Онъ засталъ хозяина въ его кабинет? совс?мъ од?тымъ, хотя было еще очень рано, съ похолод?вшимъ стаканомъ чая на письменномъ стол?, у котораго, погрузившись въ глубину стариннаго вольтеровскаго кресла, читалъ онъ, высоко приподнявъ книгу къ прищуреннымъ глазамъ, Исторію города Глупова, сочиненіе господина Щедрина.
Онъ быстро закрылъ ее, кинулъ на столъ и обернулся на заслышанные имъ шаги входившаго:
— А, вы!.. Я васъ еще ночью поджидалъ, какъ вы об?щали прі?хать… И, признаюсь, н?сколько безпокоился, спадъ даже дурно.
— Да, вы какъ-то ужь очень желты сегодня, отозвался насм?шливо Свищовъ;- что жь, вы полагали, сократили меня на пути разбойники?
— Н?тъ, а все же, знаете… Отечественныя дороги, да еще въ ростепель… Могли васъ на какой- нибудь колдобин? вывернуть…
— Насилу до Троженкова на возвратномъ пути дотащился; кляча мужицкія попались невозможныя, объяснилъ Свищовъ не садясь, взялъ безцеремонно папироску изъ ящика стоявшаго на стол?, закурилъ ее и принялся, молча и насупясь, расхаживать по комнат?.
Петръ Капитоновичъ, д?йствительно какъ-то 'особенно желтый' посл? дурно проведенной ночи, съ видимою тревогой сл?дилъ за нимъ глазами.
Прошло н?сколько минутъ. Его такъ и порывало заговорить, но словно что-то задерживало слова его въ горл?.
— Что же письмо? промолвилъ онъ наконецъ чрезъ силу.
— Передалъ, коротко отв?тилъ на ходу тотъ.
— Передали! Господину Острометову?..
— А то кому же еще? По адресу, изв?стно.
— Я, то-есть, хот?лъ спросить, лично ли ему… въ руки? сказалъ, слегка заикаясь, графъ.
— Въ собственныя, подчеркнулъ съ новою насм?шливою нотой въ тон? Свищовъ, продолжая, не глядя на говорившаго, маршировать по комнат? отъ двери до двери.
У Петра Капитоновича сперло дыханіе еще разъ.
— Что же онъ? скор?е угадалъ ч?мъ услышалъ его гость.
— Согласенъ, точно отрубилъ онъ.
— Драться?
— Само собой!
Петръ Капитоновичъ судорожно ерзнулъ въ своемъ кресл?, подаваясь вс?мъ т?ломъ впередъ:
— Безъ разговору?
— Былъ разговоръ у меня съ его секундантомъ объ условіяхъ…
— Н?тъ, посп?шно перебилъ графъ, — я говорю насчетъ извиненій… У васъ съ вами именно была р?чь о томъ что вы отъ него прежде всего потребуете… des excuses ecrites въ его глупомъ поведеніи… и только въ случа? еслибъ онъ отказался, тогда ужь отдадите ему мое письмо… Вы мн? даже честное слово давали что онъ напишетъ все, непрем?нно все что вы только сочтете нужнымъ продиктовать ему.
'Московскій браво' остановился посреди комнаты, закрутилъ усъ на палецъ и, покачиваясь съ каблука на носки и обратно, выговорилъ, отчеканивая отд?льно каждое изъ своихъ словъ:
— Я ему сказалъ что вы никакихъ, ни устныхъ, ни письменныхъ извиненій отъ него принимать не нам?рены, а требуете его всенепрем?нно къ барьеру. Dixi! заключилъ онъ, глядя теперь уже во вс? глаза на Петра Капитоновича.
Тотъ въ неописанномъ волненіи вскочилъ съ м?ста и схватилъ себя за волосы:
— Что вы со мной д?лаете, что д?лаете!.. Еслибъ я могъ знать, я бы никогда не поручалъ вамъ… Помилуйте, это, что называется, abus de confiance съ вашей стороны! Я васъ никогда объ этомъ не просилъ… Помилуйте, растерянно восклицалъ онъ, — въ моемъ положеніи идти на настоящую дуэль съ какимъ-то молокососомъ… который можетъ меня ув?чнымъ сд?лать, или даже застр?литъ самымъ глупымъ образомъ… какъ какого-нибудь зайца… Я васъ послушался относительно этого… вызова, дов?ряя вашимъ словамъ что онъ 'испугается' — вы мн? въ этомъ клялись и божились — и посп?шитъ 'униженно извиниться', говорили вы мн? именно въ этихъ выраженіяхъ, или не говорили?… А вы, вы…
Онъ нервно, бол?зненно закашлялся, замахалъ отчаянно руками, упалъ опять въ кресло, бл?дный и вздрагивающій не то отъ негодованія, не то отъ страха, — 'отъ страха того глупаго положенія въ которое ставитъ его теперь этотъ наглецъ' объяснялъ онъ себ? мысленно.
Свищовъ въ свою очередь взиралъ на него невозмутимо и безмолвно, т?шась въ душ? всею этою, нагнанною имъ на слабонервнаго и умоограниченнаго челов?ка, душевною тревогой. Его мистификаторская натура находила въ этомъ зр?лищ? какое-то спеціально удовлетворявшее ее наслажденіе.
— Я полагалъ, заговорилъ онъ не сейчасъ, — что въ вашемъ 'положеніи' и въ виду того что вы изъ этого положенія думали сд?лать, переселяясь изъ столицы въ провинцію, вамъ именно неприлично было стерп?ть при свид?теляхъ дерзости отъ 'какого-нибудь молокососа', какъ вы весьма резонно выражаетесь, и что поэтому вамъ сл?дуетъ дать ему приличную острастку, заявить себя, такъ сказать, съ перваго же раза, въ назиданіе впредь и во страхъ вс?мъ ему подобнымъ, такъ какъ время, изв?стно вамъ это или неизв?стно — не знаю, пошло теперь грубое, и кулачное право, вопреки прогрессу, бол?е ч?мъ когда-нибудь у насъ въ ходу… Зубы надо показывать теперь, ваше сіятельство, прежде всего зубы!.. Насчетъ извиненій я вамъ говорилъ и, конечно, им?я вс? данныя предполагать что молокососъ этотъ д?йствительно придетъ въ перепугъ отъ вашего картеля… Но признаюсь, нежданно расхохотался 'наглецъ', я тутъ 'маленькимъ ошибка давалъ', передразнивая армянскій говоръ, выразился онъ словами одного ходячаго анекдота.
— На неожиданный отпоръ изволили наткнуться? желчно отозвался на это графъ.
— Д-да… Съ начала и совс?мъ было ошал?лъ онъ, казалось, отъ испуга, а тамъ вдругъ, нев?сть откуда, прыть какая-то нашла, мы молъ самъ съ усамъ, драться, такъ драться, и 'напередъ', говоритъ, 'на вс? условія согласенъ'. Удивилъ даже, признаюсь!.. И ничего теперь съ этимъ не под?лать, развелъ Свищовъ руками, — выходить вамъ теперь на барьеръ необходимо.
— Чортъ знаетъ что такое! крикнулъ Петръ Капитоновичъ, ударяя по столу костянымъ ножомъ схваченнымъ имъ тутъ же и переламывая его при этомъ на двое.
Онъ швырнулъ его куски на полъ и словно уронилъ себя въ спинку своего кресла:
— Искал?читъ, говорю, пожалуй, или и совс?мъ отправитъ… глухо простоналъ онъ, — в?дь это же глупо, согласитесь, глупо!
— А какъ если вы его, напротивъ? продолжалъ пот?шаться Свищовъ.
— Судъ, значитъ, тогда, скамья подсудимыхъ, скандалъ…
— Судъ оправдаетъ, объ этомъ разговаривать нечего.
— Ахъ, оставьте пожалуста! занылъ Петръ Капитоновичъ, оборачиваясь къ нему спиной.
Свищовъ вытянулъ языкъ по адресу этой спины, покачался еще разъ съ пятки на носокъ и обратно, и проговорилъ громко:
— Ну-съ, вотъ что: выйти на барьеръ, какъ я уже им?лъ честь донести, вамъ необходимо, а на счетъ того что изъ сего дал?е произойти можетъ, у васъ теперь съ вами другой разговоръ пойдетъ.
— Какой еще разговоръ?..
— А такой, началъ, медленно роняя слова, Свищовъ, — что д?йствительно, какъ вы говорите, вышло бы въ конц? концовъ довольно 'глупо' еслибы зат?янная нами исторія, совершенно впрочемъ основательно зат?янная, посп?шилъ онъ добавить, — привела къ какому-нибудь нежеланному, чтобы не сказать печальному, исходу… Требуя поэтому направить дальн?йшій ходъ вашихъ д?йствій по другому, такъ сказать, каналу. Какъ вы объ этомъ полагаете?
— Ничего не полагаю, ибо ничего не понимаю, досадливо отр?залъ Петръ Капитоновичъ не оборачиваясь.
— Да, я вообще уже зам?тилъ что вы насчетъ пониманія н?сколько туги…
— Однако позвольте, милостивый государь, — и уколотый графъ перекинулся теперь вс?мъ туловищемъ въ сторону дерзкаго своего собес?дника, — вы себ? позволяете со мною такой тонъ…
— La paix, la paix, monsieur le comte! прервалъ его въ свою очередь со см?хомъ тотъ;- я, знаете, тоже не люблю когда меня слушаютъ оборотившись ко мн? неподобающею частью т?ла, а вы вотъ почитаете это, кажется, признакомъ хорошаго воспитанія.
