принужденъ сид?ть у васъ тутъ пока не добуду средствъ двинуться дал?е.
Онъ сунулъ руку въ карманъ панталонъ, вытащилъ оттуда н?сколько мелкихъ монетъ и кинулъ ихъ на столъ:
— Съ этими куда до?дешь?
— А вамъ далеко нужно? спросилъ Троженковъ.
— Далеко, кивнулъ утвердительно тотъ.
Троженковъ смущенно почесалъ себ? за ухомъ:
— Сто могу предложить… Посл?дніе, ей Богу!…
— Четыреста, на коп?йки меньше.
— Коли н?ту у меня, н?ту! ув?рялъ чуть не плача Степанъ Акимовичъ.
— Какъ знаете! ждать мн?, значитъ, у васъ надо.
— Чего это ждать?
— Сказано мн? такъ въ Москв? что, на случай у васъ не окажется, вышлютъ мн? съ одною особой которая должна прі?хать въ наши м?ста.
— Куда-жъ именно-то? У?здъ у насъ великъ…
Бобруйскій не сейчасъ отв?тилъ:
— Тутъ есть отъ васъ по близости село одно Юрьево, Буйносово тожь…
— Знаю…
— Такъ вотъ туда.
— Кто же такой, что за личность?
— Знакомая одна Степана Михаиловича… Вамъ впрочемъ это должно быть совершенно безразлично, грубымъ тономъ отв?тилъ гость.
Троженковъ съежился весь опять и задвигался на своемъ сид?нь?:
— Конечно, конечно, мало ли у него знакомыхъ… И скоро должна она быть?
— Не знаю.
— Такъ она, можетъ, и долго не будетъ? озабоченно промолвилъ Степанъ Акимовичъ.
— Можетъ и долго, со злорадною насм?шливостью подтвердилъ Бобруйскій. — А боязно вамъ, а? т?мъ же тономъ спросилъ онъ, — что засяду я у васъ нев?сть на сколько времени?
— Чего же мн? бояться, я… началъ было, пріободрясь, Троженковъ, но тутъ же смолкъ и побл?дн?лъ, напрягая ухо къ донесшемуся до него въ эту минуту сквозь открытое окно шуму колесъ какого-то экипажа. — Тсс!..
— ?дутъ… Кто? спросилъ, прислушиваясь тоже, чуть-чуть дрогнувшимъ голосомъ гость.
— Темно и далеко еще, не видать, отв?чалъ хозяинъ подб?гая къ окну и выставляя наружу голову;- знакомые одни тутъ мои хот?ли быть; можетъ, они.
— Кто такіе?
— Влад?льцы тутъ зд?шніе… Одинъ изъ Петербурга впрочемъ, графъ новоиспеченный, — не слыхали? — Снядецкій-Лупандинъ по фамиліи; другой — Свищовъ, по всей Москв? изв?стный — знаете можетъ?
— Не вожжаюсь я съ вашими графами! отр?залъ на это сердито Бобруйскій, и тутъ жке:- а какъ не они? прошепталъ онъ.
Степанъ Акимовичъ не отв?чалъ.
— Я тутъ по пути къ вамъ м?ста зам?чалъ: р?чка у васъ вся камышемъ заросла… Въ случа? чего, забиться туда, самъ чортъ не сыщетъ… Разв? выдадите, промолвилъ онъ съ засверкавшимъ еще разъ грознымъ пламенемъ въ глазахъ, такъ в?дь вамъ въ такомъ случа? м?сяца не прожитъ, хихикнулъ онъ въ заключеніе.
— Они, они! радостно воскликнулъ въ отв?тъ на эти слова Степанъ Акимовичъ, посп?шно возвращаясь отъ окна къ столу:- тарантасъ свой узнаю, въ немъ они по?хали… Никуда забиваться вамъ не треба; сидите, поужинаете въ веселой компаніи… Да еще, можетъ, добудемъ отъ нихъ что вамъ нужно для путешествія вашего, говорилъ онъ, уже весело потирая руки.
— Какъ такъ? спросилъ изумленно гость.
— А вотъ…
И Троженковъ торопливо изложилъ ему планъ н?коего образа д?йствій, о приведеніи коего въ исполненіе читатель узнаетъ изъ сл?дующей главы.
XVI
Колеса новоприбывшихъ грохотали уже подъ самыми окнами. Хозяинъ выб?жалъ встр?чать ихъ на крыльцо. Свищовъ первый выскочилъ изъ экипажа.
— Готовь ужинать на троихъ гостей! съ хохотомъ возгласилъ онъ;- tres facrant collegium, кром? насъ двухъ съ графомъ привезъ теб? третьяго, — и онъ указалъ на Острометова, выл?завшаго изъ своей, сл?довавшей за тарантасомъ, кареты. — Степанъ Гавриловичъ Острометовъ, Степанъ Акимовичъ Троженковъ, разводилъ онъ театрально руками, представляя ихъ другъ другу;- два Степана, два стакана, достойные чокатся на дружеской пирушк?…
зап?лъ онъ громкимъ и хриплымъ голосомъ, надрываясь отъ см?ха и похлопывая тяжелою какъ пудовая гиря дланью по спин? то одного, то другаго представленныхъ имъ другъ другу лицъ.
— Очень радъ, очень радъ! повторялъ хозяинъ, пожимая кругомъ руки.
— О немъ до тебя нав?рно в?сти дошли, продолжалъ расписывать Свищовъ, указывая на Острометова:- Степа Говориловъ, душа челов?къ, милліонеръ, поэтъ, музыкантъ, балетоманъ, на вс? руки хватъ,
— Ну полно теб?, голубчикъ, полно! прерывалъ его съ притворною скромностью Степа, весь пыжась между т?мъ отъ удовольствія которое причиняли ему эти шутовскія похвалы.
Графъ въ то же время, изображая на лиц? своемъ видъ грансеніора удостоивающаго своимъ присутствіемъ любительскій спектакль въ 'буржуазномъ' дом?, и вспоминая 'какъ очаровательно при такихъ оказяхъ ум?лъ держать себя' его бывшій начальникъ и в?чный образецъ, графъ Павановъ, снисходительно и тонко усм?хался однимъ кончикомъ губъ.
— Въ комнаты пожалуйте, господа, приглашалъ хозяинъ, — св?женько еще на двор?… А у меня, прибавилъ онъ, понижая голосъ, — прі?зжій тутъ одинъ сидитъ.
— Кто такой? вопросилъ графъ чуть-чуть морщась, но все съ т?мъ же нам?реніемъ грансеніорской снисходительности въ интонаціи голоса.
— Рекомендованный мн? изъ Москвы Степаномъ Михайловичемъ Мурзинымъ…
— Три Степана, три стакана!.. зап?лъ, прерывая его съ новымъ хохотомъ, Свищовъ.
— Степанъ Михайловичъ Мурзинъ, одно изъ св?тилъ русской науки, многодумно качнулъ головой Степа, вспомнивъ кстати о занятіяхъ своихъ 'египтологіей'.
— Да-съ… Такъ вотъ онъ самый прислалъ мн? письмо съ этимъ молодымъ челов?комъ… Спеціалистъ по техническимъ знаніямъ, а я мельницу думаю перестраивать, такъ вотъ… Пожалуйте, господа, пожалуйте!
