъ заботится какъ о собственныхъ д?тяхъ. У насъ крестьяне и нравственн?е, и меньше пьютъ, и богаче живутъ ч?мъ во вс?хъ прочихъ частяхъ губерніи. Это говорилъ, ты самъ слышалъ, за столомъ губернаторъ, когда былъ зд?сь, и онъ это прямо приписывалъ доброму вліянію папа и порядкамъ которые заведены имъ во Вс?хсвятскомъ.
Она на минуту примолкла, все такъ же устойчиво глядя въ глаза брату, я заговорила опять:
— Ты насл?дникъ папа, Вася, ты долженъ быть продолжателемъ его д?ла, когда его не будетъ на св?т?, и прямымъ помощникомъ его когда пройдешь свой курсъ въ университет?.
— Да, я знаю, это мой долгъ, это желаніе и мечта моего отца… Но для этого нужно то что у него есть, его твердость, его воля. Онъ какой-то богатырь, папа, вырвалось у юноши внезапнымъ, восторженнымъ взрывомъ, — вотъ какъ въ былинахъ нашихъ поется о Вольг? или Добрын?… Но я, я чувствую, во мн? н?тъ силы. Мн? не командовать, какъ ему, дано, Маша; я годенъ на то только чтобы молиться за нашъ народъ и съ вашимъ народомъ, проговорилъ онъ чуть слышно, опуская руки и глаза будто въ изнеможеніи.
— Что же это, ты въ монахи хочешь? вся бл?дная, такимъ же шепотомъ проговорила Маша.
— Н?тъ… во священники, едва разслышала она его отв?тъ, и всплеснула руками.
— Въ священники! повторила она, какъ бы еще не в?ря ушамъ своимъ.
Онъ быстро поднялъ теперь глаза и заговорилъ лихорадочно-быстро, съ видимымъ нам?реніемъ не дать ей времени на возраженіе:
— Я знаю, знаю все что на это могутъ мн? сказать: что это вы съ ч?мъ не сообразно, не согласно ни
