дала себ?', т?мъ сильн?е сказывалась въ ней жажда борьбы и чаяніе поб?ды. Она исподоволь готовила въ ней свои подходы, улавливала въ свои тенета вс?хъ петербургскихъ перелетныхъ птицъ изъ крупныхъ, завязывая нити 'дружескихъ' отношеній съ ними, для чего laisser-aller парижской жизни представляло ей полное удобство… Игру свою вела она съ чрезвычайнымъ искусствомъ. Лукаво холодный задоръ ея кокетства производилъ на т?хъ р?дкихъ избранныхъ, для которыхъ почитала она нужнымъ приб?гать въ нему, неотразимое обаяніе, между т?мъ какъ безупречная tenue ея въ св?т?, та самая величавость ея пріемовъ, въ которой обвиняли ее въ петербургскихъ гостиныхъ, когда она была д?вушкой, и которую теперь находили совершенно ум?стною въ ея положеніи замужней, красивой и 'независимой' (то-есть богатой) женщины, вызывала одобреніе со стороны самыхъ collets montes изъ ея соотечественницъ. 'C'est une femme tres bien!' возглашали он? хоромъ, многодумно кивая челами. Сама княгиня Андомская, которая, по мн?нію графини Драхенбергъ, 'не дозволила бы въ Петербург? госпож? Сусальцевой перейти за порогъ ея гостиной', — княгиня Андомская, отъ преизбытка важности не произносившая уже бол?е буквы а, зам?нивъ ее буквою е, какъ требующею бол?е ум?реннаго раскрытія челюстей, встр?тившись съ нею, съ тою же madame Sousaltzef у англійскаго посла въ Париж?, протянула ей три пальца и, изобразивъ на своемъ couperose лиц? н?что въ род? нам?ренія улыбки, произнесла почти слышно: Il у é longtemps que vous hebitez Peris?… Да, разсуждала Tony, у нея уже теперь усп?лъ образоваться — 'а дал?е еще бол?е будетъ' — достаточно обширный кругъ отношеній въ петербургскомъ grand monde, что-бъ им?ть ей право над?яться, что, когда она пере?детъ туда, вс? усп?ютъ уже пріобыкнуть къ ея 'невозможной фамиліи'… Останется все-таки мужъ, конечно… Но в?дь это неудобство отвратимо: мужа 'можно будетъ тамъ просто не показывать'…
Встр?ча съ Elly Драхенбергъ являлась для нея новымъ, очень в?скимъ шансомъ для этого чаемаго ею въ будущемъ преусп?янія своего въ Петербург?. Ей нужна была именно 'такъ поставленная' въ тамошнемъ св?т?, съ такимъ р?шительнымъ характеромъ и такою 'горячею головой (tete ardente)' женщина, чтобы послужить ей в?рнымъ лоцманомъ, 'pour la piloter' между всякихъ подводныхъ утесовъ, которые даже при самыхъ счастливыхъ условіяхъ могли бы все-таки встр?титься ей на пути. И она об?ими руками ухватилась за нее. Графиня въ свою очередь была очень рада ей. Она ц?нила въ Тон? ея р?шительность, ея невозмутимый aplomb и саркастическій, чтобы не сказать прямо презрительный, взглядъ на жизнь и на людей, представлявшійся молодой вдов? такою 'силой' сравнительно со способностью къ 'в?чнымъ иллюзіямъ', которую она торжественно признавала за собою.
— Остается знать, кто изъ насъ счастлив?е? говорила ей графиня.
— Счастья н?тъ и вовсе, коротко отв?тила на это та.
— О!… могла только вскрикнуть графиня:- ты не в?ришь въ счастье?
— Его н?тъ, повторяю; есть изв?стное состояніе духа, какъ говорится, при которомъ теб? мен?е скверно, ч?мъ обыкновенно; есть условія жизни, ставящія тебя въ возможность мен?е страдать, ч?мъ другіе люди; но то абсолютное, всестороннее удовлетвореніе, которое разум?ется подъ названіемъ счастья, — вещь несуществующая, да и немыслимая.
Elly пристально уперлась ей взглядомъ въ лицо:
— Tu est trop savante, voistu, Tony, и ты никогда видно не любила!
— Никогда, это правда, чуть ухмыльнулась Сусальцева;- а ты?
Графиня вся какъ бы ушла въ себя, глубоко вздохнула и медленно повела головою сверху внизъ.
— Ну, а что же Каподимонте! продолжала насм?шливо 'кузина'.
Elly быстро вскинулась и замахала рукой:
— Ахъ н?тъ, такого не нужно!…
— Какого же теб? надо?
— Ужь не знаю, право… Никого не нужно теперь, никого! р?шила она, громко разсм?явшись.
III
'Кузины' уже вторую нед?лю жили въ Венеціи, куда прі?хали съ италіянскихъ озеръ, гд? прожили м?сяца полтора, побывавъ и въ Лугано [27], и въ Белладжіо [28], и на Isola-Bella [29]. Графиня все такъ же, какъ и въ Люцерн?, восторженно наслаждалась тамъ природой. Зд?сь, въ 'столиц? Адріатики', присоединилось къ этому восхищеніе искусствомъ. Врожденное въ ней чувство изящнаго никогда еще не сказывалось у нея съ такою силой, не охватывало ее такъ ц?пко и такъ алчно. Она по ц?лымъ часамъ съ дрожавшими на р?сницахъ слезами умиленія простаивала предъ мадоннами Gian [30] Bellini въ церкви del Bedentore (Спасителя) и готова была каждый разъ чуть не разц?ловать жидвобородаго капуцина, указывавшаго ей на нихъ костлявымъ, страшно грязнымъ пальцемъ все съ тою же своею заученною фразой: Sono i fiori della pittura veneziana (это цв?тъ венеціанской живописи); она 'не хот?ла уходить' со внутренняго двора palazzo дожей и ув?ряла, что 'велитъ принести себя сюда предъ часомъ смертнымъ, что-бъ отдать Богу душу на ступеняхъ Scala dei Giganti, унося такимъ образомъ въ небо посл?днее впечатл?ніе того прекрасн?йшаго, что создано челов?комъ на этой земл?'. Tony снисходительно только улыбалась 'фантастическимъ бреднямъ, fantaisies saugrenues' своей пріятельницы. Сама она, по ея выраженію, 'дозволяла возить себя смотр?ть то, что, говорятъ. непрем?нно будто нужно вид?ть', прибавляя съ этому съ какою-то торжествующею презрительностью: 'я ровно ничего не понимаю въ этой старой мазн?, но что-нибудь, надо же д?лать: буду ?здить смотр?ть на эту 'мазню'… Она въ сущности очень скучала въ Венеціи, но не р?шалась у?зжать. Въ Біарицъ, во-первыхъ, куда она по требованію моды ?здила купаться два года сряду, было слишкомъ рано, а во-вторыхъ, сюда, какъ узнала она по газетамъ, долженъ былъ на дняхъ прі?хать князь Іоаннъ, высокое лицо, съ которымъ ей очень хот?лось и было удобно познакомиться зд?сь (онъ долженъ былъ пробыть въ Венеціи н?сколько дней), гд? поневол? 'каждый день будешь встр?чаться на площади Святаго Марка', и котораго къ тому же Elly давно и хорошо знаетъ, а сл?довательно представитъ ей… 'а тамъ уже она знаетъ, какъ повести д?ло'… И madame Sousaltzef, 'отъ нечего-д?лать покам?стъ'. принялась, вм?сто купанья въ шумныхъ волнахъ океана, ?здить каждый день на Лидо погружаться въ мирныя струи адріатическаго побережья, куда возила съ собою, по просьб? кузины, ея девятил?тняго сына. которому такія же ванны предписаны были докторомъ. Ихъ обыкновенно сопровождали на пароход? туда и обратно мужъ ея и офицеръ Вермичелла, ожидавшіе, пока она и мальчикъ выйдутъ изъ воды, на широкой деревянной террас? кафе-ресторана, устроеннаго на сваяхъ надъ самымъ моремъ наряду съ купальнями, попивая сиропъ изъ сока тамаринда пополамъ съ коньякомъ и обм?ниваясь веселыми р?чами на ми?ическомъ французскомъ язык?. Этимъ способомъ скучающая барыня нашла возможность убивать большую часть утра, изъ котораго 'безъ этого она не знала бы, что д?лать'… Т?мъ временемъ графиня, въ сопровожденіи маркиза Каподимонте, плавала въ гондол? до вс?мъ каналамъ и каналеттамъ запуст?лаго города, обозр?вая подробно каждую его достоприм?чательность, отыскивая въ магазинахъ и лавчонкахъ антикваріевъ всякое художественное старье, къ которому разыгралась у нея теперь настоящая страсть. Маркизъ, какъ это нер?дко случается встр?тить въ Италіи въ сред? людей его круга и возраста, былъ тонкій и начитанный знатокъ художествъ и оказывалъ своей 'прекрасной спутниц?' настоящія услуги, предостерегая ее противъ т?хъ ухищренныхъ обмановъ, которымъ подвергаются богатые дилеттанты изъ иностранцевъ при покупкахъ этого рода, научая ее распознавать отличительные признаки руки д?йствительнаго 'артиста' и знакомя ее по этому случаю съ ц?лою исторіей искусства въ его отечеств? въ различныхъ проявленіяхъ его и фазисахъ. Молодая вдова слушала его съ жаднымъ вниманіемъ, называла 'homme charmant' и благодарно жала ему руки. Поощренный этимъ, онъ пытался не разъ заговаривать о своихъ 'чувствахъ', — но она р?шительно отклоняла вс? подобныя изъявленія. Она все еще находилась въ полос? 'безстрастія'… Да и помимо того, ей, какъ говорила она Тон?, 'не такого было нужно'. Маркизъ. Конечно, былъ одаренъ всякими привлекательными качествами: онъ былъ и вполн? св?тскій, — тонкій и благовоспитаный, — и почти ученый челов?къ; наружность его была изящная, 'distinguee', черные глаза блест?ли какъ у двадцатил?тняго юноши, говорилъ онъ и 'разсказывалъ' съ зам?чательнымъ краснор?чіемъ и горячностью; онъ даже, она не сомн?валась, д?йствительно любилъ ее, — 'конечно, ея большое состояніе им?лось имъ въ виду, но и сама она, ея blanche nature du Nord', какъ выражался онъ, 'возбуждала въ немъ страстное чувство', — она это вид?ла по его глазамъ… Но это не
