лиловую перчатку красивой барыни.
— Вы видите, сказалъ Сусальцевой см?ясь князь Іоаннъ, — какъ ум?ли быть любезно находчивы люди прошлаго покол?нія… Итакъ въ путь, mesdames et messieurs!.. Графъ Тхоржинскій, я над?юсь еще увид?ть васъ какъ-нибудь въ теченіе т?хъ трехъ дней, которые разсчитываю провести зд?сь?
— Sans faute, monseigneur! отв?тилъ тотъ, низко кланяясь.
— Вы остаетесь только три дня зд?сь? словно воркнула г-жа Сусальцева подъ ухомъ князя Іоанна.
— Увы, только! весело подчеркнулъ онъ.
— А отсюда куда?
— Во Флоренцію думаю.
— Ахъ, какъ это хорошо! уже громко вскликнула она:- и я туда же сбираюсь.
'Безъ меня что-ль?' чуть не крикнулъ ей мужъ, за отсутствіемъ друга своего Вермичелли, вид?вшій себя теперь такимъ же одинокимъ и покинутымъ среди всей этой компаніи, какъ Робинзонъ на своемъ остров?. И какая-то злая волна нахлестнула и сдавила ему грудь…
— Passez, monseigneur! говорила между т?мъ графиня князю Іоанну, приглашая его движеніемъ руки пройти висредъ со своею дамой и, пропустивъ за ними Троекуровыхъ, отца и дочь:- Баронъ, вашу руку! обернулась она къ Кеммереру.
Пары двинулись.
Пужбольскій поб?жалъ solo за ними.
— До свиданія, monsieur Посп?ловъ, сказала, пріостанавливаясь на мигъ, молодая вдова сурово гляд?вшему на нее, показалось ей, эмигранту (онъ стоялъ недвижно, ухватясь рукой за спинку стула, съ котораго только-что поднялась она), и голосъ ея зазвучалъ для него какою-то неотразимою ласковостью, — я васъ жду завтра, не правда-ли?.. Къ завтраку, въ половин? одиннадцатаго, добавила она уже шопотомъ, уходя подъ руку съ Кеммереромъ.
Онъ чуть-чуть качнулъ головой въ отв?тъ, опустился снова на стулъ и вытащилъ изъ кармана пачку дрезденскихъ папиросъ Лаферма.
Провъ Ефремовичъ Сусальцевъ повелъ на него неопред?леннымъ взглядомъ. 'Не пригласить-ли этого, чортъ его знаетъ, кто онъ такой, выпить бутылочку холодненькаго?' проносилось у него въ голов?… Будь тутъ Вермичелла, онъ съ нимъ теперь и не одну бы выпилъ… Ну, а съ этимъ, 'н?тъ, не приходится!..' 'И куда этотъ дьяволъ Итальянецъ д?вался?' спрашивалъ онъ себя, морщась и озираясь кругомъ:- 'поди, ревнуетъ тоже!' пропустилъ онъ, хихикнувъ, сквозь судорожно заскрип?вшіе вдругъ зубы.
И какъ-то разомъ, вскинувшись весь, Провъ Ефремовичъ зашагалъ своею подрагивающею походкой въ догонку удалявшихся паръ по направленію Піацетты.
VII
И путаетъ, и вьется, и ползетъ,
Скользитъ изъ рукъ, шипитъ, грозитъ и жалитъ.
Зм?я, зм?я!…
— Желаете огня? спросилъ Посп?лова чей-то голосъ.
Онъ поднялъ глаза.
Графъ Тхоржинскій, оставшійся теперь одинъ съ нимъ, протягивалъ ему съ любезною улыбкой на красивомъ старческомъ лиц? зажженную восковую спичку.
Молодой челов?къ поблагодарилъ, наклоняясь къ огню со своею папироской въ губахъ.
— Вы очень спорите пріятно, я съ большимъ удовольствіемъ слухалъ, проговорилъ тотъ, глядя на него см?ющимися глазами, — чего не могу сказать про т?хъ, кто вамъ оппонировалъ, прибавилъ онъ уже н?сколько презрительно.
— Да, съ невольнымъ самодовольствомъ сказалъ Посп?ловъ, — этотъ спорившій со мною… князь, что-ли?… путаный какой-то… И тотъ, генералъ…
— А такъ, такъ!… Баламуты москевской школы.
— Вы полагаете — славянофилы?
— А такъ… Патріоты россійски, зъ ихъ словъ видно — все іеще въ силу кнута в?рютъ.
Посп?ловъ н?сколько недоум?ло глянулъ ему въ лицо.
— А вы-жь слухали, объяснилъ веселымъ тономъ Тхоржинскій, — о власти Россійскаго правительства, 'о-пи-ра-ю-щейся' протянулъ графъ старательно и трудно выговаривая слоги, — на 80 и даже на 100 милліоновъ жителей, и что она власть, можетъ вс? затрудненія, въ которыхъ теперь находится, кончать по-прежнему палкой.
Эмигрантъ презрительно приподнялъ плечи.
— Да, это старье изъ аристократовъ т?шится и по сейчасъ еще подобными иллюзіями… Вы впрочемъ сами, спохватился онъ, какъ бы слегка извиняясь, — сами, кажется, титулованный…
Тхоржинскій уже громко засм?ялся.
— Я челов?къ Европы, европейскій челов?къ, и съ той стороны, vom andern Ufer, смотрю на Россію, а чрезъ то-жь само очень мн? такъ понравилось слово, что вы сказали: 'не-со-стоя-тельность', отчеканилъ онъ опять, напирая съ особеннымъ тщаніемъ на букву о и понижая голосъ: — 3абіеніе генерала Мезенцова доказываетъ д?йствительно большую 'несостоятельность' со стороны Россійскаго правительства, какъ ни объяснять его будемъ, добавилъ онъ.
— А вы какъ его объясняете? съ любопытствомъ спросилъ Посп?ловъ.
— А яжь ницъ не к?мъ… я ничего не знаю, посп?шно поправился тотъ, вскидывая вверхъ плечами, — я только, что въ газетахъ писано, то я и знаю… Какъ и вы, я думаю?
И живые глаза его такъ и вперились въ лицо молодаго челов?ка.
— Какъ и я, сказалъ тотъ съ небрежною улыбкой.
— Un fait bien regrettable en tout cas! началъ опять Тхоржинскій. — Вы будьте такъ ласкавы позволить мн? говорить по-французски? какъ бы извинился онъ:- я хотя и россійскій подданый есмь, хихикнулъ онъ слегка, — але всежь на вашемъ язык? не могу объясняться свободно.
— Сд?лайте милость, я говорю по-французски…
Разговоръ продолжался на этомъ язык?, на которомъ польскій графъ выражался съ зам?тною изысканностью и щеголеватостью н?сколько стародавняго салоннаго пошиба.
— Прискорбный фактъ во всякомъ случа?! повторилъ онъ, покачивая головой съ озабоченнымъ видомъ.
— Которому вы извиненія не находите? съ прорывавшеюся въ голос? раздражительностью спросилъ эмигрантъ.
Собес?дникъ его пожалъ плечами:,
— Я челов?къ старыхъ традицій и не могу допустить, чтобы дозволено было самопроизвольно убивать на улиц? беззащитныхъ людей, каковъ бы ни былъ приводимъ къ тому мотивъ.
Онъ пріостановился на мигъ, раскурилъ сигару и продолжалъ; пріискивая и отчеканивая слова, будто говорилъ съ ка?едры:
— Но я, съ другой стороны, знакомъ съ исторіей и знаю, что бываютъ эпохи… несчастныя эпохи (онъ даже вздохнулъ). когда роковая сила обстоятельствъ выбиваетъ, такъ сказать, ц?лыя покол?нія изъ колей нравственнаго разум?нія, почерпаемаго нами въ христіанскомъ ученіи. Это почти исключительно т? эпохи, когда деспотизмъ властителей достигаетъ точки, гд? народы — въ лучшихъ ихъ представителяхъ по крайней м?р? — не въ состояніи бол?е переносить его. Возмущеніе Спартака въ древнемъ Рим?, гёзы при герцог? Альб?, флибустьеры [44] въ XVIІI в?к?, греческіе клефты и множество тому подобныхъ прим?ровъ, — все это въ разныя времена является все т?мъ же живымъ протестомъ лучшихъ людей того или другаго народа противъ тиранніи…
